Арине не понравился.
Ей выделили комнату на втором этаже. Маленькую, со скудной обстановкой, радовало только то, что она была светлее других - окна выходили на юг. Еще имелся балкон. И вид с него открывался красивейший. Мельзавод, площадь, склады и прочие плоды человеческого труда увидеть можно было из окон на северной стороне. Из ее же - изгиб реки, поросшие орешником берега, уходящий до горизонта дубняк. Няню поселили на первом этаже, где и бойкую девчонку Дуняшу, помогающую по хозяйству. Вечером Арину позвал к себе муж.
Она вошла в столовую, длинную комнату с дубовым столом в центре. Егоров сидел на жестком стуле, ел окрошку и о чем-то думал. Увидев жену, он замер, не донеся ложку до рта.
- Никак не могу привыкнуть к тому, что ты копия Лизы.
- Что тебе надо? - Арина, не дожидаясь приглашения, села. Реплику Федора она пропустила мимо ушей.
- Ничего.
- Зачем тогда позвал?
- Чтобы ты поела. Ужин в семь. Изволь подчиняться распорядку.
- Я не хочу есть.
- Надо. Я не желаю, чтоб ты умерла раньше времени.
- Не хочу, - упрямо повторила Арина.
- Мне заставить? - Егоров приподнял одну бровь. Взгляд его стал колючим.
- Опять бить меня начнешь? Ну давай.
- Не боишься? - ухмыльнулся он.
- Нет. - На самом деле Арина умирала от страха. - Убьешь меня, мне же лучше. Жить все равно не для чего.
- Не рассчитывай даже. Помучаешься еще, прежде чем умереть. Как тебе дом?
- Красивый. Только мрачный.
- Знаешь, из чего?
- Из дерева.
- Не просто из дерева, а из красного. Улавливаешь разницу?
- Нет.
- Огромных денег стоит. Я его по частям перевозил из Китая.
- Зачем? - Арина отщипнула немного хлеба, пожевала. Вкуса не почувствовала.
- Понимаешь… А впрочем, не важно. Тебя не касается. Ты должна знать вот что - я уеду завтра. Буду через неделю. Желаю, чтобы ты вела себя хорошо. Не вздумай сбегать. Если попробуешь - найду, побью, а потом запру в темной комнате.
- И такая есть?
- Есть. У меня много сюрпризов для тебя.
- Федор, опомнись, - Арина взмолилась, прижала руку к груди на уровне сердца, - отпусти ты меня. Дай уехать в имение. Мне не надо никаких денег. Ничего от тебя не надо. Только позволь жить, как мне хочется.
- Ишь какая умная! - Егоров бросил ложку. Глаза его вновь стали злыми. - Ты моя жена перед Богом и людьми. То, что ты оказалась шлюхой, меняет только мое отношение к тебе. Так что готовься.
- К чему? - В голосе Арины появилась паника, хоть она и старалась не показывать своего страха.
- Я же обещал тебе, что расквитаюсь с вами. Пока я не придумал, что сделаю твоему папочке. А что сделаю с тобой, мне и придумывать не надо. Просто буду с тобой жить. А это ох как весело! - Егоров захохотал, задрав бороду к потолку. Во рту блеснули крупные, влажные клыки. Арина в испуге вскочила и выбежала из комнаты. Но еще долго в ушах у нее стоял раскатистый дьявольский смех.
Спать она легла рано, теша себя мыслью, что утром Егорова уже не будет. От переживаний и усталости уснула быстро. Но среди ночи ее разбудил шорох. Арина испуганно поднялась на кровати. Протерла заспанные глаза. Когда зрение сфокусировалось, она увидела стоящего у изголовья Федора. «Что тебе надо?» - хотела спросить она, но не успела.
Егоров навалился на нее, расплющил по кровати, задрал ночную рубашку. Арина вырывалась, старалась укусить. Но он был гораздо сильнее. Одной рукой он зажал, словно тисками, ее запястья, другой развел ноги. После чего вошел в нее, раздирая все внутренности, запыхтел, зарычал. Через несколько секунд, издав последний рык, поднялся. Застегнул ширинку и ушел, оставив жену наедине с болью и отвращением.
На следующий день он уехал, как и обещал.
Арина, оставшись одна, обследовала дом, окрестности, съездила на реку. Первые дни она ощущала себя почти счастливой. Свобода, окружающая природа, милая няня рядом, новая подруга - бездомная ласковая собака с шершавым языком, - что еще надо? Но чем ближе был конец недели, тем неспокойнее становилось. Мысль о том, что Егоров скоро прибудет, не давала покоя, заставляла плакать и просыпаться среди ночи в холодном поту.
Федор вернулся на день раньше срока. Поел, почитал газеты, пообщался с управляющим завода, побранил Дуняшу, изнасиловал в очередной раз жену, после чего уехал опять на неделю.
Так продолжалось ровно год.
Глава 4
Арине исполнилось двадцать три. Муж в этот день дома отсутствовал - что стало для именинницы самым лучшим подарком. Няня связала для своей воспитанницы теплую шаль (очень кстати, Арина опять простыла) и испекла клюквенный пирог. Они сели на балкончике первого этажа втроем - именинница, няня и Дуняша - пить чай. Пирус протягивал свои ветки почти им в чашки, сквозь резные бревнышки просовывала острую мордочку собака - Подружка. На самом высоком тополе сидела маленькая птица и весело чирикала.
Этот приятный день Арина запомнила надолго, ибо он был последним спокойным днем в ее жизни. Чай они попили, съели пирог, потом шустрая Дуняша принесла графинчик вишневой наливки из своих запасов. Сама она пить не стала, мала еще, а Арина с няней выпили с удовольствием. Разомлевшие, веселые, они кормили Подружку корками пирога и слушали чириканье залетной птицы. Они и не заметили, как перед ними вырос Егоров, злой, косматый, словно демон из страшной сказки.
- Наслаждаемся? - грозно спросил он. Дуняша тут же унеслась в дом. Арина же с няней остались.
- Чай, день рождения у девчонки. Поздравили бы.
- Ты, старая карга, не учи меня. Поди в дом.
- Чичас. Тока Аринушку дождуся.
- Выгнать тебя взашей надо. А это что еще такое? - Он ткнул пальцем в Подружку.
- Собака.
- Я вижу, что не кошка. Что она здесь делает? - Он ткнул кулаком псине в морду. Подружка, обычно дружелюбная, предупреждающе зарычала.
- Оставь ее, Федор. Пес голодный, мы его покормили немного.
- Вижу я, какие бока у него круглые, от голода, наверное. Пшел! - Федор замахнулся на собаку нагайкой - вечной своей спутницей. - Ну, пошел, говорю. - Подружка зарычала громче. Егоров зло стегнул ее по боку. - Порычи мне.
- Оставь собаку, ирод.
Няня схватила Федора за