— Подожди-подожди, — я отстранилась и даже отодвинулась на другой край кареты. — А меня ты спросить не хочешь? Ну как бы… Ну как бы!
— Нет, — просто ответил Эдвард будничным тоном.
— Что значит нет? — Я принялась возмущаться, хотя непрошенные вдруг эмоции захлестнули, возбуждение вперемешку с радостью и подозрением, что все это розыгрыш.
— Нет значит — если бы я тебя спросил, то ты бы из вредности отказалась. — ответил Эдвард. — А я рисковать не хочу, знаешь ли.
— Из вредности я могла только согласиться, — хмыкнула я.
Эдвард молчаливо на меня смотрел, а потом немного взволнованно спросил:
— Так ты согласна?
— Да..- не раздумывая, произнесла я. — Только вот…
— Нет, после этих "только" все усложняется, — перебил меня Эдвард, — да есть да, остальное само образуется.
Он притянул меня к себе и страстно, долго, долгожданно поцеловал. Я тонула в нем, и любовь, зарождавшаяся во мне и так жестко забитая на задворки души, расцвела пышным цветком, мучительно прекрасным, мучительно счастливым. Да, я любила его!
Я могла любить. И никогда прежде я не испытывала такого чувства, от чьей глубины, всепоглощающей силы захватывало дух и даже становилось жутко. Но, кажется, будто до этого мгновения я и не жила вовсе.
— Знаешь, для императора ты слишком беспечный, — сказала я, отстраняясь, — ведь существуют эти "только", о которых надо помнить. Например, "только вот" у тебя невеста есть, ты не забыл?
— Как уж здесь забудешь, если она сидит рядом со мной и занимает большую часть моего кресла?
— Так тебе и надо, но я все же имею в виду принцессу из-за океана.
— Я понял. — Эдвард вздохнул. — Отменю помолвку, вряд ли это серьезно ударит по сотрудничеству между нашими государствами. Да и женился бы я на тебе, будь ты любого сословия, но ты королева, а это радует и облегчает ситуацию.
— Ну да, наверное, это приятный бонус, — задумчиво проговорила я. — Эдвардом де Риаман ты случайно становиться не собираешься?
— Что? Нет, — категорично заявил Эд, — я все же рассчитываю, чтобы ты приняла мой род.
Я решила пререканий по этому поводу не устраивать, а миролюбиво сказала:
— Возможно, я возьму твой род, но от своего не откажусь. Я слишком к нему долго шла. Но Агата де Риаман-Аирстрийская… Красиво звучит?
— Немного длинновато, не находишь? — немного недовольно проговорил Эдвард, но пошел на уступок, — но твой выбор я постараюсь принять.
— И я тебе благодарна за это, — серьезно сказала я и еще крепче обняла своего жениха.
Часто жизнь может кардинально поменяться за несколько дней, точно так же, как и ты сам.
Путь обратно мне показался короче. Может, это оттого, что был намного приятнее, ну или я просто дольше спала.
Оулик, личный советник Эдварда, который остался за главного на время отъезда императора, уже дожидался его у ворот дворца. Когда мы вышли и он заметил, как Эд приобнимает меня за талию, Оулик сначала прищурился, а потом глаза его удивленно округлились.
— Здравствуй друг, — приветливо пожал ему руку Эдвард, — если кратко, то это поездка стала роковой.
И теплый взгляд на меня. Я смущенно улыбнулась.
— Да… С возвращением, император… А у нас тоже гости. Прибыла ваша невеста…Сюрпризом. — немного нервно произнес Оулик.
— Что? Когда? — нахмурился Эдвард.
Оулик лишь кивком головы указал в сторону балкона, выходящего на нашу сторону. На нем стояла миловидная рыженькая девушка в фиалковом платье и просто огромным, в два раза больше ее головы, фиолетовом веером. Видно, на её островах настолько жарко, что с веером она не расстается никогда. Девушка грациозно помахала рукой. Наверное, это должно выглядеть приветливо и радостно, но было больше похоже на измученное поднятие руки и перебирание тонких прозрачных пальчиков. Ну что ж, можно понять, грациозность там всякая, эстетичность движений. Эфемерное создание эфемерно помахало эфемерной рукой.
Хотя вряд ли она заслужила моей неприязни и придирок.
— А она красивая, — мрачно произнесла я, так, чтобы услышал один Эдвард, который тоже смотрел в её сторону. — Может, передумаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не ревнуй, — парировал Эдвард, — ты же понимаешь, от меня это не зависело. Я поговорю с ней. Мне еще и с отцом переговорить надо.
— Зачитывание решения Аррана откладывается, как я понимаю?
— Да, я сейчас все сообщу посланнику, — сказал Эдвард, — оставляю тебя на попечение Оулика, ему я доверяю, как себе. Я постараюсь со всем управиться.
Император ушел, и я осталась одна с Оуликом, который любезно предложил мне пройти в гостевые комнаты, чтобы отдохнуть. Мои советники тоже направились туда же. Я еще раз бросила раздраженный взгляд на принцессу и последовала за императорским советником.
Королевы не должны ревновать. Они холодны, равнодушны и невозмутимы. А я закипала от эмоций.
В императорских покоях было просторнее, чем в комнатке в Приморье, но здесь я чувствовала себя словно в ловушке. С неимоверной силой на меня вдруг обрушилась тоска по дому, по своему родному замку с его проблемами, изматывающими днями, учебой, по своему привычному, знакомому замку, где я чувствовала себя дома, защищенной. Где я была на своем месте и ощущала себя полноправной хозяйкой. Где все зависело от моих действий и решений, а здесь…
Я больше всего ненавидела неопределенность, особенно, когда просто приходилось сидеть и ждать неизвестно сколько и неизвестно чего.
Так я промаялась часа четыре, если не больше. Выпила столько чашек чая, что он во мне бултыхался, как в чайнике. А потом пришел слуга с запиской от Эдварда. " Жду тебя через пятнадцать минут в главном гостином зале" Я, окрыленная энтузиазмом, спустилась в зал, чтобы разочароваться.
Эдвард не пришел, вместо него сидел Оулик с благодушной гримасой и чашками чая. На чай я уже смотреть не могла.
— К сожалению, император задерживается, так что просил вас развлечь. — улыбнулся Оулик.
— Боюсь, у вас не получится, — хмуро скзала я, присаживаясь напротив.
— Конечно, я понимаю ваше расстройство. Упущение территорий тяжелое поражение любому правителю. Но, думаю, мы сможем наладить дружеские торговые отношения.
— Подождите, вы о чем? — Я напряглась, не понимая, о чем он говорит. — С чего вы взяли, что я упустила территории?
— Как же? Странно, что вы не знаете. Я видел отчеты советников императора, — пожал плечами Оулик, явно не понимая, почему его слова вызвали у меня такое недоумение. — Конечно, заседаний было всего три, возможно, их должно было быть больше, но, увы…
— Вы, видно, что-то перепутали. Заседание было одно…
В груди мерзко заворочалось подозрение.
— Вы что, Ваше Величество, заседаний просто не могло быть одно. Их всегда минимум два, вопрос слишком важный, чтобы решаться на одном только заседании. Я не понимаю вас. Вопрос решался на трех заседаниях, о каждом советники подробно написали.
— Я тоже не понимаю.
Я действительно не понимала. Это значит, что все решалось за моей спиной? И это хитрая уловка Эдварда и Аррана, чтобы обвести меня вокруг пальца? Однако в это ужасно не хотелось верить, сначала нужно увидеть документы и доказательства. Но ведь Эд сам сказал, что верит Оулику, как себе, и зачем императорскому советнику мне сейчас лгать? Разве только он был не в курсе плана своего правителя и случайно его выдал?
— Думаю, мне надо уточнить по этому поводу у самого императора, — неуверенно произнесла я.
— Да, конечно, разумеется.
Вдруг в залу через открывшуюся дверь ворвался заливистый звонкий смех. И зашла сама принцесса из-за океана под руку со своей подругой или фрейлиной. Она своим тонким, слегка надменным голоском продолжала что-то с упоением рассказывать своей спутнице. Я не думала, что она тоже разговаривает на языке моего королевства и империи:
— Я и не знала, что этот император такой галантный красивый мужчина, хорошо, что папа́ отдал мою руку и сердцу именно ему. Мы с ним только что проговорили целый час, а он уже в меня по уши влюблен! Сам в этом мне признался. Та-акой настырный… — принцесса снова засмеялась.