к предложению ему брачного союза (излюбленного метода Анжуйской династии для интеграции соперников в свое королевство) с Маргаритой Дураццо, младшей дочерью Марии. Эта сделка подчеркивает политическую важность того, что корона продолжала выступать в роли опекуна дочерей Марии, и не имея собственных детей, племянницы Иоанны, как единственные прямые потомки Роберта Мудрого, были незаменимы в качестве дипломатических козырей.
Однако удержание девочек и их имущества лишь еще больше озлобило Людовика Дураццо, который продолжал обращаться к Иннокентию VI с просьбами о возмещении нанесенного ему ущерба. Но исход битвы при Пуатье существенно изменил политическую ситуацию. Король Франции оказался в плену у англичан, а его место занял его восемнадцатилетний сын, Дофин Карл, слабый и неопытный, находящийся после военной катастрофы во власти соперничающих придворных группировок. Отсутствие сильного политического руководства и наличие большого количества наемников, оставшихся после битвы без определенного занятия, привели, помимо прочих социальных бед, к появлению новых банд бродячих преступников. Самой известной из них была вольная компания из примерно 4.000 человек под предводительством Арно де Серволя, прозванного Протоиереем, солдата удачи и уроженца графства Перигор. К маю 1357 года войска Протоиерея разграбили всю центральную Францию и готовились вторгнуться в Прованс.
Папа Иннокентий был в бешенстве. Маттео Виллани утверждает, что за планами Серволя стоял Талейран, желавший отомстить Людовику Тарентскому за несправедливость, допущенную по отношению к его племянникам, но это кажется маловероятным, поскольку кардинал Перигорский в это время находился в Англии, пытаясь договориться о сумме выкупа за короля Иоанна. Сам Папа считал, что Протоиерей работает на сына короля Иоанна — Карла, и написал множество писем Дофину, а также его отцу, чтобы попытаться остановить вторжение, но все это оказалось тщетным. Компания Серволя напала на Прованс в июле, убив многих людей, и спалив и разграбив большую часть графства. Обеспокоенная Иоанна и ее двор вернулись с Сицилии в Неаполь, а Папа приказал укрепить оборонительные сооружения Авиньона и нанял собственных наемников для охраны папского двора. Кроме того, осенью того же года Иннокентий поспешно санкционировал брак Филиппа Тарентского с Марией. Сейчас явно было не время спорить о пустяках с Людовиком Тарентским, титулярным владыкой Прованса, — Папе нужны были все союзники, которых он мог заполучить.
Но к сентябрю 1358 года Арно де Серволя подкупили 1.000 флоринов из папской казны, чтобы он вывел своих людей из Прованса, а в апреле следующего года кардинал Перигорский вернулся в Авиньон из своей дипломатической миссии и возобновил ходатайства от имени своего единственного оставшегося племянника. И снова под влиянием кардинала Иннокентию VI напомнили, что Людовик Тарентский фактически не вернул контроль над имуществом дочерей Марии Людовику Дураццо, как ему было предписано папством, и что Неаполитанская корона все еще имеет задолженность по ежегодной дани. Маятник резко качнулся обратно в пользу Людовика Дураццо. Папа возобновил интердикт над Неаполем и в письме от 21 апреля 1359 года назначил легатом, кардинала Хиля (Жиля) де Альборноса, который должен был взять королевство под свой контроль.
Назначение Альборноса вызвало в Италии серьезные опасения. Если Папа Климент довольствовался тем, что доверял контроль над папскими владениями местным баронам, пока в Авиньон поступал постоянный поток доходов, то Иннокентий VI был гораздо более тверд в своем подходе к владычеству над церковными фьефами. Уже в 1353 году Святой престол приказал Альборносу отправиться в Италию и поручил ему отобрать власть у различных местных сеньоров, захвативших ее во время несколько вялого режима Климента, чтобы обеспечить официальное церковное управление и сбор доходов в городах, окружающих Рим. За последующие шесть лет Альборнос, которого Папа снабдил небольшим отрядом, дополненным нанятыми на месте войсками, добился немалых успехов. В течение трех лет он отвоевал Орвието, Витербо, Романьи, Анконскую марку и Римини, и его репутация полководца и силы, с которой нужно считаться, резко возросла. К 1359 году контроль над папскими владениями был восстановлен настолько, что кардинал смог обратить свое внимание на растущую угрозу со стороны Милана, который под руководством амбициозного Бернабо Висконти расширил свою военную экспансию на юг, вплоть до Болоньи.
Для борьбы с Бернабо, жестоким разжигателем войны, склонным к буйству и девиантной сексуальной активности, требовалось значительно больше войск, чем было в распоряжении Альборноса, но кардинал был готов использовать бандитов из вольных компаний, которые все еще находились в Тоскане, терроризируя местное население. Однако политика Альборноса шла вразрез с политикой Флоренции, которая, измученная бесчинством банд, обратилась к Неаполю с просьбой помочь избавить Италию от вольных компаний. Когда Иоанна и Людовик Тарентский встали в этом вопросе на сторону Флоренции, а не Альборноса, Иннокентий наказал их, назначив кардинала легатом в Неаполитанском королевстве.
Возмущение и гнев королевского двора по поводу этой унизительной тактики были столь же явными, как и при назначении Климентом VI кардинала Эмери, но Иоанна уже не была политическим неофитом и кроме того, Иннокентий был у власти достаточно долго, чтобы она его изучила. Клименту она послала бы теплые приветствия и единовременную взятку, но Иннокентий предпочитал постоянные налоговые поступления и почтение, поэтому Никколо Аччаюоли был спешно отозван из Ахайи, куда он отправился позаботиться о своих интересах и интересах Роберта Тарентского после триумфа на Сицилии. Отправленный в Авиньон, он привез с собой столько денег, сколько они с Людовиком Тарентским смогли собрать. Аччаюоли, к тому времени уже опытный дипломат, прибыл в марте 1360 года и добился того, что к маю легат был отозван, а интердикт снят. Папа был так впечатлен неаполитанским посланником, что даже вручил Никколо Золотую розу и отправил его в Милан в качестве папского посла, чтобы узнать, можно ли предотвратить войну города с Альборносом. Там Никколо попробовал применить свою обычную тактику, предложив Бернабо Висконти 100.000 флоринов за передачу Болоньи под власть Церкви, но Бернабо отказался. Несмотря на эту неудачу, очевидное уважение Иннокентия к Никколо значительно повысило репутацию великого сенешаля как государственного деятеля во всей Италии, что он не замедлил превратить для себя в ощутимую выгоду. Когда 15 октября 1360 года, с помощью вольной компании и семитысячной армии, нанятой Иннокентием у Людовика Венгерского, Альборносу удалось взять Болонью, Никколо в знак признания его заслуг был назначен ректором города.
Видя, что его преимущество тает, Людовик Дураццо вместе с группой неаполитанских дворян, все еще верных его дому, весной 1360 года вновь попытался поднять мятеж со своей базы в Апулии. Поскольку Никколо покинул королевство, Людовик Тарентский сам возглавил армию против мятежников. Неаполитанский король осадил и разрушил замки многих сторонников Дураццо, вынудив своих противников сдаться и заключить перемирие. Кроме того, Людовик Дураццо был вынужден отдать своего единственного ребенка, Карла, под опеку Неаполитанской короны, чтобы тот воспитывался при дворе Иоанны, как залог хорошего поведения его отца в будущем. Мальчику было всего три года, когда его привезли в Кастель-Нуово, и королева сразу же приняла его. Возможно, он напомнил Иоанне ее собственного маленького сына, Карла Мартела, который был очень близок