Улыбка Чандхари стала еще шире.
— Вы понимаете, что большинство людей посмеялось бы над вами, сделай вы подобное заявление публично?
— Но это еще не значит, что я ошибаюсь.
— Но тогда вам придется ловить призрака. Допустим, вы докажете, что всех этих людей убило потустороннее проклятье. И что, кого вы будете арестовывать? Распутин мертв. Посадите его кисть?
— Не знаю, может быть, сожгу ее.
— Сожжете бесценную реликвию?
— Да, это предотвратит новые смерти.
— Что ж, но сначала вам нужно найти ее, верно? — спросила Чандхари. — Насколько я понимаю, когда мощи оказались у вас в руках, вы потеряли бдительность и упустили их.
Об этом она могла узнать только от одного человека.
— Полагаю, об этом вам рассказал Гамильтон Уинфилд.
— Он один из наших консультантов в данном вопросе. Он помогал нам в поисках кисти. По его словам, реликвию украл человек, которому вы оба доверяли.
— И который работал на Уинфилда — репортерша по имени Робин Кронин.
— Неудачный выбор работника с его стороны.
— Неудачный и для нее тоже, — сказал Росток. — Уинфилд сказал, что, скорее всего, ее найдут мертвой, а реликвия будет лежать рядом.
— Не думаю, что он прав.
— Видите — я не единственный, кто считает, что на реликвии лежит проклятье. Похоже, Уинфилд тоже так думает.
— С этими мощами, может и связано много трагических историй, но приписывать все смерти человеку, убитому почти век назад, значит отрицать логику.
— А как же состояние кисти? — напомнил ей Росток. — Нетленная плоть не отрицает логику? Вполне возможно, что предмет, переступающий законы природы, обладает и другими свойствами.
— По-моему, вы немного увлеклись. Скоро вы скажете, что революция, голод и прочие несчастья, выпавшие на долю русского народа в тридцатых годах, и даже фашистское вторжение — часть мести Распутина.
— Но он предвидел все эти события.
— И вы в это верите? — спросила Чандхари. — Если еще раз переберете в уме детали всех смертей — включая те, что произошли в вашем городке, — то ваша теория о сверхъестественном возмездии Распутина рухнет.
— Первой обладательницей реликвии была императрица Александра. И кисть принадлежала ей, когда она со всей императорской семьей была расстреляна большевиками, — спорил Росток.
— Но с какой стати Распутину навлекать столь ужасную смерть на человека, который всеми силами старался защитить его от врагов? Если он не стал наказывать собственных убийц, то почему его дух уничтожил самых верных его почитателей?
— Распутин был предан императорской семье, но он предупреждал их о том, что произойдет, если его убьет один из их родственников. Он видел будущее, но, как и другие пророки, не мог изменить его.
— Что подтверждает мою версию. Если он не мог изменить будущее, то как эти смерти могли быть какой-то местью с его стороны? Это просто судьба. В моей стране это называют кармой, Колесом Жизни.
— Если это судьба, то ею распоряжалась кисть Распутина, — настаивал Росток. Для него состояние мощей было достаточным доказательством того, что они обладали мистическими силами. Нетленность была физическим состоянием, и ее не мог опровергнуть ни один из приводимых доктором аргументов.
— Вы упрямый человек, — сказала Чандхари. — Я понимаю, что нетленные мощи поразили и вас, и Альцчиллера. Но это прихоть природы, из которой не следуют какие-то необычные способности кисти Распутина. В большинстве западных религий говорится, что сами по себе мощи не обладают мистическими силами. Их нетленность считается знаком Господа, и они почитаются именно как знамение. Для христианина думать, что благодетельный Господь создал мощи, чтобы затем убивать каждого потревожившего их, — не что иное, как богохульство.
— Тогда, может, быть это…
— Кто? Дьявол? — Чандхари снова улыбнулась. — Сомневаюсь. Хотя многие считали и считают Распутина посланцем дьявола. Посмотрите на это с рациональной точки зрения. Если Распутин, или дьявол, или еще какая-либо неземная сила решили наказывать любого потревожившего мощи, зачем ей ждать пятьдесят лет, чтобы убить Ивана Даниловича, укравшего руку с немецкого склада? Почему не покончить с ним сразу, как с Альцчиллером?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не знаю.
— Так я и думала, — сказала она, несколько самодовольно. — Вы ничего не знаете об истинной природе силы этой реликвии.
— А вы? — спросил Росток.
65
— Мне нужно знать больше подробностей смерти Альцчиллера, — сказала Чандхари, снова приготовив карандаш. — Сколько времени он прожил с того момента, как впервые увидел реликвию?
— А что?
— Я пытаюсь восстановить хронологию. Так сколько?
— Я отдал ему кисть два дня назад, перед обедом, и потом приехал к нему вчера после ланча.
— То есть, прошло чуть больше суток, — она что-то записала у себя в папке. — Теперь, если не возражаете, давайте вернемся к самому началу. Когда были обнаружены мощи?
— Три дня назад.
— То есть, во вторник. Вы помните приблизительное время?
— Это действительно важно?
— Частью любого медицинского расследования является установление хронологии событий. Теперь, пожалуйста, скажите мне, во сколько была найдена кисть?
Росток почесал левую руку. Посмотрев на часы, Чандхари сделала очередную пометку.
Похоже, она фиксировала все его движения, словно они тоже относились к ее хронологии.
— Сейф открыли где-то в полшестого вечера, — сказал Росток. — Я приехал туда пятнадцать минут спустя.
Чандхари вновь сверилась с часами:
— То есть, около 64 часов назад.
Глядя, как она записывает время, Росток пытался понять, зачем ей такая точность. Он знал, что она что-то скрывает, но никак не мог вычислить, что именно.
— Когда произошла первая смерть?
— Разве Уинфилд не рассказал вам обо всем?
— Только в общих чертах. К тому же, эта информация из вторых рук. Сам он не видел жертв и никогда не был в банке. Вы можете открыть детали, которых больше никто не знает.
— Я пришел сюда увидеть Шермана.
— Вы не хотите знать, почему умерли те люди?
— Коронер уже все установил.
— Но. вы не верите ему. Вы считаете, что замешаны какие-то потусторонние силы. А я подозреваю, что объяснение проще.
Росток откинулся на спинку стула. Он поглядел в окно на колючую проволоку, блестевшую в солнечном свете.
— Первая смерть, — повторила Чандхари. — Расскажите мне о ней.
— Это был налоговый агент, Уэнделл Франклин. Он порезал палец в хранилище и умер от кровопотери из маленькой ранки.
— Вы видели, как он получил травму?
— Вы хотите сказать, порез? Нет, но он сам сказал мне, что порезался о дверцу сейфа. Того, в котором лежала рука. Царапина не сильно кровоточила, когда он выходил из банка, но кровь не останавливалась.
— Как скоро после этого он умер?
— Его тело нашли следующим утром. Если вас интересует точное время смерти, свяжитесь с Коронером, — Росток поерзал на стуле. Он попытался подвигать пальцами ног, которые, похоже, начинали онемевать. — Почему бы вам просто не взять эти сведения у него?
— Он почему-То не расположен делиться информацией. Даже Уинфилд не многое смог нам рассказать. Думаю, вы знаете об этих смертях больше, чем кто-либо. А пока давайте предположим, что Франклин умер часа в два-три ночи. Это значит, что смерть наступила через восемь-девять часов после контакта с реликвией, — она сделала очередную запись. — Мистер Франклин не страдал гемофилией?
— Коронер сказал, что результаты тестов были отрицательными. Он сделал еще какие-то анализы, но до сих пор не знает, что вызвало такое обильное кровотечение.
— Неудивительно, — сказала доктор Чандхари. — Вы видели тело?
— Да, — Росток снова почесал руку. Ему казалось, будто кожа высыхает.
— Вы не заметили каких-нибудь… необычных изменений цвета у него на теле?
— Только на кончиках пальцев. Они были темными, почти черными. Сначала я решил, что это из-за газеты: знаете, краска иногда может остаться на пальцах. Но когда я уходил, пальцы начали темнеть под ногтями. Как будто чернота распространялась по телу даже после смерти.