бросив в сторону, сбил с ног ещё двух человек.
— Стража! Стража! — крикнул принц, пятясь назад.
Канцлер ринулся в сторону Теи, на ходу отшвырнув вставшего между ним и властителем Ниара Ле-Ре. В правой руке Боргана что-то блеснуло. Лишь годы занятий с учителем фехтования, традиционные для мужчин рода Ривеллов, позволили в последнее мгновение инстинктивно уйти в пируэт. Выпад, который должен был пронзить грудную клетку, пришелся на руку, разорвав костюм и оставив глубокие порезы. Но даже скользящий удар оказался достаточно силен, чтобы выбить принца из равновесия. Его пируэт закончился болезненным падением спиной на каменный пол. От расправы Теи спасли двое охранников, ворвавшихся в помещение и с ходу кинувшихся молотить канцлера дубинками. Но несчастные неверно оценили своего противника — впрочем, как и все в комнате. Разорвав живот одному и швырнув об пол другого, Борган снова обратил внимание на молодого правителя. Теи, уставившийся на правую руку канцлера, обмер в ужасе и изумлении: странно вытянувшиеся пальцы венчали острые окровавленные когти. Канцлер приготовился к прыжку — последнему для его жертвы.
Грянул выстрел, за ним ещё один. Обе пули попали в цель, на груди Боргана появились кровоточащие раны. Он запнулся и качнулся в сторону — не упал, а, взревев от злости, снова ринулся к принцу, занеся над собой чудовищную лапу. Третий выстрел пробил висок. Канцлер мешком рухнул на пол.
Ле-Рэ, прихрамывая, подошел к поверженному противнику, продолжая целиться в него из револьвера. Его начальник королевской охраны принца всегда носил при себе. Подойдя почти вплотную, он сделал контрольный выстрел, после чего, наконец, обернулся к Теи.
— С вами всё в порядке, Ваше Высочество?
— Кажется, да, — принц не отрываясь, смотрел на когтистую руку мертвеца. — О Демиург, что же это за существо?
— …По вашему приказу мы с герцогом Эвранианским подобрали команду из высококлассных биологов и медиков, которые могут держать язык за зубами. После начала работы они сперва впали в настоящий шок, а теперь испытывают крайнюю степень возбуждения. Большинство сошлось во мнении, что Борган не принадлежит ни к одному виду, обитающему на нашей планете.
— Ты хочешь сказать, что моим отцом манипулировал чужепланетчик?
Ещё неделю назад Теи сам рассмеялся бы над любым, кто вслух произнёс нечто подобное. Но произошедшее на Тюремном острове поколебало его уверенность.
— Не я, учёные. По их словам, у канцлера необычное строение мозга и нервной системы, а тело вовсе представляет нечто невероятное. В нём полно странных образований, назначение которых никто не может понять. Но, похоже, именно благодаря одному из них Борган смог чудовищным образом трансформировать руку и освободиться от пут. Подробности можете спросить у них сами.
— Невероятно, — принц встал с кресла и принялся мерить кабинет шагами. — Пришелец со звёзд! На должности канцлера! Это какое-то безумие. Но почему он открылся после стольких лет?
— Возможно, Ваше Высочество, он хотел предотвратить планируемое вами вторжение в Директорию
— Чужепланетчики в союзе с Шат Наарской кликой? Не думаю, — Теи принялся массировать виски. — Хотя, конечно, если их агент так близко подобрался к королевскому трону у нас, то почему бы и рядом с Советом Директоров не находится чужаку? В этом случае они опасаются войны по каким-то своим причинам… Хм… А если именно их влияние остановило наше наступление после Шомора? Ведь Борган играл активную роль в заключении мирного договора. Ле-Рэ, что могло бы заставить тебя вмешаться в драку между двумя государствами, заставив их помириться?
— Угроза моим интересам.
— Вот и я так думаю. Возможно, у чужепланетчиков есть база на территории Директории. Или им нужен доступ к каким-то ресурсам, а война мешала. Или у них есть другие, далеко идущие планы в отношении наших государств, — принц хлопнул кулаком по ладони. — В любом случае, к партии присоединился новый игрок, и это путает мне все карты. Я не могу начать войну, не будучи уверен, что рядом со мной нет других… людей, подобных Боргану.
— Что прикажете, Ваше Высочество?
Принц понуро опустил голову.
— Пригласите в кабинет моего дядю. Нам нужно отсрочить вторжение на неопределённый срок… Проклятый Борган, кажется, он всё равно добился своего. Я ненавижу его, но не могу не восхищаться. Мерзавец даже из могилы смог загнать меня в угол. Сначала надо вычистить Ниар от его соплеменников, найти способ вычислить их.
— К слову, у наших экспертов есть пара идей.
Глава 17
Наступила осень. Пришедший с севера циклон принёс в Шат Наар ранние заморозки и дожди. Было пасмурно, дул холодный порывистый ветер. Моросило. Между зданиями разных эпох, нависавшим над узкими улицами, сновали шатрэнианцы. Закутавшись в плащи и пальто, подняв воротники, они спешили по своим делам, перешагивая через растекшиеся по мостовой лужи, запрыгивали в забитый продрогшими пассажирами общественный транспорт и проклинали водителей автомобилей, то и дело обдававших зазевавшихся пешеходов водой из-под колес. Счастливцы из числа тех, кому не нужно было никуда торопиться, сидели за столиками многочисленных кафе, пожевывали гар-гар и пили местный аналог земного кофе, созерцая уличную сутолоку сквозь большие, часто во всю стену, окна.
Макаров, слившись с бежево-серой, по цвету плащей модного в этом году фасона, толпой, плыл в плотном людском потоке, спрятав руки в карманы и втянув озябшую голову в плечи. На нем была добротная новенькая одежда, модная шляпа, а в кошельке лежала приличная сумма денег — спасибо любезным подпольщикам. За такую заботу он был готов еще некоторое время вести себя хорошо и терпеть следовавших по пятам шпиков.
Только оказавшись в столице директории, побродив две недели по её улицам, Олег стал по-настоящему понимать недовольство революционеров. Шат Наар оказался невероятно выразительным срезом общества Директории, до крайней степени поляризованного. Величественные здания соседствовали со старыми обшарпанными жилыми домами, где в крохотных квартирках жались друг к другу люди. По городу в сопровождении кортежа легионеров проносились правительственные лимузины, ради которых перекрывали улицы, искусственно создавая пробки. В это же время метро оказывалось переполнено унылыми горожанами с серыми, как брусчатка, лицами. По местному телевидению транслировали передачи о