— Ты не можешь знать наверняка, что он чувствовал, — Люда ласково сжала Верину ладонь в своей.
— Ничего он не чувствовал, потому что он бесчувственная скотина, — Вера все-таки разрыдалась, пряча лицо на груди у Люды, — Что можно чувствовать к ресторанной певичке, которая крутит задницей перед каждым, кто ее «заказал».
— Перестань, всегда нужно верить в лучшее. Во всяком случае, жизнь не заканчивается, ты молодая девчонка, столько еще всего впереди. Сколько парней ждут твоего внимания, Вер. Потом выйдешь замуж, будешь с улыбкой вспоминать, как рыдала.
— Мне даже смотреть ни на кого не хочется, а ты говоришь «замуж».
— Это сейчас. Просто пока не нашелся тот, кто перебьет это послевкусие после Артема. Тебе нужно быть внимательной и оценивать мужчин объективно. По их поступкам, а не по сравнительной таблице в твоей голове, потому что Артем наверняка лидирует, старайся не старайся, — Люда понимающе улыбнулась, прижимая девушку к себе.
— Ты так меня понимаешь, Люд.
— Потому что я была когда-то такой же, а потом у меня была дочь твоего возраста и мы это все проходили, и первую любовь и первое расставание. Молодость ведь для этого и дается, чтобы совершать ошибки, а потом учиться на них. Никому не помогут чужие советы и предостережения, все нужно испытать на собственной шкуре. А потом просто постараться это пережить. Я так считаю.
— А если абстрагироваться от того, что мы не, так скажем, настоящие мать и дочь. Как бы ты отреагировала на Артема? Вот по-матерински. Он старше меня, возможно, не самый порядочный человек, занимается сомнительными делишками. Ты бы запретила мне с ним быть?
— Я не могу дать тебе четкого ответа лишь потому, что не знакома с ним. Если бы я увидела в его словах, поступках, да даже каких-то незначительных жестах уверенность, что он готов к определенной ответственности в лице моего ребенка, я бы не препятствовала. Ну и конечно надо учитывать то, как ты к этому относишься. Я видела, что ты была счастлива, это ли не показатель?
— Ну а то, что он старше? — не унималась Клинкова.
— Насколько?
— Ну, лет на 20…
— Как мать я должна сказать тебе, что это неправильно, 20 лет, это слишком большая разница, а как женщина, я скажу тебе так — никто не застрахован. Не мы выбираем, кого любить, наше сердце делает это за нас. И если твое сердце выбрало Артема, то так тому и быть.
— И ты бы спокойно отнеслась к тому, что он бы называл тебя не Людмилой Васильевной, а просто Людой?
— Судя по твоим расспросам, кто бы еще кого по отчеству звал, — женщина засмеялась, а потом взяла с тумбочки забытый бокал, — Давай, Вер, за нас. За наше женское счастье.
— Спасибо. За все, — Вера поднесла бокал и, получив молчаливый кивок, выпила до дна.
Решено: новый год — новая жизнь.
Как будет дальше, никто не знает, но Вера решила, что будет стараться и пробовать ради себя самой, лелея в груди надежду, что все обязательно получится.
10
На новогодних каникулах решила дойти до Витьки, пока была не загружена работой. В длительные выходные было совсем мало народу, может от того, что разъехались, может просто сидели дома, доедали оливье, чтоб не пропало, а может из-за январских морозов, которые шибанули с первого числа.
Вера позвонила в дверной звонок, а сама потихоньку обтряхивала снег с шапки.
— Ве-е-ерочка.
— Здравствуйте, Алевтина Дмитриевна, — Клинкова улыбнулась женщине, заходя в квартиру.
— Раздевайся, я сейчас чаек поставлю, — Алевтина Дмитриевна поправила домашний халат, собираясь уйти на кухню, — Витька, поухаживал бы за Верой, стоит руки в брюки.
— Сама что ли не справится твоя Вера? — парень оттолкнулся плечом от косяка, возле которого стоял и все-таки подошел к Клинковой, — Давай сюда свое богатство, — улыбнулся, вешая ее пуховик на вешалку. Бабушка неодобрительно покачала головой, закатив глаза, но промолчала.
— И тебе привет, Ковалёв, — пробежалась взглядом по голому мужскому торсу, останавливаясь на резинке спортивных треников. И осталась довольна, кстати. За время службы в армии, парень подтянулся, подкачался и выглядел вполне прилично, можно было даже уловить намечающиеся кубики.
— Тебя не учили, что неприлично так разглядывать людей? — судя по его наглющей ухмылке, он тоже был доволен, способный заинтересовать эту зануду хоть чем-то. В школе он позволял себе так дразнить ее, потому что иногда она была чересчур серьезной, отказываясь от любых идей Ковалёва и Ко, потому что считала их дибильными, в пользу повторения домашки перед уроком.
— А тебя не учили одеваться перед приходом гостей?
Они продолжали стоять в коридоре, перепираясь, пока Алевтина Дмитриевна гремела кружками.
— Так, где гости, а где ты, Клинкова. Уж как родная, — Ковалёва явно забавляло это присутствие флирта в их общении, что он, ухмыляясь, снова привалился к косяку, заглядывая Вере в глаза.
— Вера, Витя, идите чай пить, — позвала бабушка, — Тимка, ну-ка кыш со стула, — послышалось вдогонку.
— Пусти, Казанова, — Вера оттолкнула парня от себя, заходя в ванную, а потом молча, мимо него прошла на кухню.
— Как вы Новый Год встретили? — Алевтина Дмитриевна села напротив Веры, двигая вазочку с печеньем к середине стола.
— Да как обычно, посидели, потом соседи подтянулись. Голова кругом, посуды в этот раз побили, мы с Людой убирать не успевали, — девушка, придерживая пальцами край кружки, сделала глоток.
— Ну как она тебе? Нина бурчит, недовольна, что Гриша то с ней у вас живут.
— Бабушка бурчит, потому что в доме появилась еще одна хозяйка, теперь приходится делить территорию. На самом деле Люда очень хорошая, мы с ней так подружились последнее время.
— Ой, это самое главное, Вер. Чтобы дома покой был, а бабушка побурчит да перестанет, ты же знаешь.
— Знаю. Так и дядя Гриша за ум взялся. На работу устраивается.
— Да ты что? — Алевтина Дмитриевна удивленно хлопнула ладонь по бедру, — Ну, Слава Богу. Ай-яй-яй, Гриша, молодец какой. Мне последний раз Нина ничего про работу не сказала.
— Да мы все только на днях узнали. Берут его охранником в наше школу, уже вроде как заявление написал.
— Ой, ну как хорошо. Теперь и Гриша будет пристроен, — женщина искренне «болела», то и дело похлопывая по столу пальцами, — А ты как, Вер? Парень то есть?
— Сдох. От счастья, — Клинкова хмыкнула, скрывая улыбку в кружке. Поймала на себе очередной взгляд Витьки, но не стала поворачиваться, продолжая увлеченно дуть на горячий чай.
— У нас тут у Витьки тоже, — вздохнула, — Беда. Трагедия вселенского масштаба, — глянула на внука, снова вздыхая.
— Баб, давай не начинай опять. Поди не помру от тоски, — Ковалёв сложил руки на груди, недовольно отворачиваясь к окну, — К тому же, думаешь, Верка просто так пришла? Приласкает на младой груди, внучка-то твоего и все, забуду тоску свою.
— Позорник, Витька, — Алевтина Дмитриевна улыбчиво махнула на внука рукой, — Не умеешь ты с девочками общаться, вот они и бегут от тебя.
— Ой, вы еще не слышали, какие он комплименты отвешивает, — поддакнула Вера.
— Вы бы помолчали, если не знаете. К вашему сведению, еще никто не жаловался на мое общение. И вообще, Клинкова, ты пришла сюда чаи гонять?
— Что ты к ней прицепился? Пусть себе пьет.
— Так ведь она действительно не просто так пришла… — Витька поиграл бровями, смотря на Веру.
— Ты, там, перестань эти свои штучки делать, — возмутилась Алевтина Дмитриевна, — Вера-то не эти твои… Вертихвостки.
— Да, Вить. Не эти твои вертихвостки, — Клинкова, сдерживая смех, снова поддакнула, — Меня этим не проймешь.
— Ну, вы посмотрите какая цаца, всех проймешь, а ее не проймешь, — Витька нарочито удивленно покачал головой, ломая комедию.
— Вер, а что, случилось что-то? — женщина настороженно приблизилась к девушке, — С бабушкой опять плохо?
- Все в порядке, Алевтина Дмитриевна. Просто попросила Витю научить меня играть на гитаре, — Вера поспешила успокоить взволнованную женщину, допивая остывший чай одним глотком.