— Да иду, иду.
Процесс с установкой ёлки немного затянулся, потому что дяде Гришу вдруг захотелось сделать все честь по чести. Обворачивал ствол какими — то тряпками, потом подкладывал баклушки с разных сторон, зачем-то начал их подпиливать, испортил ведро, пробив внизу дыру. Он столько сил не потратил за все годы своей жизни, сколько за полтора часа с ёлкой.
— Ровно? — Вера висела на стремянке, водрузив на макушку золотой наконечник.
— Ну… — Гриша походил по комнате, с разных ракурсов смотря на сие творение, — Как тебе сказать? Вроде ровно.
— Вы все равно ничего не исправите, это же вам не искусственная, ей веточки не подогнешь, — Нина Степановна, вернувшаяся от Клары Васильевны, исправно следила за махинациями в комнате, — Красиво, Вер, молодец.
Немая сцена, пока Клинкова спускалась по стремянке вниз, все остальные рассматривали главный символ Нового Года.
— Я горжусь тобой, — шепнула Люда прямо на ухо дяде Грише, а потом положила голову ему на плечо. Ох, как он сразу хвост распушил, кому скажешь, не поверят.
— Все валите на меня, Гришка плохой, плохой, а я может и не плохой…
— Просто у тебя велосипеда не было… Видимо, — Клинкова заржала, спотыкаясь об кресло и падая бабушке на колени.
— Ой, Вера, скажешь тоже, — у Нины Степановны от смеха очки с носа съехали.
— Да ладно, не обижайся, мы же любя, — Люда, обняла его за плечи, прижимая к себе, — Ты молодец, правда.
— У меня ж там картошка варится, — Нина Степановна спохватилась, когда услышала, как зашипела вода на плите, — Пусти, Верка.
— Когда еще увидишь тебя в хорошем настроении, — девушка навалилась на Нину Степановну, звонко целуя ее в щеку.
К вечеру, когда, наконец все уселись за стол, шумно обсуждая что год грядущий может готовить, раздался звонок в дверь.
— Мы ждем кого-то еще? — Люда обвела присутствующих пытливым взглядом, ставя бокал, который держала в руке, на стол.
— Может это Клара Васильевна? Я приглашала ее, — Нина Степановна ловко поправляя начес на голове, буквально выпорхнула из-за стола в коридор. Вера сунула в рот вилку с салатом и уставилась в телевизор.
— Вам кого? — приглушенный голос бабушки после того как щелкнул замок на двери.
— Здравствуйте, могу я увидеть Веру? — мужской голос заставил Клинкову подавиться.
— Не спеши, — шепотом посоветовала Люда, несильно постукивая девушку по спине, — Это Артем?
Вера судорожно вытерла рот салфеткой, с ошалелыми глазами выскакивая в коридор. Сахнов стоял на лестничной клетке, возвышаясь над бабушкой, в одной руке сжимая кожаные перчатки, а во второй — небольшой подарочный пакетик.
— Вера, это кто? — Нина Степановна переводила взгляд с мужчины на внучку, вопросительно изгибая брови.
— Иди, это ко мне.
— Вера?…
— Иди я говорю, — девушка подтолкнула женщину в спину, а сама задержала в груди, рвущийся наружу вздох, — Извини за это, бабушка с недоверием относится к посторонним людям, особенно к здоровенным мужикам.
Попыталась выдавить подобие улыбки, подходя к нему ближе.
— Я уже понял, — Ваня усмехнулся в привычной манере, делая шаг в квартиру, — Это тебе, с Новым Годом, Вер.
Клинкова взяла протянутый пакет в руки, заглядывая внутрь. Новая, запечатанная коробочка с духами приятно оттягивала ладонь.
— Вань…
— Это подарок. Просто подарок. Ни к чему не обязывающий, — мужчина шагнул еще ближе, теперь уже нависая над Верой.
— Спасибо, — Вера прервала неловкое молчание, поднимая на него свои глаза, — Может, зайдешь?
— Мужики ждут в ресторане.
Скрипнула межкомнатная дверь и через щелку появился один глаз Нины Степановны.
— Бабушка! — дверь тут же закрылась, вызывая у Сахнова улыбку.
— Пошли, выйдем в подъезд, перекурим.
Вера сунула ноги в стоявшие в коридоре тапочки и выбежала на лестничную площадку, плотно прикрывая за собой дверь. Ваня спустился на один пролет ниже, приваливаясь к перилам и прикрывая рукой горящую зажигалку.
— Ну, как дела? — поправила платье, спускаясь к мужчине, встав рядом. Он скосил глаза на сигарету в зубах, на что получил отрицательный кивок.
— Еще скрываешься, молодежь? — он понимающе улыбнулся, пряча зажигалку и перчатки в кармане зимней дубленки, — Нормально дела. Работу работаем как всегда. Решили поздравляться у Андрея, лень что-то придумывать, суетиться.
— Ясно… А Артем как? — пыталась сохранять спокойствие и невозмутимость, но голос очевидно все равно дрогнул, потому как Ваня фыркнул, выпуская дым через нос.
— Жив, здоров твой Артем. Позавчера в кабаке харю подрихтовали, а так ничего, огурцом.
— Как подрихтовали?…
— Нажрался, цепанул кого-то и понеслась. Обычное дело, Вер, — Ваня улыбнулся, а потом зачем-то сжал ее руку. Вера молчаливо следила за грубыми пальцами, пока они касались ее запястья. Она не знала, как на это реагировать, позволяя ему продолжать, — Ты не переживай, ничего страшного не случилось.
Поняла, что речь шла не о подпорченном лице Исаева.
«Да, это ведь не тебя нахуй послали».
— Давай не будем, Вань. Я знаю, что сама виновата.
— Он выглядит довольно кисло, если тебя это успокоит. Переживать сильно времени нет, но он явно думает, о том, что произошло. И если хочешь знать мое мнение, то в этом виноваты вы оба, а не только ты одна.
Вера помолчала, переваривая услышанное.
— Ладно, Вань…
— Не думаешь, что погорячилась, когда ушла из ресторана? — мужчина перебил ее, делая новую затяжку, — Любовь любовью, а работу никто не отменял.
— Не хочу лишний раз попадаться ему на глаза, — честно призналась Вера, — У меня было много времени, чтобы подумать и мне даже представить стыдно, как все это выглядело со стороны. Там наверно все официантки хорошо перемыли мне кости.
— Ну, как тебе сказать. На самом деле, мало, кто понял, что произошло, а тем, кто, все-таки понял, Андрюша доходчиво объяснил, что лучше сидеть и помалкивать. Не хочешь вернуться и хотя бы поговорить?
— Я налажала, ясно? К Артему я точно не пойду, потому что он дал понять, что ему все это не нужно. Он, оказывается, всю дорогу сомневался, нужны ему эти отношения или нет, а тут видишь, как повезло, все само собой решилось. А насчет Андрея… — Вера опустила глаза, — Ты знаешь, он мне больше не поверит. Я подставила его в очередной раз, и теперь он вряд ли будет со мной разговаривать. И наверно, я уважаю его решение, пусть найдет кого-нибудь повзрослее, поспокойнее, без шила в заднице.
— Сейчас, где работаешь?
— Заур пристроил к своей сестре, пока первое время у нее, а потом видно будет.
— Помощь какая-нибудь нужна? Деньги? — Ваня небрежно отшвырнул от себя тлеющий бычок, а потом затоптал его носком ботинка.
— Нет, спасибо. Все нормально.
— На всякий случай, — он сунул Вере в руки визитку с номером своего телефона, — Не пропадай, Рыжая.
Клинкова кивнула, поджав губы. Сахнов подошел ближе, снова касаясь ее руки. Он хотел большего, явно, но что-то, как будто останавливало, хотя Вера и особо не сопротивлялась. Просто как обычно перехватило дыхание от происходящего.
— Спасибо, что заехал, — Вера прервала мучительное молчание, немного отстраняясь от него. Все понял, улыбнулся, выпуская ее руки из своих.
— Не вешай нос, красотка. Все может измениться в одну секунду, — Ваня подмигнул, делая шаг на нижний пролет ступеней.
— С наступающим, Вань.
— С наступающим, Вер.
Проводила его взглядом, дождалась, пока хлопнет подъездная дверь, и только тогда вернулась в квартиру.
— Может, объяснишь, кто это? — Нина Степановна, сложив руки на груди, стояла посреди коридора и ждала объяснений, — Этот твой? Как только совести хватило заявиться?
— Это Ваня, бабушка. Его друг, — Вера присела на пуфик, отодвигая тапки обратно на обувную полку.
— Какая краля, гонцов присылает. Что ему было нужно? Кажется, решили уже все, нет? — лицо Нины Степановны было сродни грозовой тучи, она хмурилась, щурилась, поджимала губы.