предупредить начальство. Оказавшись внутри, Демир окинул взглядом предприятие: что-то среднее между тюрьмой и трудовым лагерем. Одна дорога делила территорию надвое, вторая огибала ее с внутренней стороны ограды. Примерно на двадцати акрах располагались десятки зданий, и на каждом большими черными буквами было написано, для чего оно служит.
Демир запоминал все подряд. Неизвестно, какие сведения могут ему пригодиться, начиная с того, готова ли охрана пускать в ход оружие, и заканчивая шириной дорог.
– Невероятно, – сказал он. – Мне доводилось видеть совсем немного стекольных заводов крупнее этого, и я понятия не имел, что у нас есть лагерь принудительного труда, предназначенный только для стеклоделов. Удивительный мир!
Он направился к ближайшему цеху, рывком распахнул дверь и заглянул внутрь. В цехе было жарко, сквозь высокие окна лился яркий свет, люди в тяжелых фартуках и башмаках трудились за верстаками. На Демира взглянули всего двое или трое рабочих, остальные, казалось, не заметили его.
– Стойте! Вам же нельзя… – едва не сорвался капитан, дергая Демира за рукав. – Вам нельзя заглядывать туда. Сначала нужно получить разрешение. Пожалуйста, сэр, дождитесь управляющего.
Но Демир всматривался во внутренности цеха до тех пор, пока не убедился, что Тессы там нет. Лишь тогда он повернулся к капитану и улыбнулся ему во весь рот:
– Ты даже не представляешь, как это волнующе! Раньше у меня были небольшие стекольные заводы, но этот – совсем другое дело! – И он заговорщицки склонился к капитану. – Как тебе удается держать их в узде? Трудностей не бывает, а? Вдруг кто-нибудь окажется буйным?
– Сэр, прошу вас, все вопросы к управляющему.
– Ну же, теперь я совладелец этого завода. Отныне вы будете видеть меня здесь часто.
Капитан подавил стон.
– Сэр…
– Управляющего не бойся, – тихо шепнул ему Демир и, встав спиной к другим охранникам, вложил толстую пачку банкнот в ладонь капитана. – Я щедро вознаграждаю тех, кто состоит у меня на службе.
Капитан открыл рот, снова закрыл, поглядел на деньги, опомнился и поспешно запихал их в карман. Затем откашлялся:
– Кхм… гм… нет, никаких трудностей с заключенными у нас нет. Когда стеклодел совершает действительно тяжкое преступление, его наказывают в собственной провинции, как всякого преступника. Здесь в основном должники, воры, иностранцы. В таком роде.
– А что, быть иностранцем в наши дни – преступление? – спросил Демир.
– Ну, не всегда. Зависит от того, откуда они. Здесь есть пара стеклоделов из Грента, их задержали при попытке перейти границу с Оссой после начала войны. Есть один балкани, замешанный в революционном движении. Это, понимаете ли…
Его прервали крики, которые неслись с другого конца комплекса. Демир обернулся и увидел, что к ним спешит невысокий жилистый мужчина в чистом переднике стеклодела и яростно машет руками:
– Убери их отсюда! Куда ты смотришь! Это правительственный завод, доступ сюда ограничен даже для представителей высших классов! Я пожалуюсь Ассамблее!
Демир улыбнулся и протянул руку крикуну:
– Демир Граппо. А вон тот крупный мужчина, который как раз выходит из кареты, – Малыш Монтего. – При имени Демир глаза мужчины полезли на лоб, а при имени Монтего едва не выскочили из орбит. Демир продолжил: – Теперь я владею шестнадцатью процентами акций этого завода и приехал сюда, чтобы ознакомиться со своей новой собственностью.
Управляющий подошел к Демиру почти вплотную, настороженно глядя на его протянутую руку:
– Меня ни о чем таком не уведомляли.
– Это потому, что я вступил во владение только вчера в полночь.
– Мне необходимо связаться с вышестоящим начальством, – фыркнул управляющий. – Я не могу допустить, чтобы по заводу бродили неизвестные люди!
Демир вспомнил имя управляющего – оно было в документах, присланных Лечаури.
– Филур, верно? Отличное имя. У меня был прапрапрадед по имени Филур. Сильное имя. Мужественное. – Демир сжал кулак и выбросил его перед собой, как иногда делали палочные бойцы, заводя публику. – Малыш! Бумаги, пожалуйста!
Монтего подошел и протянул Демиру пачку бумаг; тот передал их Филуру и целую минуту не тревожил управляющего, чтобы тот внимательно прочитал документы.
– Вот видишь, все как я говорил, – с гордостью сказал Демир.
– Да, бумаги выглядят вполне официальными, – медленно процедил Филур, которому, судя по всему, было слегка не по себе.
– Филур, друг мой, у меня действительно чертовски насыщенная жизнь. Я притащился сюда, в несказанную даль, только ради того, чтобы увидеть свое новое приобретение в деле. Я – шестая часть собственников этого завода, и у меня есть достоверные сведения о том, что Улина была одной из немногих владелиц, которая симпатизировала тебе. Думаю, тебе лучше позаботиться о том, чтобы я был доволен, Филур.
Все это была выдумка чистой воды, но Демир знал, что почти все второстепенные члены любой семьи-гильдии постоянно боятся, как бы их не подсидел родственник помоложе, который либо очарует старейшин гильдии, либо просто окажется более подходящей для них фигурой.
Филур тяжело сглотнул:
– Я понимаю.
– Вот тебе тысяча оззо, – сказал Демир, суя деньги в карман его фартука. – Если по какой-то причине подлинность моих документов не подтвердится, ты просто познакомишься с парой известных туристов. Если же подтвердится, ты порадуешь нового владельца. У тебя есть вино?
– Я… э-э-э… наверху, у меня в кабинете.
– Не нужно, я привез свое. Малыш, бутылку вина управляющему и капитану и еще дюжину всей охране. Мы не забыли ту голову стьярти? Я еще не встречал охранника, который не любил бы сыр. Отнесите угощение в казармы. – Он глянул через плечо управляющего, убеждаясь, что правильно запомнил расположений заводских зданий. – Да, и вольнонаемным тоже вина! Рабочим, как и всем, знакома жажда! А теперь идем гулять по заводу!
И Демир пошел вперед, вынуждая Филура сделать выбор: либо приказать охранникам восстановить порядок силой, либо последовать за назойливым экскурсантом. Управляющий выбрал второе.
– Сколько на заводе печей? – спросил Демир, как только Филур догнал его.
– Э-э-э… – ответил Филур, который все еще был не в духе, – одиннадцать. Ну, двенадцать.
– Двенадцать? Замечательно. Покажи мне все.
Филур побледнел:
– Я могу… показать вам девять. Они одинаковые, уверяю вас.
– А как же еще три? Я хочу знать, что я купил, Филур. Хочу быть уверен, что завод не сгорит дотла и не взорвется по недосмотру или по злому умыслу, от чего в последнее время пострадали многие стекольные предприятия.
Филур оживился:
– О, здесь этого не случится. На территории постоянно дежурят тридцать охранников! Никто не может войти в эти ворота без моего разрешения. А доступ к трем остальным печам ограничен еще больше. И мне нужно получить разрешение, чтобы показать их вам.
Демир был разочарован. Мог бы придумать оправдание получше. Запрещено показывать печи, даже