Ты позволил ей погибнуть».
Тосан задрожал. Кентону уже не составляло труда сдерживать его натиск.
«Нет! Я хотел ее спасти! Ты ничего не знаешь! – Старейший снова попытался впиться в душу Кентона. – Я умер, защищая Маюн!»
«Я вижу твои воспоминания, Тосан. Ты думал, что Аннев не тронет тебя, если Маюн будет рядом с тобой. Ты использовал ее как щит, чтобы уберечь самого себя, и поэтому она погибла!»
Тосан как будто обмяк. Кентон больше не ощущал его уверенности и гнева – старейший растерялся. И тогда Кентон толкнул его что было силы.
«Нет!»
Тосан потерял опору. Кентон толкнул снова, и мстительный дух, вылетев из его тела, был тут же поглощен аклумерой, из которой ему почти удалось вырваться в этот мир.
Кентон судорожно задышал, хватая ртом воздух. Слава богам, живой! Но что-то было не так. Отдельные осколки его души так и не вернулись на место, канув в аклумеру вместе с духом Тосана. Например, он не мог в точности вспомнить названия излюбленных ядов или имена товарищей по Академии; напрочь забыл, какой любит цвет и что предпочитает на обед, но почему-то хорошо помнил, что в бою чаще всего пользуется тати.
Появилось и еще кое-что странное. Кентон прекрасно помнил и Аннева, и Маюн, но теперь эти воспоминания были окрашены неким новым для него, почти стариковским отношением. Он с удивлением обнаружил, что Академия бесконечно ему дорога, что он прекрасно ориентируется в хитросплетениях ее коридоров и знает, как выглядят помещения, в которых даже никогда не бывал.
Кентон некоторое время лежал на спине, пялясь в куполообразный потолок Хранилища. Потом медленно поднялся на ноги. Колодец с аклумерой стоял прямо перед ним, но на сей раз Кентон не стал искушать судьбу: избегая смотреть на радужную жидкость, он сунул руку в карман плаща и вынул оттуда длинный черный шарф – артефакт, который давал своему владельцу силу убеждения. Кентон повязал шарф на глаза, надеясь, что артефакт защитит его от дальнейших посягательств на его душу. Это нисколько не помешало его магическому зрению. Отвернувшись от колодца, юноша подошел к люку в полу.
«Рискну-ка я еще раз. Плащ слишком непредсказуем, а со всеми этими артефактами отыскать путь наверх будет намного проще».
Кентон спустился в камеру и решительно направился к двери. Снаружи он остановился, чтобы еще раз просканировать подземелье, а потом снова углубился в мрачные коридоры. Через несколько минут блужданий он оказался в незнакомом месте. Повинуясь интуиции, он нырнул в какой-то туннель, потом куда-то свернул, затем ему попался еще туннель и новый поворот… Поначалу Кентон двигался осторожно, однако совсем скоро понял, что прекрасно ориентируется в этой паутине коридоров: спасибо воспоминаниям старейшего из древних!
– Сволочь! – в очередной раз помянул он Тосана недобрым словом. – Думал за мой счет обмануть смерть. – И улыбнулся, осознавая всю иронию ситуации. – А получилось как раз наоборот.
Тут он вспомнил о Маюн и Анневе, виновнике ее гибели, и его приподнятое настроение сошло на нет. Однако печаль и гнев, которые вновь появились в его душе, ощущались как-то иначе, не так ярко, как раньше. Потому что Кентон и сам не был таким, как раньше, и это уже всерьез начинало его беспокоить: что еще изменилось в нем в результате их с Тосаном противостояния?
Когда он выбрался на поверхность, солнце уже закатилось за горизонт. Между колодцем и конюшнями Академии горел костер. Возле него расположилась группка людей, которые о чем-то тихо переговаривались. Это были мастера и древние Академии, Кентон узнал их по голосам.
Он молча наблюдал за мужчинами, раздумывая, как ему поступить: выйти к ним или же незаметно проскользнуть мимо и скрыться в Чаще. Однако чем дольше он размышлял, тем яснее в его голове вырисовывался план действий. О нет, сбегать он не станет. По счастью, у Тосана имеется кое-какое воспоминание, которое ему, Кентону, весьма на руку. Он отомстит Анневу, как и задумывал. И эти люди ему помогут.
Эдра мрачно взирал на изможденных людей, сгорбившихся у костра. Они производили тяжелое впечатление, в особенности потому, что без конца переругивались.
«Лаются, как псы из-за куска мяса. И никому невдомек, что мясо это давно протухло».
Эдра отвернулся от них и окинул взглядом руины Академии. Для него, как и для многих, это здание являлось домом. Младенцы, которых приносили сюда с жатвы; мальчишки и девушки, обучавшиеся здесь с малолетства; мастера, древние, аватары – для них всех эти массивные каменные стены были убежищем, школой, добрым другом… Несокрушимым оплотом спокойствия в этом вечно меняющемся, полном опасностей мире.
И за считаные секунды они превратились в гору золы и оплавленных камней. Витражи, не уступающие красотой и величием витражам богатейших столичных храмов, разлетелись на тысячи осколков, и все, что осталось от Академии, представляло собой непроходимый лабиринт туннелей. Эдра знал это, потому что не раз пробовал проникнуть в него, но безуспешно. Академия стала склепом – и для его братьев, и для тех монстров, что напали на деревню.
Эдра вздрогнул, вспомнив уродливые трупы, найденные в подземелье, – с металлическими частями, вживленными в плоть, каменными конечностями и обточенными иглоподобными зубами. Они лежали вперемешку с растерзанными телами его товарищей, и повсюду были разбросаны части их тел. К горлу Эдры подкатил горький комок: сколько раз предмет, который он принимал за камень, оказывался отсеченной рукой или головой монстра…
Бродить по этим туннелям было опасно. В замкнутом пространстве, без доступа свежего воздуха, факел коптил, и уже через несколько минут становилось нечем дышать, а соваться туда без света нечего было и думать. Некоторые туннели оканчивались тупиком, другие уходили по спирали наверх. Иногда случалось землетрясение – земля еще не оправилась от страшных ран, нанесенных ей в битве между Тосаном и Анневом, – и тогда коридоры смещались или вовсе обрушивались.
Единственное место, в котором Эдра чувствовал себя в безопасности, превратилось в коварную ловушку смерти.
– Нам надо уходить. Здесь ничего не осталось, люди погибли. Твои слова лишены смысла, Карбад.
Эдра взглянул на Атэра, мастера лжи, и кивнул: слова Атэра были истинными. Но Карбад, увы, упрямо не желал этого замечать.
– Мы обязаны отстроить все заново, мастер Атэр. Ради блага Ордена Хранилище необходимо откопать. Мы восстановим фундамент, возведем стены. – Тощий мастер расчетов нервно теребил полы своей мантии, покрытой пятнами сажи. – Академия должна восстать из пепла, поймите же вы!
– Это невозможно, – возразил Мурлах, мастер инженерного дела. – Под Академией – грот, а этот малолетний дуралей наверняка прожег фундамент насквозь.
Он провел рукой по засаленным черным волосам. На