— А вот это мне и сейчас любопытно. — Отец зябко придвинулся к невысокому камину, несколько раз сжал и разжал застуженные пальцы. — Когда очнулся, рядом со мной только слепунья из Весны была. Сказала, что до лета меня отпросила. Что я знаю, чем должен заняться и на что время потратить, — посмотрел на Алекса очень серьёзно и кивнул. — Больше ничего. Ищи, сынок Нам не пригодится, так есть кого вместо этого сберечь.
Часть дворового люда, вернувшись из скита Пресветлой к первой весне, прижилась в особняке. Аннушка прибегала днем к Саше с помощью в их маленьком доме, что было, конечно, очень своевременно и кстати.
Девочка родилась в апреле, красивым, морозным ещё днём, и принесла с собой яркую, стремительную весну в город. Она такой и росла — звонкой и радостной.
Ведунья ошиблась. Или просто кто-то решил иначе.
Алекса не стало первым.
Сашенька замерла и почти не двигалась несколько суток.
Старый Сневерг приходил к ней, баюкал в руках её ладони, плакал молча, закрыв прозрачные от слёз глаза. Она не помнила, когда он сказал ей, не уверена была, что даже сразу расслышала, о том, что его время тоже настало. Что в их домик привезли новый рояль для Мари, что доставили фарфор и сервиз, подаренный императором деду Николая, серебро и ещё что-то.
Саша невидяще смотрела сквозь отца и одними губами шептала:
— Не надо, мне ничего не надо.
— Дочка… — Исхудавшие стариковские плечи дрожали, и Николай в голос застонал, обнимая их маленькую Александру в последний раз. — Это не деньги, Саша. Если что-то случится, сможешь продать. Рояль красть не станут — скажешь, причуда старика и что больше ничего не оставил. А деньги… деньги всегда привлекают. Смута впереди, девочка. Драгоценности спрячь. И дневники. Береги дневники для Мари. Ты — надежда. Храни внучку, молю. Счастье, что вы не были женаты.
И они остались одни.
Мари выросла сдержанной и серьёзной. Выучилась на фармацевта, скоро вышла замуж, и Александра, наконец, с легкой совестью больше не задержалась. Отправилась к Алексу, передав младшей Сневерг всё, что завещал ей дед.
Поместье Сневергов превратилось в руины, опасно манящее подселённой и заточенной в них тёмной сутью, хранимое светлым духом и слепой, молодящейся ведьмой.
* * *
Чёрную повязку рывком сорвали с глаз, больно зацепив волосы. Тряхнула головой, прищурилась от неожиданного света. Бункер? Судя по гулким шагам в коридоре, было именно так. И окна. Узкие горизонтальные щели почти под потолком. Скорее бойницы. Дрэк. Да где ж мы?
Низкое помещение давило полумраком. Будто специально. И почти ничего нельзя было точно рассмотреть.
Рядом были два человека: мой конвоир и майор за столом. Молодой, подтянутый, коротко стриженный блондин. «А может быть, просто нетолстый», — усмехнулась про себя. Лопоухий, с мощной шеей и неправильными бороздками глубоких морщин на лбу. Хмурится часто? Нос облезает. Перегрелся на солнце недавно. Здесь, почти на юге, много солнца всегда. И ураганов.
— Что вы мне привели? — ткнул в мою сторону ручкой, оторвавшись от каких-то бумажек, что давались ему с однозначным трудом, — потел сильно и был сказочно зол. Я снова не вовремя. Впрочем, как всегда.
— Сняли с объекта сегодня, требует себя к руководству, — немного обиженно доложился сержант за моей спиной. Конечно, нечего было тянуть руки куда не надо, не получил бы локтем под дых.
Майор окрасился лютым багрянцем.
— А код системы безопасности она у тебя не требует?! — заорал вдруг то ли на меня, то ли на моего конвоира. Дрэковы бумаги… Что ж мне так везёт-то?
— Я только спросила, по какой причине оцеплена территория в непосредственной близости от детского сада. В котором, прошу заметить, в данный момент гуляют дети, — сказала предельно ровно и доброжелательно. — И почему не эвакуированы малыши, если оцепление имеет под собой реальную угрозу мирному населению, как я обоснованно полагаю.
Майор несколько раз открыл и закрыл рот и с почти бордовым лицом медленно поднялся.
— Это что ещё за перепёлка? — прошипел не такой уж и молодой и всё-таки немного полноватый мужчина. — Почему не в наручниках? Карцер на трое суток без выяснения обстоятельств!
— Но, господин майор, это вроде как женщина, — после короткой паузы робким шёпотом вступился конвоир. — И, возможно, в том саду её дети.
— Точно! В саду мои дети! — ухватила логичную спасительную мысль.
— Наручники! — И сам выхватил из-за пояса сержанта металлические браслеты. Не успела даже моргнуть, дёрнул на себя мои руки, заставил согнуться и защёлкнул с устрашающим треском, больно сдавив до упора. — Карцер! — рявкнул мне в лицо чесночно-колбасным духом так, что я отшатнулась.
— Недоумок дрэков, — попыталась отереть лицо локтем, чтобы сбить омерзительную вонь с кожи. Не вышло. — Баба ночью не дала или колечко для сидения дома забыл? — оскалилась грубо в ответ. Мерзко.
Как же теперь дать знать, где я? И главное, кому? Вышла прогуляться, называется. Дрэк! Сейчас врежет…
Зажмурилась. Мне же только надо было попасть к начальству. Я даже оператора с техником уже отпустила на всю вторую половину дня. Они на какую-то местную гору полезли и теперь даже не в курсе, что я снова вляпалась по полной программе. Что бы там ни было, а Бобби с Диллом меня ни за что бы одну не оставили, кстати, где бы мы ни находились. А эти вот с удовольствием сбежали…
— Женщина? — Майор вцепился в моё плечо и рывком развернул лицом к сержанту. — Это, …ь, по-твоему, женщина? Ты когда женщину в последний раз видел, сержант? — Конвоир стоял, вытянувшись в струну, глядя уставным взглядом в пространство перед собой.
— Точно позавчера, господин майор! — радостно гаркнул тот, козыряя на «смирно».
— И скажи мне, Алейник, та женщина, которую ты позавчера видел, — он снова немилосердно дёрнул меня за плечо, от чего я тихонечко взвыла, — на какой минуте она начала бы рыдать, бледнеть и умолять о пощаде?
— Боюсь, что немедленно, господин майор. — Сержант бросил в мою сторону очень короткий и настороженный взгляд.
— Вот и запомни, Алейник, — это не женщина! — Я прикрыла глаза и теперь застонала. Да-да, киборг я. — Это, мать её, агент! Мы именно её и ищем!
Дело дрянь. Я застонала громче.
— Позвонить дайте, а? Журналистка я. Жур-на-лист-ка.
Майор дёрнул к себе очередным болезненным рывком, вгляделся в меня перекошенным лицом и заключил, слава богу, логичное:
— В карцер! До выяснения обстоятельств!
Уже до выяснения. Ну хоть что-то.
Дверь, лязгая, распахнулась за спиной, и послышались гулкие широкие шаги. Подняла голову — точно. Это же вроде приёмной. Вон и следующая дверь справа. Облегчённо вздохнула. Чем выше звание, тем больше вероятность контакта с Рэманом. Или всё-таки БэБосс? Он меня точно не бросит, это знаю наверняка. Шаги остановились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});