но старше – лет тридцати, а может, и больше. Широкоплечий, руки сплошь покрыты шрамами от работы у печей. Про себя Тесса уже давно звала его Шестеркой, по номеру верстака.
– Чего надо, кареглазый? – спросила она.
– Добренькая, что ли? – спросил он, бочком подходя к ней. – Придуркам-вольняшкам помогаешь. Тайком подносишь дружку годглас, выполняешь за него норму.
Тесса внезапно прищурилась. Она не удивилась и не испугалась – для этого просто не было сил. Зато ярость и негодование, которые двигали ею все последние сутки, достигли предела и хлынули наружу, как жидкое стекло из прохудившегося тигля.
– Заткни хлебало и вали отсюда! – выпалила она.
– Э нет. Теперь ты будешь подменять и меня. Я тоже заслужил передышку. Станешь делать стекло за меня, иначе я скажу мастеру Магна, что твой друг не умеет изготовлять годглас. Его отправят прямиком к лесорубам, а те, бьюсь об заклад, сожрут его, как…
Мастер Кастора всегда говорил, что стеклодел может заслужить авторитет либо уважением, либо страхом. На его заводе страху не было места, но за последние сутки Тесса не раз воочию убеждалась, насколько действенно это средство. Она не дала Шестерке закончить фразу. Этот дурак довел ее до предела. Схватив со своего верстака тяжелые ножницы, Тесса ударила Шестерку в скулу, а потом, взяв ножницы за кольца, прижала острый конец к его ключице. Он застонал, дважды выругался и взвизгнул, почувствовав прикосновение стального острия. Тесса наступала на него, пока он не прижался спиной к соседнему верстаку.
– Не стоит принимать сострадание за слабость, – прошипела она. – Если скажешь мастеру Магна хоть слово, если из-за тебя моего друга выпорют или вышлют отсюда, с тобой произойдет несчастный случай. Потеряешь глаз или руку, а может, окажешься в печи тогда, когда никто не услышит твоих криков. – Тесса сама не верила в то, что она говорит такое. Это было совсем не похоже на нее. Тем не менее она продолжила: – Только попробуй, и увидишь, что с тобой будет. Я тебе обещаю. Ты все понял?
Шестерка осторожно кивнул, вытаращив глаза. Тесса мотнула головой и отступила, давая ему уйти. Как только он вышел из цеха, ее колени подогнулись, пришлось опереться на верстак, чтобы не упасть. Неужели дальше будет хуже? Неужели она должна превратиться в злобное чудовище, чтобы выжить здесь, в Оссе? Она подалась вперед и уткнулась лбом в прохладную стальную поверхность верстака.
– Что ж, неожиданно.
Тесса резко обернулась и вскинула вверх ножницы, все еще зажатые в ее руке, как оружие. Возле служебного входа стояла Пари, работница, которой она только что помогла. Тесса опустила ножницы.
– Чего тебе? – бросила она.
Внутреннее напряжение стало спадать, и она впервые в жизни всерьез задумалась о том, сможет ли в ярости убить человека.
Работница вытянула руки ладонями наружу и сразу поморщилась:
– Я пришла, чтобы поблагодарить тебя. Но сначала мне нужно было немного успокоиться. Я не хочу быть в долгу у заключенной, поэтому скажу сразу: если тебе что-то нужно, выкладывай прямо сейчас.
Тесса удивленно моргнула в ответ:
– Ты о чем?
– Ну, пронести что-нибудь на завод мимо охраны, – нетерпеливо стала объяснять Пари. – Сигареты, мелочь на расходы. Я могу не так много, но, если надо, сделаю что-нибудь приятное. Тогда мы будем квиты, ясно? Но сказать надо прямо сейчас. Потом – никаких поблажек.
Тесса в замешательстве огляделась, ее мысли путались.
– Ты можешь передать от меня сообщение? Тому, кто сможет заплатить за меня выкуп?
– Это нет, – сказала Пари, качая головой. – Слишком большой риск для меня, и даже если я сделаю это, вас запрещено выкупать до конца войны. Всех поголовно, начиная с правительственных чиновников и заканчивая ремесленниками. Магна не нарушит правило.
– Тогда… – Тесса попыталась придумать что-нибудь: что угодно, лишь бы это помогло сбежать. Было ясно, что благодарность Пари не безгранична: она явно не собиралась рисковать своей шкурой ради той, которая спасла ее руку. Тесса поморщилась. Рискнуть или не стоит? Есть ли у нее выбор? – Мастер Магна забрал у меня кое-что ценное. Не знаешь, где он может это прятать?
Работница приподняла брови:
– А ты смелая. Ну ладно, мне-то ничего не будет. – Она задумалась, потом кивнула. – Если это твоя личная вещь, кто-нибудь из охранников давно отнес ее в заклад, даже не сомневайся. А если что-нибудь более ценное, оно лежит в кабинете у Магна.
– Правда? – удивилась Тесса. Неужели так близко?
– Да. Все, что ему дорого, он хранит здесь, в лагере, чтобы не стащили его братцы-наркоманы.
– Возле его кабинета есть охрана?
Пари только покачала головой:
– Э нет, это без меня. Если тебя поймают… лесопилки покажутся тебе раем. И не пытайся соблазнить его. Многие уже пробовали, он только раздражается.
Тесса скорчила такую гримасу, что работница рассмеялась.
– Я и не собиралась.
– Тогда мы в расчете, да? – спросила Пари, поворачиваясь к служебному входу. – Больше никаких одолжений, ничего такого.
Тесса сделала полшага по направлению к ней:
– Может, расскажешь мне что-нибудь о конторе?
Работница помешкала.
– Слушай, я не должна даже… – Она вздохнула. – Ладно, все равно мне надо назад, в Оссу. С этим дрова не повозишь. Буду искать новую работу. – Она подняла свой забинтованный палец, снова поморщившись. – Так что слушай. Контора запирается редко. Ее сторожат два человека, которые всегда там, но спят вместе. Даже не помню, когда они в последний раз обращали на что-нибудь внимание. – Пари задумчиво склонила голову набок. – И вот еще что: мастер Магна верующий. Истовый реннит. Все, удачи тебе.
Махнув рукой на прощание, Пари вышла через служебный вход. Тесса почти не заметила этого. Она напряженно думала, строила планы. Религиозность мастера Магны может стать ключом к ее клетке. Теперь она знает, где искать чертежи Касторы. Надо их оттуда достать. А для этого – отвлечь Магна, и здесь его истовая вера может оказаться ей на руку.
17
Клуб «Хай Ворсьен» на окраине района Фэмили занимал большое одноэтажное здание, простиравшееся на целых два квартала; в нем играли, покупали дейзглас, шлюх, еду, сигары, смотрели подпольные палочные бои и много чего еще. Здесь собирались сливки оссанского общества, не смешиваясь с низшими сословиями, в отличие от клубов на улице Славы. «Хай Ворсьеном» владел Сибриал, старший единокровный брат Киззи.
Киззи проскользнула через черный ход вместе с грузчиками, которые затаскивали в клуб ящики с дорогим вином, и кивнула дамам, покуривавшим возле погрузочных дверей. Охранники слонялись вокруг, играли на полу в кости, а то и читали книги, забившись в какой-нибудь дальний уголок. Кое-кто из них удивленно поднимал брови при виде