Киззи отшатнулась.
– Сибриал, – прошипела она, – не делай этого.
Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы не потянуться за стилетом. В итоге она поступила по-другому – использовала колдовство, чтобы схватить одну из своих стеклянных бусинок для вскрытия замков. Бусинка вылетела из кармана, крохотная, почти невидимая, и зависла у шеи Сибриала. Если он действительно убьет ее, то последнее, что она сделает, – воткнет эту чертову штуку ему в горло.
Сибриал снова взмахнул тростью; второй удар пришелся в то же место. Киззи почти не почувствовала боли, но у нее закружилась голова. Тихо ругнувшись, она привалилась к стене клуба, искренне надеясь, что кто-нибудь остановит Сибриала, прежде чем он убьет ее. Например, Каприк, вот только он сейчас с дейзгласом. Или Ветерикси, или один из его друзей, или другой наследник. Кто угодно.
Она увернулась от третьего удара и от четвертого тоже. Стеклянный наконечник трости громко стучал по кирпичу, и Киззи сосредоточилась на бусинке, незаметно плывшей над плечом Сибриала.
– Стой смирно, стекло тебя задери! Сейчас я задам тебе трепку, которую должен был задать…
Киззи потеряла терпение. Она не убьет его бусинкой, как бы ей ни хотелось этого, но и не позволит ему убить себя. Как рядовой боец она не могла ничего противопоставить ярости Сибриала, но как его единокровная сестра нашла выход: уклонилась от нового удара, подскочила к разъяренному братцу и схватила его за тунику.
– Монтего вернулся, – прошипела она ему на ухо. – Ты точно хочешь, чтобы о моей смерти написали в газетах прямо сейчас?
Сибриал вырвался. Ей показалось, что он готов продолжать избиение. Но он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, подняв трость. Ярость Сибриала угасла мгновенно, как свеча на сильном ветру. Он явно взял себя в руки.
– Ты не стоишь моих усилий, – выплюнул он, развернулся и пошел к служебной двери.
Киззи стояла, придерживая левую руку правой; не меньше десятка портье и слуг с тревогой наблюдали за ней. Собравшись с силами, она положила стеклянную бусинку обратно в карман. Как только Сибриал скрылся, ее окликнул портье и спросил, не нужен ли ей курглас. Она отмахнулась от него и, пошатываясь, побрела по переулку.
По пути она достала из кармана кусочек милкгласа – не самого лучшего, однако притупившего боль. К руке скоро вернулась чувствительность. Надев перчатки и прикрыв лицо носовым платком, она нашла ближайшую курьерскую контору и принялась колотить в дверь до тех пор, пока ей не открыли.
– Бумагу! – велела она парнишке лет тринадцати.
Ветерикси сообщила ей одну важную вещь: Глиссанди тщательно оберегает свою репутацию. Может, здесь ее слабое место?
Парнишка принес бумагу и карандаш, и Киззи быстро нацарапала записку: «Я знаю, кого ты убила восемнадцать дней назад. Встретимся завтра, в десять вечера, перед пабом „Пальмора“ на набережной Абажур. Приходи одна, или твое имя появится в газетах».
Эту записку она отдала парнишке вместе с пригоршней монет.
– Доставь в клуб «Хай Ворсьен», госпоже Глиссанди Магна лично в руки, – приказала она.
Мальчик уставился на нее:
– С вами все в порядке, мэм?
– В полном порядке. Иди!
Она подождала, пока он не запечатает листок восковой печатью, вышла на улицу и стала смотреть вслед парнишке, шагавшему к клубу.
Конечно, план не выглядел идеальным. Скорее всего, думала она, Глиссанди возьмет с собой пурнийских громил и прикажет им напасть на того, кто вызвал ее на набережную. Но тогда Киззи даст наемным убийцам отпор без малейших угрызений совести, не то что во время недавней стычки с братом. Она испытывала боль, злость и унижение.
А еще у нее была задача, которую следовало выполнить. Не мытьем, так катаньем она добудет у Глиссанди правду о том, почему умерла Адриана Граппо.
18
Первым пунктом программы Демира на очередной день стал визит к плотнику отеля «Гиацинт». Он застал старого мастера в каретном сарае через дорогу, где тот смазывал оси экипажей. Демир отпустил всех подмастерьев, нашел свободный стол и разложил на нем пару листов с чертежами, над которыми корпел полночи. Мастер закончил работу и подошел к нему.
– Мне нужно переделать экипаж, – сказал ему Демир. – Сделать в нем тайник под сиденьем, вот здесь, с откидным верхом.
– Большой будет, в него и человек влезет, – заметил плотник.
– Ага, точно! Так что, сможешь?
– Легко. Вот здесь и здесь сточу пару дюймов, под ящик. А над колесами поставлю декоративные надкрылья.
– Отлично. Когда?
– Через неделю будет готово.
– Через пять дней. – Демир хотел добавить еще кое-что, но тут явился портье с визитной карточкой в руках. Демир закатил глаза, вспомнив, чем его всегда раздражала жизнь в столице: чертовски много разных дел. – Кто там? – требовательно спросил он.
– Сэр, – сказал портье, протягивая ему карточку, – к вам господин Супи Магна.
– Хм… – Демир взял визитку. Он, конечно, ждал Магна, но не так скоро, ведь ему только накануне вечером принесли документы на его долю завода Айвори-Форест. Похлопав себя по щеке визиткой, он сказал: – Я приму его у себя в кабинете. Хотя нет! Подожди, лучше проводи его в ресторан.
Ему не хотелось, чтобы Супи Магна зашел в кабинет и увидел там досье на всю свою гильдию.
Демир вышел на улицу, не спеша вернулся в отель и направился в ресторан, куда прибыл в одно время с Супи: портье как раз вел того к угловому столику. Демир сел напротив, тепло улыбнулся гостю и протянул ему руку:
– Супи! Какой сюрприз!
Патриарх семьи-гильдии Магна был высоким, гибким мужчиной с ястребиным лицом. Туника висела на его худощавом теле как на пугале. Почти семидесятилетний, он выглядел лет на пятьдесят, не больше; уже давно ходили слухи о том, что его личные стеклоделы создали годглас, предотвращающий старение. Демир же считал, что Супи просто заботится о своей внешности. Наряду с еще четырьмя членами Внутреннего собрания Супи был одним из самых могущественных людей в Оссе. Он стоил сотни миллионов оззо, состоял в десятках фульгуристских обществ, командовал армией бойцов и держал в кармане четверть Ассамблеи.
Супи не ответил на улыбку Демира.
– Прими мои соболезнования в связи со смертью матери, – сказал он. – Адриана была мне другом. И поздравляю тебя с тем, что ты занял место главы семьи.
– Спасибо. Завтрак? – предложил Демир, подзывая официанта.
– Боюсь, у меня нет времени. До меня дошел слух, что Улина, моя бестолковая внучка, проиграла тебе свою долю в Айвори-Форесте.
Демир откинулся на спинку стула и приподнял брови:
– Ну да. Мы провели с ней приятный день. Возможно, ставки немного вышли за рамки обычного.