прикасаешься к непостижимому, далёкому от твоего понимания жизни, к чему-то инородному, жуткому, всегда наступает опустошение – внутренний вакуум, не способный быть заполненным более естественными и понятными чувствами. Так произошло и с ними. Смерть двух членов организации, людей, наверняка более важных, чем можно представить, вогнала их в ступор. Они стояли неподвижно и молчали, испытывая гнев и страх. Даже молодой выскочка, которому хватало смелости перебивать лидера, никак не отреагировал, потеряв уверенность в своих способностях и силах. Возможно, причина такого поведения таилась вовсе не в человеческом фарше и увиденной казни. Нет… Причиной являлся мужчина в костюме-тройке. Новак стоял неподвижно, подобно медной скульптуре.
– Ой… Не то! – М нарушил торжество безмолвия, пренебрежительно и долго протянув фразу.
Из-за спины он достал другой пакет, меньшего размера, а потом так же, как и предыдущий, бросил к ногам Новака. Однако в этот раз предмет, находившийся внутри, не остался сюрпризом в праздничной упаковке. Ударившись о землю, пакет раскрылся, а из него вылетел прямоугольный предмет. Покувыркавшись на своих смятых уголках, он остановился четко под скупым столбом света, стекавшего с уличного фонаря.
– Знакомая вещица? – воскликнул М.
По лицу старика ответ был очевиден: это потерянная рукопись.
– Это… Это же… – заикаясь и покраснев, Новак пытался осмыслить происходящее.
Принять как само собой разумеющееся, как закономерный результат пудовых попыток отыскать реликвию… Этот момент, ради которого была проделана уйма работы и положено много жертв на алтарь, накрыл его густой пеленой. С напрочь затуманенным рассудком от эйфории он на несколько минут замер… Старика уже не волновала отрубленная голова девушки, проткнутое мёртвое тело парня в «Тимберлендах». Все это ушло на задний план.
Из толпы доносился шёпот переговаривающихся молодчиков, наверное, не менее удивленных. М не мог слышать, о чем они возбужденно переговаривались, но смысл был очевиден.
– Вы, кажется, её искали… – с неизменной надменностью подметил М, – примерно… лет двести с хвостиком?
Мало кто из толпы заметил его издевку. Практически все они окружили старика, с жадностью вцепившегося в книгу. М же продолжал с удовольствием наблюдать за этим зрелищем, предвкушая продолжение развития событий.
– Чудно, книга у вас. Я тогда пойду домой, наверное? – слегка оклемавшийся Фримен задал вопрос риторического характера.
Все время, пока метались книги и головы, он неподвижно стоял на коленях, испытывая жуткие боли в животе и в голове. Сил вскочить и побежать не было, да и смысл, когда в паре футах стоит тот, кто с легкостью способен тебя защитить.
– Сейчас он перевалит остальных уродов, и мы пойдем домой, где ждет бутылочка хорошего джина, – думал Макс.
– Значит, ты дал в руки этому писаке нашу рукопись? – Новак наконец пришел в себя.
Он словно позабыл о проделанной кустарной нейрохирургии М с парнем минутами ранее и говорил с позиции силы, жестко акцентируя внимание на недалекости обоих «воришек». В ответ М по-позёрски взялся за козырёк шляпы, как в вестернах шестидесятых годов:
– Теперь ваша очередь. Я жду свой подарок.
– Подарок? Я думал, что это добрый жест в счет убитых моих людей? – уже настороженно, но не менее уверенно переспросил старик.
Мертвецки бледные губы М растянулись в улыбке.
– Тебе нужен он? – Новак показал на Макса. – Забирай…
После этих слов выскочка демонстративно пнул Фримена ногой, а тот, упав, сильно приложился лицом к асфальту.
М начал гоготать. Медленно нараставший смех переходил от скромного хихиканья до угара, граничащего с истерией. Громче и громче восторженные, практически рычащие звуки разливались по парковке. Толпа мужчин вновь застыла в недоумении. В какой-то момент у выскочки сдали нервы.
– Тебе смешно? Да? – он поднял лежавшего Макса, вновь поставил на колени и приложил кромку лезвия к горлу. – А сейчас? Тебе так же смешно, чучело?
Никто не стал его останавливать, даже, наоборот, появилась уверенность и решительность. М оценил такую дерзость, однако лишь слегка успокоился, с по-прежнему разведенными губами в гримасе безумца.
– Эаааа… Помоги… – бессильно простонал Фримен.
М, будто не услышав, продолжил отвечать на вопрос старика:
– Этот гордец выполнил свою задачу на двести процентов. А я пришёл за вами, неуважаемые и уже мертвые ублюдки!
– Ты кто такой? – гаркнул выскочка.
– Отец, прикажи своей шавке захлопнуть пасть – пованивает немного.
– Как ты смеешь так разговаривать! Мы… – Новак не успел закончить, как М перебил его своим рыком:
– Довольно! Ты даже не представляешь, насколько хорошо я осведомлён о ваших делишках.
М сделал несколько шагов навстречу толпе, переступил через окровавленный труп, глубоко вздохнув с досадой:
– А что касается меня… очень обидно, что ваши знания оскудели, впрочем, как и мозги.
Молодчики до сих пор не понимали, о чем вещает убийца их соратников, однако Новак начал рыться в потаённых уголках своего усталого от возраста рассудка. В попытках отыскать нужную информацию он, конечно, не преуспел, но самый мощный инстинкт самосохранения отчетливо трубил тревогу.
– Сразу видно: измельчали, – М адресовал это как бы себе, но все же достаточно громко, так что все присутствующие услышали. – Вы не сумели полностью оправиться после последней встречи, когда ваш новый дом полыхал агонией боли и крови.
Среди молодчиков вновь раздался еле уловимый шёпот любопытства: «Что конкретно он имеет в виду? И, вообще, о чем говорит?» Они были смущены и запутаны вместе с Новаком. Макс же совсем не понимал, о чем идет речь. Слегка придя в себя, писатель грезил лишь вмешательством М и избавлением от острого лезвия у горла.
– Так тому и быть, я помогу… – прошептал М.
Что конкретно он вкладывал в эти слова, о чем хотел поведать или какое совершить действие, останется личным достоянием М. Сама природа решила положить конец этой интеллектуальной передаче с вопросами и ответами. Глухим гулом взявшийся из ниоткуда порыв ветра больно ударил по руке старика. Книга выскочила из его рук и, приземлившись, приоткрыла свои тайны.
Старик с несвойственной людям его возраста реакцией потянулся за рукописью. Случившееся дальше впечатлило всех до дрожи в ногах, цепенеющий страх сковал каждого. Стоило пальцам Новака приблизиться к желтым листам – меньшей силы ветер вновь вмешался в события, перелистнув страницу. Рисунок, смотревший на очевидцев, один в один повторял зловещий силуэт, что минутами ранее влез в их «деликатный» разговор с Фрименом. Медленно, почти синхронно, представители таинственной организации подняли глаза, устремив свои взгляды в незнакомца. Старомодная шляпа с большими полями, длинные, черные, как уголь, волосы, развевающийся плащ и два дьявольских жёлтых огня – все это прямо смотрело на толпу с иллюстрации книги и пустой ночной парковки.
– Меледиктус… – зашевелились губы старика.
Он сумел прочитать заглавие страницы. Наконец Новак вспомнил почти забытые рассказы, легенды о темных временах и зле на Земле, рассказанные его дедом, и, поскольку они были тождественны подлинному рисунку в книге, бледная кожа старика потускнела ещё сильней.
Дальнейшие действия мужчины в костюме-тройке напоминали жалкие попытки