Купив лошадей в Кирлуэле и пополнив запасы провизии, отправились к горам. На каждой остановке я сверяла наше местоположение по «навигатору». Чем ближе мы подъезжали к Мерроль, тем труднее становилась тропинка, по которой нас вел Нирлин, порой высматривая ту сверху.
Подъем превратился в настоящую пытку. Мы забирались все выше, дышать становилось труднее. Голова кружилась, легкие сжимались от недостатка кислорода, а уши время от времени закладывало.
Остановившись на узкой, засыпанной мелкими камушками тропке, я разглядывала ревущий водопад, пену, образующуюся внизу, и быстрое течение реки.
— Не стой так близко к краю, — Дартаар, взяв меня за руку, отвел от пропасти.
— Красиво. — Я поежилась от прохлады предшествующей горам.
— Да. Но не стоит забывать об опасности. Горы очень коварны. Один неосторожный шаг…
— Осталось совсем немного, если судить по твоему на-ви-га-то-ру. — по слогам проговорил гарпия, восседая сверху на одном из острых обломков скалы.
Но, «совсем скоро», растянулся на сутки. Хотелось хорошенько потрясти гарпию за грудки за его враньё. Хотя, как я поняла, он пытался так вселить в нас оптимизм и прибавить больше сил. Это его уловка сработала, но только на пару часов.
Узкая тропка все продолжала тянуться и петлять по массивным горам, не позволяя нам идти всем вместе, а заставляя растянуться цепочкой.
И только на следующее утро, с первыми лучами солнца, я со всеми остальными попала на высокогорное плато. Ветер здесь гулял холодный, пронизывающий. Редкая пожухлая трава пробивалась сквозь камни. Бальзатовые стены скал возвышались над нами сломанными монолитами: где-то гладко отполированными, где-то раскрошившимися. Посередине плато находилось гладкое, спокойное озеро, отражавшее серое небо. Скорее всего, собирается дождь, стоило бы отыскать укрытие.
— Там, смотрите! — Лиз указывала на перекошенную временем избушку, притулившуюся одним боком к отливающей серебром скале.
Половина крыши отсутствовала, вместо окон зияли дыры. Меня передернуло. Строение напоминало череп поеденный годами и погодными условиями: черный, испещренный дырами и полуразвалившийся.
— Устроим привал, — отдал короткое распоряжение супруг.
Подойдя к перекошенной двери, Дар дернул за чудом уцелевшую ручку, но та не подалась. Дернув резче и сильней, муж лишь оторвал ручку. Послышалось шипение и тихая ругань на эльфийском.
— А вы не думали забраться внутрь сквозь ту дыру?
Стоя у черной дыры, где раньше находилась стена дома, Нирлин бесстрашно заглядывал в нее. И как не боится остаться без головы-Вдруг там монстр какой-Не дожидаясь от нас ответа, гарпия скрылся в проеме, а спустя секунду со стороны двери что-то зашуршало, грохнуло, и дверь с ужасным скрипом отворилась. Правда, для этого, Нирлину пришлось хорошенько налечь на нее плечом.
Внутри, повсюду, напоминая занавески, висела бахромчатая паутина, в которой были застрявшие листочки и несколько высушенных бабочек. На пыльном полу оставались следы от наших ног. Через полуобвалившуюся крышу проникали слабые лучи солнца, которое, по-видимому, все пытается отвоевать место на небе. В углу под уцелевшей крышей на тюфяке лежал мертвый человек. Вернее, то, что от него осталось: голые кости, да истлевшая одежда. И скорее всего, это был гном. Кости для эльфа или человека были слишком широки, да и рост мертвец имел ниже среднего.
Приблизившись к трупу, Дар стал обыскивать его.
— Ничего.
— Надо оглядеть дом. Карта привела нас сюда, значит, футляр где-то здесь. — Гарпия стал обходить избу: доски под его ногами жутко скрипели.
— Это гномий маг-я все же решилась уточнить у мужа.
— Да.
— О, мы кое-что нашли! — Пока мы слонялись без дела и болтали, Нирлин с помощью Лиз отыскал тайник под полом.
Находкой оказалось несколько золотых монет, пару розовых кристаллов, кольцо с драгоценным камнем и футляр так похожий на Лизин. Откупорив тубус, Дар проверил его содержимое и удовлетворенно хмыкнул.
— Остался третий свиток.
В этот момент по крыше что-то забарабанило, поначалу редко, напоминая горох. А затем с неба обрушился поток воды, словно там кто-то перевернул полное ведро. Но внутрь вода практически не попала из-за нависающей над хижиной скалы.
— Придется задержаться. — Нирлин закрыл дверь, отрезая нас от сырости и поднявшегося ветра.
Глава 22
Лизавета
Выдвинуться дальше в этот день им было не суждено. Дождь лил не прекращаясь ни на минуту. Дороги развезло, а образовавшиеся лужи быстро превратились в реки и ручьи, стекающие в пенящееся озеро. Гуляющий по плато ветер, ругался и скрипел старыми досками полуразвалившегося дома, словно старик. Скорее всего, дождь был недоволен, что ему приходится трудиться столько времени, и теперь норовил как можно больше захватить потоки воды и зашвырнуть в дом, намочив обитателей. Но ему это удавалось лишь на какую-то мизерную долю. Существа были хорошо защищены не только полусгнившими досками, и скалами, но и жарко растопленным огнем, которому, как оказалось, сырость была нипочем.
Ближе к ночи, правда, распогодилось, но идти в темноте по размокшим тропам в горах было слишком опасно. Можно было поскользнуться и скатиться в какую-нибудь пропасть. Или просто упасть и сломать ногу.
Елька давно сопела под боком своего мужа-эльфа. Их любовь, Ситар могла почувствовать даже с закрытыми глазами. Она кружила над ними плотным золотым облаком, потрескивая молниями. Воздух, кажется, был наэлектризован между этими двумя до предела, еще немного и все заискрится, ослепляя и поджигая все вокруг.
Лизавету порой брало раздражение от их частых воркований, пусть даже для этого парочка уединялась и пыталась не мозолить глаза спутникам, а иногда она завидовала. Ей тоже хотелось любви, пусть не чистой, но настоящей. На Земле у Ситар был парень, но перед тем как попасть в этот мир, она с ним рассталась. Глупая ссора привела к окончательному разрыву. Но жалела ли девушка об этом-Чувствовала грусть, но сожаления не было.
Перевернувшись на другой бок, Лиз уткнулась взглядом в Нирлина. Проснувшись ранним утром, когда рассвет только должен был наступить, Лиз так же заметила гарпию сидящего у костра с задумчивым выражением лица. И, наверное, спросонья она посчитала его прекрасным и загадочным в отблесках огня. Тогда она еще и понятия не имела, что произошло ночью.
Лежа на полусгнившей подстилке, застеленной плащом, Ситар вспоминала свое прошлое пробуждение.
Поколебавшись, Ситар все же решила присоединиться к гарпии, все равно уже проснулась. Чувствовала она себя прекрасно отдохнувшей.
— Я заслуживаю наказания. Прости меня.
Именно такими словами Нирлин огорошил Лизавету, когда она, ступая мягко и практически бесшумно, села рядом с ним, кутаясь в одеяло. И еще больше изумилась, когда Нирлин вновь, как в первую их ночевку вместе, растянувшись на земле, без спроса положил свою голову ей на колени. Одним крылом он прикрыл ей ноги, а одной рукой привычно обхватил за бедро.
Некоторое время Лиз сидела, молча размышляя над всеми этими странностями и словами гарпии. Надо было бы возмутиться, но понурый вид парня отбивал напрочь все заготовленные сердитые слова. Возмущаться совсем не хотелось.
Оглянувшись на спящую супружескую пару, Лиз чуть склонившись к Нирлину, прошептала:
— Я не понимаю, Нирлин. О чем говоришь?
Вместо ответа гарпия потерся красноволосой макушкой о ее живот, словно кот требующий ласки. Не удержавшись, Ситар усмехнулась и осторожно запустила пальцы в шевелюру парня. Волосы оказались жесткими; сказывалась недельная грязь, которой они обросли в болотах. Наверняка ее волосы не лучше на ощупь.
И только после этого Нирлин заговорил. Едва слышно, словно исповедовался, коря себя за свою беспечность. Что ему, как охотнику за нечистью, теперь не светит повышение, что он опозорил клан Алокрылых гарпий своим постыдным поступком — уснул в опасной ситуации. Но больше всего он переживал, что Лиз могла навсегда остаться в болотах, если бы не ее подруга, которая вовремя проснулась. Обычная девчонка почувствовала тревогу, тогда как он спал практически беспробудно и не уловил приближающейся опасности.