того же племени, что и чудовища, напавшие на деревню».
Пока он смотрел на Кентона, пламя изменило цвет с оранжевого-красного на пурпурно-черный. Эдра судорожно сглотнул.
Юноша окинул взглядом каждого из мастеров и древних и вызывающе произнес:
– Да, я проник в Проклятое хранилище. Советую и вам там побывать. – Он повернулся к Карбаду. – Вы, мастер Карбад, не в счет. Поскольку вы не обладаете способностями к магии, ваше участие мне не требуется.
– Что ты несешь? Естественно, у меня нет способностей к магии! И ни у кого из нас нет! Мы тебе не какие-то чертовы кеокумы!
Кентон обвел рукой остальных:
– Все они обладают магическим талантом, пусть и не догадываются об этом. Я вижу, как он горит в их крови. Это он определил их склонности и способности. Это благодаря ему они стали тем, кем являются. Скрытность, лукавство, инженерное дело, алхимия, оружие… – Его взгляд остановился на Аоге. – И талант даровать смерть.
Эдра искоса посматривал на Кентона, пытаясь разглядеть в нем того робкого темноволосого паренька, который ходил к нему на занятия. Шрамы, оставленные рукой мастера Атэра, по-прежнему виднелись на щеке, но теперь Кентон не прикрывал их волосами, как раньше. Он выставлял их напоказ. Как и свои чудовищные, непостижимые глаза.
О нет, это уже не тот мальчишка, которого Тосан отправил в услужение мастеру Нараху. Он возмужал, стал увереннее – и сам прекрасно это сознавал.
«Его глаза… – думал Эдра, избегая встречаться взглядом с Кентоном. – Ты словно смотришь в пылающую пропасть, а она смотрит на тебя, видит тебя насквозь…»
– Я найду применение вашим талантам, – продолжал Кентон. – Каждый из вас может получить силу, о которой не смел и мечтать. Я обрел особый дар… – Он показал на свои глаза. – Я вижу магию во всех ее проявлениях. Я чувствую артефакты и понимаю их предназначение и в этом превосхожу даже покойного мастера Нараха. Я могу дать вам те артефакты, которые наилучшим образом помогут вам исполнить вашу новую миссию.
– И что это за миссия, мастер Кентон? – проскрипел дряхлый Денитал. По его мрачному лицу было понятно, что он тщательно взвешивает каждое услышанное слово. – Испокон веков мы занимались тем, что искали проклятые предметы, а потом укрывали их от всего мира. Такова была миссия, порученная нам Академией.
– Как вы сами сказали, Академия мертва. – Огненный взгляд пригвоздил Денитала к земле. – И ее миссия, сколь бы замечательной она ни была, окончена. Мы больше не станем охотиться за артефактами, чтобы спрятать их поглубже, да и жить здесь мы не можем.
– Тогда что ты предлагаешь?
Кентон провел пальцем по изуродованной рубцами щеке.
– Наши предшественники свято верили, что, изъяв из мира артефакты, удастся избегнуть зла, творимого с помощью магии. Вы видите, чего нам стоило их заблуждение. – Он широким жестом обвел царящую кругом разруху: вздыбленные пласты земли, обгоревшие остовы домов, разбросанные повсюду трупы. – Сын Кеоса впустил в наш дом чудовищных тварей. Сровнял его с землей. Один-единственный человек навлек на нас кошмарные несчастья, и мы оказались бессильны против него.
Эдра бросил быстрый взгляд на мастеров и древних: Дэр с Мурлахом оживленно кивали, Денитал и Атэр внимательно слушали, Аог наблюдал за Кентоном с невозмутимым спокойствием. Самому Эдре с каждой минутой становилось все тревожнее.
«Откуда он знает про Аннева и Тосана? Он ведь находился в темнице, когда все началось, и не мог видеть, как погиб Тосан. Однако ему все известно… Как?»
Приходилось признать: если вначале он и подумывал отмахнуться от мастера проклятий с его предложением, то теперь все больше убеждался: сделать это будет невозможно. Аватар, которому всю свою жизнь предстояло провести в подземелье, копаясь в пыльных архивах, и этот человек, восставший из руин Академии, были двумя совершенно разными людьми. Кентон изменился, и дело было не только в его внешности. Изменилась сама его суть.
– Аннев сбежал, заперев меня в своей камере. Он лишил меня зрения и наградил этим проклятьем. – Кентон вновь указал на пляшущее в его глазницах пламя. – Но оно обернется против него самого. Я отыщу его и заставлю расплатиться за все беды, что он причинил нам… И Маюн…
Последние слова прозвучали так тихо, что Эдра засомневался, правильно ли он расслышал. Кентон замер, уставившись в землю, словно рассматривал нечто в ее глубинах, но мгновение спустя вновь поднял голову и продолжил:
– Проклятое хранилище пало, но мы можем использовать сокрытые в нем артефакты для того, чтобы принять собственное проклятие. Таков наш удел. – Он извлек из кармана плаща шесть амулетов с рубином – таких же, как и тот, что висел у него на шее, только поменьше, – и раздал всем, кроме Карбада. – Мы спустимся в Хранилище, где каждый из вас получит оружие. После этого мы запечатаем вход и отправимся на охоту за сыном Кеоса.
Мурлах взвесил в руке свой амулет:
– Так мы владеем магией?
– У вас имеются к ней способности.
– Выходит, мы тоже прокляты?
– Что за возмутительный бред! – завопил Карбад, трясясь от злости. – У тебя нет над нами власти! Как ты смеешь нам указывать? Нет, вы только посмотрите на него! – обратился он к остальным. – Глупец! А эти глаза? Да он ведь и есть сын Кеоса! Уговорит вас заключить договор с богом крови и кости, а потом только и будете делать, что плясать под его дудку!
Эдра, склонив голову набок, внимательно слушал. Ему никогда не нравился мастер расчетов: слишком он был нервный, а своей педантичностью мог кого угодно свести с ума, но на сей раз Карбад говорил здравые вещи. Что, если Кентон и правда заключил сделку с самим Кеосом? Это объяснило бы, почему у него такие глаза.
Кентона слова Карбада ничуть не смутили. Он спокойно приблизился к мастеру расчетов и приложил к его шее два пальца. Глаза Карбада полезли из орбит, нижняя челюсть отвисла – и он замертво рухнул навзничь.
– Кеос, – пробормотал ошарашенный Эдра.
Кентон обернулся:
– Так и есть. Кеос коснулся меня, и поэтому артефакты подчиняются моей воле. Поэтому я стал сильнее. – Он пренебрежительным жестом указал на безжизненное тело Карбада. – Этот человек был слаб. Он не уберег Шаенбалу и заслужил собственное проклятье. – Взгляд пылающих глаз изучающе скользил по испуганным лицам. – Кеос коснулся и каждого из вас. Вы так же прокляты, как и я. Но это проклятье дает вам невероятную силу.
Он вынул из складок своего серого одеяния белый, как кость, кинжал, провел острием по раскрытой ладони, рассекая ее до крови, и показал мастерам. Всего несколько секунд спустя порез начал затягиваться, и вскоре от него