Читать интересную книгу "Библейские чтения: Пятикнижие - Священник Георгий (Чистяков)"

своими были обращены друг к другу; к крышке были лица херувимов. И сделал стол из дерева ситтим длиною в два локтя, шириною в локоть и вышиною в полтора локтя. И обложил его золотом чистым; и сделал вокруг него золотой венец. И сделал вокруг него стенки в ладонь, и сделал золотой венец у стенок его. И вылил для него четыре кольца золотых, и утвердил кольца на четырех углах, у четырех ножек его. При стенках были кольца, чтобы влагать шесты для ношения стола. И сделал шесты из дерева ситтим, и обложил их золотом, для ношения стола. Потом сделал сосуды, принадлежащие к столу: блюда, кадильницы, кружки и чаши, чтобы возливать ими, из чистого золота. И сделал светильник из золота чистого, чеканный сделал светильник; стебель его, ветви его, чашечки его, яблоки его и цветы его выходили из него. Шесть ветвей выходило из боков его: три ветви светильника из одного бока его, и три ветви светильника из другого бока его. Три чашечки были наподобие миндального цветка, яблоко и цветы на одной ветви, и три чашечки наподобие миндального цветка, яблоко и цветы на другой ветви: так на всех шести ветвях, выходящих из светильника. А на стебле светильника было четыре чашечки наподобие миндального цветка с яблоками и цветами. У шести ветвей, выходящих из него, яблоко под первыми двумя ветвями, и яблоко под вторыми двумя ветвями, и яблоко под третьими двумя ветвями. Яблоки и ветви их выходили из него; весь он был чеканный, цельный, из чистого золота. И сделал к нему семь лампад, и щипцы к нему и лотки к нему, из чистого золота. Из таланта чистого золота сделал его со всеми принадлежностями его. И сделал жертвенник курения из дерева ситтим; длина его локоть и ширина его локоть, четыреугольный, вышина его два локтя; из него выходили роги его. И обложил его чистым золотом, верх его и стороны его кругом, и роги его, и сделал к нему золотой венец вокруг. Под венцом его на двух углах его сделал два кольца золотых; с двух сторон его сделал их, чтобы вкладывать в них шесты для ношения его. Шесты сделал из дерева ситтим, и обложил их золотом. И сделал миро для священного помазания и курение благовонное, чистое, искусством составляющего масти.

Исх 37:1–29

Когда читаешь это описание, начинаешь недоумевать: а зачем оно здесь, в Ветхом Завете, в Библии, в Слове Божием? Почему, подобно тому, как это делается в каких-нибудь искусствоведческих трактатах или руководствах для мастеров, нам здесь подробнейшим образом описывают, как устраивает Веселеил ковчег и все остальные предметы, которые помещаются вокруг него в скинии? Понятно, что ковчег – это нечто совершенно особенное. Этот небольшой ящик, длиной в 125 сантиметров, шириной и высотой по 75 сантиметров, был предназначен для того, чтобы в нем хранились Десять слов, начертанных перстом Божиим на камне. Понятно, что ковчег – это совершенно особая святыня, обозначающая присутствие Божие. Если мы начнем читать Священное Писание дальше, то и в других книгах Пятикнижия, в книгах Чисел и Второзакония, а затем – в книгах Царств и в Псалтири обнаружим множество свидетельств того, как важен ковчег для духовной жизни народа Божьего. Здесь будет описываться, как переносят ковчег с места на место. Здесь будет сообщаться о том, какие чувства вызывает у людей появление ковчега – славы Израиля. Здесь будет сказано и о том, что само присутствие ковчега среди людей требует святости от каждого, кто хочет или вынужден к нему приблизиться.

Ковчег выражает суверенную свободу Бога, не дозволяющего народу овладеть Им, стать Его хозяином, но в то же время вручающего Себя народу. Ковчег завета – это главная святыня ветхозаветных людей. С ним кажется всё понятным. Его описание, составляющее, на самом деле, только самое начало тридцать седьмой главы, вполне объяснимо. Так же, как объяснимо описание херувимов, которые, изображенные на его крышке, закрывают ковчег своими крыльями, поклоняясь таким образом Богу и призывая нас к поклонению.

А вот что касается стола, что касается всего того золота, которым он обложен, колец, которые утверждены на его углах, ножек и так далее; что касается светильника, описанного здесь подробнейшим образом, во много раз более подробно, чем описан ковчег, – для чего даются все эти описания? Для чего содержат во множестве разного рода описания священных предметов тридцать восьмая и тридцать девятая главы Книги Исход? Все они наполнены очень конкретными, очень подробными описаниями абсолютно реальных, когда-то существовавших, но уже много-много веков назад утраченных вещей. Текст сохранил эти вещи после того, как они были утрачены. Текст пережил эти вещи и любую память о них, выходящую за пределы этого текста. Быть может, для того и дано здесь это описание.

Уже давно исчез ковчег завета. Его следы теряются где-то в Вавилоне во время пленения, и больше его никто никогда не видел. Исчезли все остальные предметы: и стол для хлебов предложения, и светильник, и шесты из дерева, на которых надо было носить жертвенник, носить ковчег и т. д. Всё это давным-давно утрачено. Обо всём этом, повторяю, кроме как в текстах Священного Писания, не сохранилось никакой другой памяти. Текст пережил вещь, но она, эта вещь, священный предмет, продолжает до сих пор жить благодаря именно этому тексту. Ученые и богословы, археологи и историки искусства делают реконструкции и ковчега, и светильника, и жертвенника, и стола для хлебов предложения, и всех остальных описанных здесь предметов.

Существуют различные реконструкции, сделанные на бумаге, сделанные в натуральную величину, сделанные из разных, в том числе и подлинных, материалов, но всё это существует, всё это возможно только благодаря библейскому тексту. И вот кажется мне, что в тех главах Книги Исход, к чтению которых мы сейчас приступаем, есть совершенно уникальное заявление Бога о том, что текст, слово, переживает всё остальное. Любая вещь, даже самая священная, – а в те времена людям казалось, что ничего священнее ковчега представить себе невозможно, – любая вещь со временем рассыпается в прах, исчезает и теряется, включая самые большие святыни, включая те святыни, ради которых человек готов отдать свою жизнь в любое мгновение. А слово продолжает жить. И благодаря слову и в слове – и только в слове – эти святыни продолжают существовать.

Сегодняшнему человеку, как христианину, так и иудею, уже, наверное, не нужно реконструировать ковчег, воспроизводя его таким, каким он некогда был, потому что он, давно утраченный, продолжает существовать в тексте. А с текстом теперь уже не сделаешь ничего. Он растиражирован