Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мф 6:5–8
Мне кажется, что, вдумываясь, вчитываясь, вслушиваясь в этот текст, надо обратить внимание на то, что Иисус то обращается ко всем нам вместе во множественном числе, говоря нам «вы», то вдруг переходит на «ты». Вот в этих местах, когда Христос переходит на «ты», содержится что-то такое важное, о чем не должен забывать никто из нас, ни один, ни одна из нас всех, без исключения: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе». А дальше уже во множественном числе: «А молясь, не говорите лишнего». Представляется мне, что вот эта молитва, которая совершается в запертой комнате, наедине с Богом; молитва, в которой не участвует больше никто (это во-первых) и о которой даже не знает никто другой (это во-вторых); молитва, в которой осуществляются абсолютно личные наши отношения с Богом, ни перед кем не демонстрируемые и никому не иной раз известные, – она и есть то, чтó нас может застраховать от соскальзывания в идолопоклонство. Другого способа, наверное, нет.
Этот страшный ветхозаветный рассказ о том, как, буквально в присутствии Бога, евреи, только что спасенные при переходе через Чермное море, становятся идолопоклонниками, причем становятся идолопоклонниками из самых лучших чувств, должен всё-таки, наверное, застраховать нас от подобных шагов, от подобных решений. Не случайно он попал в Ветхий Завет, запомнился и потом был записан, для того чтобы дойти до нас в составе Библии. Только личные взаимоотношения с Богом, только личная встреча, только личные, ни от кого и ни от чего не зависящие с Ним связи могут спасти нас от соскальзывания в поклонение идолам – собственной мечте или иным человеческим конструкциям.
28. Книга Исход. Гл. 33. Ст. 12–23
Моисей сказал Господу: вот, Ты говоришь мне: «веди народ сей», а не открыл мне, кого пошлешь со мною, хотя Ты сказал: «Я знаю тебя по имени, и ты приобрел благоволение в очах Моих». Итак, если я приобрел благоволение в очах Твоих, то молю: открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя, чтобы приобрести благоволение в очах Твоих; и помысли, что сии люди Твой народ. (Господь) сказал (ему): Сам Я пойду (пред тобою), и введу тебя в покой. (Моисей) сказал Ему: если не пойдешь Ты Сам (с нами), то и не выводи нас отсюда. Ибо по чему узнать, что я и народ Твой обрели благоволение в очах Твоих? не по тому ли, когда Ты пойдешь с нами? тогда я и народ Твой будем славнее всякого народа на земле. И сказал Господь Моисею: и то, о чем ты говорил, Я сделаю; потому что ты приобрел благоволение в очах Моих, и Я знаю тебя по имени. (Моисей) сказал: покажи мне славу Твою. И сказал (Господь Моисею): Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу имя Ягве пред тобою; и, кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею. И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть; потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. И сказал Господь: вот место у Меня: стань на этой скале. Когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы, и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо (тебе).
Исх 33:12–23
Моисей хочет увидеть Бога. Он чувствует, что те отношения, к которым Бог его зовет, еще не полностью реализованы. Он понимает, что надо сделать что-то еще, чтобы почувствовать Бога так, как должно. И кажется ему, что это будет возможно, если он сумеет увидеть Бога. Но Бог, который прямо говорит Моисею о том, что тот обрел благоволение в Его очах, Бог, который прямо говорит Моисею о том, что избрал его и пойдет вместе с ним, не хочет ему, Моисею, открыть Свое лицо. Притом что, казалось бы, Моисей стал ближайшим к Богу человеком. «Лице Мое не будет видимо», – говорит Бог Моисею. А до этого, выше: «Лица Моего не можно тебе увидеть». Бог присутствует в мире и вместе с тем скрыт от людей. Бог раскрывает Свое присутствие людям и в то же время скрывается от них. Моисей уже почти понимает это, он уже почти осознал эту странную тайну Божьего присутствия в мире, но еще не совсем. Еще чего-то ему не хватает, и для этого Бог ставит его на скале и говорит: «Я пройду мимо тебя. Я практически коснусь тебя, но при этом ты не увидишь Моего лица. Я поставлю тебя в расселине скалы». И дальше – это 22-й стих тридцать третьей главы – слова, как мне представляется, самые важные в этом месте: «И покрою тебя рукою Моею». Моисей не увидит Бога, но почувствует, что Он покрывает его Своею рукой.
С нами в жизни очень часто бывает именно так. Мы чувствуем близость Господа, мы чувствуем Его присутствие в мире. Мы хотели бы пережить это присутствие неким особым образом: мы хотели бы каких-то видений, явлений, мы хотели бы, чтобы Бог так или иначе показал нам Себя, открыл нам Свое лицо.
А Бог вместо этого ведет нас совсем другим путем, Он покрывает нас Своею рукою, и мы чувствуем себя под Его десницей. Мы чувствуем, что Он прикрывает нас. Мы чувствуем, что Он где-то здесь, рядом с нами, чуть ли не за нашей спиной. Мы чувствуем, как Он закрывает нас Своею рукою, как может человек закрыть своею рукою птенца, защищая его от ветра, как закрываем мы своею рукою пламя свечи, чтобы его не задуло. Так Бог прикрывает Своею рукою каждого из нас. Вот именно об этом говорится в этом библейском чтении.
Вообще говоря, сравнение жизни человеческой и личности человеческой со свечой имеет очень древнее происхождение. Если мы попытаемся понять, зачем вообще зажигаются свечи перед иконами, то, конечно, очень быстро осознаем, что свеча, горящая перед иконой, есть символ нашей с вами личной молитвы, есть, если хотите, изображение нашего «я», нашей веры. Икона – это идеальный образ святого. Но свеча
- Размышления о богослужении - Георгий Петрович Чистяков - Прочая религиозная литература
- Вопросы священнику - Сергей Шуляк - Религия
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза