— Слишком быстро? — выдохнул он. — Мне притормозить?
— Слишком медленно. Не останавливайся.
— П-презерватив, — сказал он. У него не было презерватива. Он не мог спать с ней без защиты. Не стал бы рисковать, чтобы она забеременела. Он также знал о ЗППП и, хотя был уверен, что у нее ничего нет, что у вампиров иммунитет к человеческим болезням, он все же не собирался вести себя как идиот.
— У меня… есть. После нашего разговора в лесу, я носила его с собой. Все время.
Наконец-то, стало понятно, что там была за шуршащая обертка. Если бы он только знал.
Она выскользнула из-под него, и ему стало больно от пустоты без нее. Она вернулась через несколько секунд, и они вернулись к тому, на чем остановились.
Ни разу не высказали свое мнение души. Ни разу не взревел Джуниор. Или, может быть, он просто был слишком увлечен происходящим, чтобы заметить что-либо еще. С ним была только Виктория, здесь и сейчас. Их первый раз. Его первый раз.
Его… все.
Глава 25
«Ты в самом деле хочешь бросить мне вызов, мальчишка?».
Слова Влада эхом повторялись в голове Такера, грозные, острые, как клинок. Как тот самый клинок, который он сжимал в ладони, пока метался по комнате отеля. Он снял номер в той же самой дыре, где были остальные — точнее, раньше были, — на том же этаже. Не то чтобы они об этом узнали. Он хотел держаться поближе к Мэри Энн, чтобы вновь ощутить мир внутри, но это не работало. Он все еще чувствовал хватку Влада на себе.
Этот мудак хотел избавиться от собственной дочери. Хотел избавиться от всех виновных в его падении. И он был так близок к тому, чтобы получить желаемое. Все виновные, наконец, собрались вместе, одной командой. Эйден — власть. Райли — безопасность. Виктория — услада для глаз. Ладно, она была посредником. А Мэри Энн — мозг.
Такер уже должен был покончить с ними.
Ну Влад хотя бы не догадывался, что Такер заключил с ними сделку. Сделку, условия которой им лучше выполнить.
После того, как Эйден отжарил свою вампиршу, эти двое начали мило ворковать и прочую тошниловку. Такер все еще вздрагивал. В другой комнате Мэри Энн и Райли ругались, язвили, чуть ли не кидались друг на друга с кулаками. Лучше воркование. К счастью, все это закончилось, когда вся четверка собралась вместе и покинула безопасность мотеля, выйдя на огромное поле битвы внешнего мира. Они все еще были уязвимы для нападения, и именно этого от него требовал Влад. Атаковать.
«Ты меня слушаешь, мальчик? Я не люблю, когда мне игнорируют. Плохие вещи случаются с теми, кто вызывает мое недовольство».
Как будто Такер этого не знал. Вспомнить только, что Влад заставил его сделать с Эйденом. Или Райдера с Шенноном.
Он заметался сильнее, громко топая по ковру. И как ему выпутаться из всего этого? Так, чтобы без жертв? Если он убьет Эйдена, тот не сможет спасти его брата.
Такер запустил руку в свои волосы. Ту, в которой был клинок. Металлическая рукоятка прошлась по его голове.
«Ты будешь делать то, что я тебе говорю. Ты не можешь со мной бороться».
Должен быть способ.
«Я убью твоего брата, если ты меня подведешь. Уже забыл?».
— Нет, не забыл. Но если ты его убьешь, то больше не сможешь меня контролировать, — выпалил он.
Влад, может, и становился сильнее, но его хватка на Такере — нет. С каждым часом она становилась все слабее. Такер понял, что у него вырабатывается иммунитет. Хотя недостаточно быстро. Совсем недостаточно. Влад все так же мог заставить его подойти к кому-либо, навредить им — физически или ментально, — а Такеру оставалось только улыбаться и терпеть.
Но Влад должен был понимать, что его влияние ослабевает, и поэтому он угрожал младшему брату Такера. Он нашел себе страховку в виде его милого, невинного братишки, шестилетнего ребенка, все друзья которого были воображаемыми, а собственный отец относился к нему как к собачьим какашкам, прилипшим к подошве ботинка. Итан заслуживал счастья, но все лишь поливали его грязью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Такер любил его, но в то же время был худшим из его обидчиков, а теперь он хотел, буквально нуждался в том, чтобы искупить свои грехи. Спасти этого ребенка раз и навсегда.
«Всегда можно взять под контроль ничтожного человечишку, — сказал Влад, смеясь самодовольно. — Я всегда найду как».
Самая настоящая правда. Но ведь Такер был не совсем человеком, так?
— Я не хочу больше никому вредить, — он не хотел убивать своих… друзей. Заклятых друзей, наверное. Они бы могли убить его, не задумываясь. Из благих целей. Но они пообещали помочь ему спасти брата, и Такеру нужно было верить, что они попытаются.
Получится ли у них? Может быть. Такер видел, как Эйден укрощал тех вампирских зверей… Вдруг он может укротить зверя Влада и использовать против него. Ага, вдруг. Такер знал наверняка только то, что ему самому бывшего короля не победить. Ему нужна помощь. И Эйден может ее оказать. Так что… убить его? Нет, спасибо.
«Меня не волнует, чего ты хочешь или не хочешь. Сделай это. Сделай, как я говорю. Уничтожь их. Сейчас же».
Ноги Такера сами повели к двери до того, как он успел себя остановить, кинжал наготове. Нет, нет, нет. Он уперся пятками в ковер, замедляя движущую силу. Несколько дней назад он бы уже был снаружи, немедля исполняя приказ. Он не солгал Виктории. Чем больше зла он совершал, тем сильнее становился. Ему не потребовалось много времени, чтобы это понять.
Еще несколько дней пройдет, и, возможно, Влад больше не сможет так им управлять. Но были ли у него эти несколько дней? А у его брата?
Скорее всего, нет.
Такер массировал заднюю сторону шеи. В настоящий момент был только один путь, чтобы получить желаемое. Прежде он упускал эту возможность, но здесь и сейчас он этого сделать не мог. И уже не особо хотел.
— Веди меня туда, куда они пошли, — сказал он без намека на эмоции в голосе.
Радость Влада хлынула волной с макушки до пят: «Хороший мальчик».
* * *
«Попробуй еще», — сказал Джулиан.
Эйден постучал в дверь Тони Смарт шестой раз. Она была дома, неважно как сильно ей бы хотелось оказаться где-то еще, и он не собирался уходить, пока она не ответит. Или пока не позвонит в полицию, чтобы его выперли с порога.
Райли и Мэри Энн отправились к дому Стоунов, в нескольких милях отсюда, чтобы убедиться, что там в самом деле живут его родители. Эйден отказался поехать с ними, заверив, что будет проще и быстрей, если им разделиться. Но, по правде говоря, он просто не был готов встретиться лицом к лицу с теми, кто его предал и позабыл.
Потому что… Что если они были хорошими, порядочными людьми? Что если они ничего не знали о его способностях? Что если они бросили его совсем не из-за его способностей? Что если они просто его не хотели?
От самой мысли об этом сердце обливалось кровью.
Виктория стояла рядом с ним, держа за руку. Теперь, когда он знал, что она человек, он не собирался выпускать ее из виду ни под каким предлогом. Кто-то должен ее защищать, и этим «кем-то» хотел быть он сам. Сейчас и всегда. Не только потому что у ее крови божественный вкус, который он по-прежнему жаждет и, вероятно, всегда будет, но так же потому, что она доверяет ему, заботится о нем, желает для него самого лучшего и все еще любит его, даже после всего, что он натворил, после всего, чего он ее лишил.
«Еще раз, — настаивал Джулиан. — Пожалуйста».
Когда они потеряли Еву, души перестали давить на Эйдена, желая узнать, кто они такие. Разлучение пугало их не меньше, чем самого Эйдена. Но теперь, когда информация в зоне досягаемости, страх Джулиана рассеялся. Он целиком и полностью охвачен предвкушением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Можем попытаться позднее, — Виктория осматривала двор.
— С тем же результатом, — Эйден снова постучал. — Она дома. Я… чую ее.
Он даже мог слышать ее учащенное сердцебиение. И да, это его подбешивало.