Окей, ей в бок упирался ремень безопасности, а не… какое облегчение.
А в следующее мгновение ей стало еще легче: она заметила Райли, прислонившегося к сиденью напротив. Даже во сне он, похоже, услышал, как она шевелится, потому что его голова повернулась в ее сторону. Его глаза оставались закрытыми, а выражение лица — измученным.
В любом случае лучше измученным, чем безжизненным.
Она приподнялась, с каждой секундой ее потряхивало все сильнее, но она дотянулась до него, обхватив пальцами его руку. Он никак не отреагировал, но ничего страшного. Что бы с ними ни случилось, они выжили.
С губ сорвался выдох, и темнота сгустилась вокруг нее. В этот раз, погружаясь во тьму, она улыбалась.
* * *
Мэри Энн проснулась, услышав урчание желудка.
Нахмурившись, она часто заморгала, открывая глаза, потянулась, растягивая больные мышцы, как могла, то есть ровным счетом никак, и осторожно поднялась в сидячее положение. Переждав, пока пройдет головокружение, она смогла осмотреться. Вместо машины была теперь маленькая, чистая комнатка, а вместо заднего сиденья — незнакомая кровать. Кто бы ни занимался оформлением, он явно любил коричневый цвет. Коричневый ковер, коричневые занавески, коричневое стеганое одеяло.
— …нужно покормиться, — говорила Виктория.
— Тебе тоже.
— Да, но я пока не особо голодна.
— Как так? Я не видел, чтобы ты ела.
— Если ты не видел чего-то, это не значит, что ничего не было, да?
— Так ты ела недавно?
Кормиться. Еда. Есть. Желудок Мэри Энн подал сигнал, и Эйден с Викторией, сидевшие на коричневом стуле у кровати, Виктория на коленях Эйдена, одновременно посмотрели на нее. Да что вы знаете о неловкости.
В отличие от их прошлых встреч, Мэри Энн не разрывалась между желаниями обнять Эйдена и бежать прочь от него. Сейчас она только хотела обнять его. Он был одним из ее лучших друзей, она любила его как брата, но их способности — его притягивать, усиливать и ее отторгать, ослаблять — сделали их полными противоположностями. Они были как два магнита, которые с усилием сводили вместе неправильными концами. Они просто не должны были сосуществовать. До этого момента.
Она гадала, что же изменилось, но была слишком голодной, чтобы сложить паззл.
— Ты очнулась, — сказал Эйден с ощутимым облегчением.
— Ага, — он выглядел иначе. Совсем иначе. Темные волосы сменились короткой светлой стрижкой. Лицо стало жестче, резче, плечи шире. Если ей не кажется, то и ноги его стали длиннее.
Такой рост примерно за две недели? Вау. Но, вероятно, она теперь тоже выглядела по-другому. В новых татуировках, похудела, а то и вовсе стала кожа да кости.
— А где Райли?
— Рядом с тобой, — Виктория указала кивком головы на вторую половину кровати.
Едва ли скрывая свое удивление, Мэри Энн стремительно развернулась на матраце, пружины недовольно заскрипели. И правда. Райли был рядом с ней. Он уже проснулся, приподнялся на подушках и… ему было больно? С мертвенно-бледной кожей и темными кругами под глазами. Обычно яркие блестящие зеленые глаза потускнели.
Она потянулась к его лицу, чтобы провести подушечками пальцев по краю этих кругов, отчасти надеясь стереть их, но Райли резко отвернул голову, не позволяя дотронуться.
Изумление? Да, именно это она и почувствовала. А затем сильную, всепоглощающую боль. Он даже не смотрел на нее, глядя строго на Эйдена и Викторию. И он ничего не пытался объяснить, только сжал губы в жесткую линию.
Что с ним было не так?
Она что-то сделала не так, сказала не то?
Или у него просто все так болело, что даже не прикоснуться?
На обнаженной груди не было ни следа ран, но все ниже пояса было скрыто покрывалом. Может, что-то с его ногами не давало ему покоя, из-за чего все остальное тело стало чувствительным к любым физическим контактам? Ей так сильно хотелось верить, что дело в этом, но глубоко внутри она подозревала худшее.
Он решил с ней порвать.
Если так, то она сама его к этому подталкивала, разве нет?
— Кажется, я слышала Такера, — прохрипела она, вновь поворачиваясь к Эйдену и Виктории.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Принцесса вампиров не стала подниматься с его колен. Да и зачем ей? Это, наверное, самое удобное место в комнате. Однако… ей спина была прямой, осанка идеальной, ладони аккуратно лежали на бедрах. Любой другой уже опустил бы руки и разлегся поудобнее. Как Эйден, хотя одной рукой он гладил Викторию вверх и вниз по спине.
Они выглядели парочкой с макушки до пят. В гармонии, неразлучные. Возможно, у них были проблемы, как ей рассказывал Райли, но они явно пытались решить их вместе.
Тоска охватила ее. Разберутся ли они с Райли со своими проблемами? А хотела ли она разбираться?
И думать тут нечего. Конечно, хотела. Позволит ли она себе быть с ним, даже если придется поставить его жизнь под еще большую угрозу?
И здесь ответ — да. Она бы рискнула. После того поцелуя она бы сделала все, что угодно, чтобы быть с ним. Если он хочет быть с ней. Она сбежала от него, но он ее все же догнал. Она пыталась прогнать его, но он остался. А теперь… теперь у нее не было ни малейшей идеи, что творилось в его голове.
Да смогут они справиться с этим опустошением. Он всегда был в этом уверен, пора и ей ему поверить.
— Мэри Энн? Ты слушаешь? Такер ушел, — сказал Эйден.
— Ох. И куда он мог пойти?
— Мы не знаем, — Виктория поджала губы. — Райли едва его не убил, так что его исчезновение было к лучшему.
— Тебе не стоило мне мешать, — выпалил Райли на Эйдена. — Вашество.
Услышав его резкий, хриплый голос, она вздрогнула. Или содрогнулась. Он может говорить — просто не хотел говорить с ней. Ай.
— А где другой? — спросила она. — Тот, который был в больнице? Он еще нес меня.
Виктория нахмурилась, обеспокоенно сморщив лоб.
— Ты помнишь это?
— Смутно.
— А ты слышала… нет, неважно. Это был Натан, брат Райли, но он не поехал с нами. Его присутствие не нравилось Такеру.
Они хотели угодить Такеру? Шок.
— Может, кто-нибудь скажет мне, что происходит? — ее желудок вновь заворчал, отчего она опять покраснела.
— Голодная? — спросил Эйден.
— Я… да.
Погодите. Ей не хотелось еды, настоящей еды, вот уже несколько недель. Она жаждала только энергию. Магию. Силу. А сейчас убила бы за гамбургер.
Ммм, гамбургер…
Все три пары глаз странно на нее посмотрели.
— Это… странно, — в конце концов, сказала Виктория.
Ее желудок возразил такому описанию новыми звуками.
— Ну и что. Я умираю с голоду!
— Ну, тогда давай покормим тебя, — принцесса поднялась на ноги, как-то чересчур стремительно. — Я раздобуду тебе что-нибудь.
— Нет, — мотнул головой Эйден. — Однозначно нет. Где-то там Такер. Я не хочу, чтобы ты…
— Со мной все будет хорошо. А если нет, ну, я напишу тебе. Как ты, вероятно, заметил, у меня все лучше получается пользоваться современными технологиями, — сказала она и чмокнула его в щеку. — К тому же, ты не можешь пойти. Тебе нужно многое рассказать Мэри Энн.
— Ты сама можешь.
— Не могу. Я уже позабыла половину того, о чем ты хотел рассказать.
— Неправда. Вы с Райли проделывали этот фокус с соединением рук и обменом воспоминаний. Ты знаешь больше нас всех.
— Это да. А значит, тебе тоже нельзя пропускать обсуждение.
Она не стала дожидаться его ответа. К большому удивлению Мэри Энн, ни Эйден, ни Райли не попытались ей остановить, как сделали бы раньше. Дверь мягко закрылась за ней, дневной свет проник на мгновение, тут же исчезнув, как туман.
— Вот же упрямая, — пробормотал Эйден.
— Как всегда, — проворчал Райли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Шовинисты.
— Что я должна знать? — спросила Мэри Энн. Страх смешался с голодом в толстый слой кислоты в животе.
— Итак, — за следующие полчаса Эйден наговорил столько жути, что ей хотелось растереть уши наждачкой.
Ковен ведьм — зарезан. Ранчо Д и М — сгорело дотла. Влад Колосажатель — вселяется в людей и заставляет совершать чудовищные поступки. Младший брат Такера — вероятно, похищен и может быть убит.