Читать интересную книгу Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма - Георгий Голохвастов

Глава сорок вторая

Царевне жутко. Над Башней ЗаветаПростерла ночь голубое крыло,И небо звезды без счета зажгло;Луна волнами холодного светаЛаскает стены молчащих святынь,И морем дышит ночная теплынь.

Но в храме строг полусумрак лазурный;Огонь в лампаде мигает едва;Вервеной дышат кадильные урны…В душистом дыме горит голова,И кровь стучится в виски торопливо:Растет, витает незримо вокругВсё то, что с детства запомнилось живоО тайне храма… Во взоре испуг,Трепещет сердце в груди боязливо,А ноги стынут на холоде плит,Где блики света дрожат, как алмазы…Здесь Кто-то зоркий и тысячеглазыйСо всех сторон неотступно следитЗа каждым шагом ее и движеньем…Зачем же тени ревнивым вторженьемЕе кругом обступили стеной?И где же жданный жених неземной?Иль в горнем храме, как в области крайнейК мирам духовным, сулил ей обрядЛишь символ брака в мистической тайне?..Сомненья в душу закрались; а взглядНапрасно ищет на думы ответа…Таится полночь, и Башня ЗаветаВ бездонном небе — как чудный ковчег,В пучине синей свершающий бег…

И снова взором святую обительОбводит дева. Торжественно-пустЧертог венчальный, куда НебожительСойдет, чтоб первым лобзанием устНайти невесты трепещущей губы.В средине храма темнеет алтарь:Огромный камень, и дикий, и грубый,С небес на землю низвергнутый встарь,Такой далекий от радости брачной,Весь словно молний огнем опален;И льет светильня в лампаде прозрачнойЛучи на ткани обрядных пелен.

В углу направо — навес балдахина;Под ним два кресла; венчаясь, на нихС невестой рядом воссядет жених:Так царь восходит для брачного чинаС царицей вместе на царский престол.В углу налево — украшенный столИз бронзы с чистой слоновою костью:Здесь, в знак союза, из риса пирогИ светлой влагой наполненный рогРазделит дружно со смертною Бог.А после… позже… избранницу-гостьюСупруг проводит для ночи чудесНа Одр венчальный под царскою сенью:Святое Место подернуто теньюГлубоко в арках раскрытых завес.И страшно чужды мистерии брачной,Где светлых тайн ожидает мечта, —Над самым Ложем вздымаются мрачноДва древних темных и страшных креста.

Кругом всё тихо… А тысячеглазыйИ зоркий Кто-то, как прежде незрим,Ланиты жжет ей дыханьем своим.Царевне жутко… Невольно рассказыАтлантских дев ей припомнились вдруг.Почтит ли деву небесный супруг?

Свершится ль чудо избранья над нею?И как Безликий предстанет пред ней?Из мрака ль выйдет, как маг-чародей,Иль в храм, подобный кольчужному змею,Свиваясь в кольцах блестящих, вползет?В окно ль направит неровным зигзагомЗубчатых крыльев беззвучный полет,Иль в двери вступит торжественным шагом?

Шептать ли будет ей пылко мольбы,Пленяя сердце посулами рая,Иль, раб-владыка царицы-рабы,Он будет страсти искать, замирая?

Иль, чужд и страшен, как варварский князь,Ворвется буйный, победный насильник,Цветов растопчет душистую вязь,Расплещет кубок, погасит светильникИ в миг бессмертья похитит в бредуНе дар любви, а насильную мзду?

И вихрем мыслей себя растревожа,Любви, сомнений и страха полна,Склонила дева колени у Ложа,И небу душу раскрыла она.

Слова звучали молитвой, и бредом,И скорбным стоном далекой земли:«О Ты, Чей Образ для мира неведом,Жених благой и прекрасный, внемли!

Я страсть земную свою победила,И грех не тронул моей чистоты;К Тебе всходили, как дым от кадила,Мои желанья, мольбы и мечты.И я, услышав Твой зов с высоты,К Тебе пришла не с душой опустелой,А с чистой страстью: Тебе я несуПрямое сердце, и чистое тело,И слез восторга живую росу.Что ж медлишь, Светлый, заветным свиданьем?..Не мучь напрасно меня ожиданьем,Откинь, как полог, небесную синь,Приди и дара любви не отринь!..»

В любовном зное палящею жаждойТомится грудь и сгорают уста;Пылает сердце; и жилкою каждойТрепещет тело. В крови разлитаСтихия властной и пламенной бури;Смешались мысли, и дух изнемог…В слепом порыве смятенных тревогБерет царевна изогнутый турийВином до края наполненный рог.

Едва глотнула, как дивная силаВ янтарной влаге хмельного питьяИ ум, и сердце чудесно смесилаВ одной отрадной струе забытья.Бесстрастно, тихо, в глубоком покоеСклонилась дева на Ложе Святое:Покров блистает узором шитья,Играют ярко цветные каменья…Не явь, не греза, не призраки сна,А только благость и радость забвенья, —Как будто близких небес тишина…

Царевна дремлет на Ложе Священном,И чует шепот ласкающих слов,И тайно слышит в обмане мгновенномВсё ближе поступь чуть внятных шагов.В дыму курений пред мысленным взглядомКлубятся сонмы оживших теней,И снится деве ясней и ясней,Что кто-то, светлый и радостный, рядомНа ложе брака склоняется к ней…

Любви виденья коварны, как змеи…Полно соблазнов томление сна:Вот чьи-то руки обвились вкруг шеи,И чьих-то глаз перед ней глубина;А милый голос звучит, как струна,Звучит не страстно, а так задушевно…Вот к чьей-то груди прижалась она…И вдруг очнулась… Склонясь над царевной,Стоит царевич — покинутый друг,Один желанный жених и супруг…

Про всё царевич поведал царевне,В глазах любимых стараясь прочестьОтвет заране: пред Тайною древнейЗвучит так ново чудесная весть.

И брат услышал решимость согласья.К его царевна прижалась плечу:«С тобою здесь всей душою слилась я,И в новой жизни с тобою хочуСиять, подобно двойному лучу!..»

Глава сорок третья

Сбылось: дано мне мой замысел чудныйИ вместе страшный в его новизнеСвершить на деле, как долг многотрудный.Из храма ходом, укрытым в стене,Всхожу с царевной на плоскую кровлю…Вновь Символ Девства над миром возник,И я, ликуя, в душе славословлюВладыки Света невидимый Лик!

Подходят сроки! Вот — дева-невестаПриносит людям из сумрака летМечту пророчеств — Спасенья Обет;И, словно в свитке седом палимпсеста,Уже, сквозь строки позднейших времен,Мне зрима правда начальных письмен:Предвечный в Диске, издревле сокрытыйОт нас во славе Своей огневой,Заутра явит нам Образ живой,Бессмертья светом с востока залитый!Завет Единства — завет позабытыйБлеснет сквозь тлен и раскол роковой!

Светла под светом серебряным крыша,Над нею — лунный серебряный шарИ воздух, полный неведомых чар.Царевны кудри беззвучно колыша,Чуть веет свежий морской ветерок,И, словно парус в пути на восток,Высоко в небе, рассвету навстречу,В нем чуя эры блаженной предтечу,Взмывает птица безмолвная Рок…

И я спустился в святилище сноваС мечтой своею о завтрашнем дне.Мои веленья ловя с полуслова,Царевич, молча, прислуживал мне.

Зажгли огни алебастровых чаш мыИ семь алтарных огней в хрустале:Светились стены желтеющей яшмы,Купаясь в мягком лучистом тепле.

Чертеж пентакля на огненной меди,Повитый тканью, раскрыл я. ПолныКадила свежим запасом камеди,И взбрызнут нардом покров пелены.

Готовы воска янтарного свечи,Сосуды с миром, три свежих венка,Мой жезл и меч, освященный для встречиВраждебных духов угрозой клинка;Вода Живая в хрустальном кувшине,С Водою Мертвой — могильный лекиф…К обряду храм уготовлен, и нынеВерну я миру в раскрытой святынеЗавет далекий и темный, как миф…

К сестре царевич восходит на крышу.Шаги. Уж близко их шепот я слышу —Горячий шепот прощальных минут:Жених с невестой к венчанью идут.

Они вступили в святилище чинно.Я их встречаю. Я знак подаю, —Царевич сбросил тунику свою:Покров надежный любви их невиннойВерней охраны стыдливых одежд;Они не клонят застенчиво вежд.

В чреде эонов, при всем бесконечномОбильи в строе мирском красоты,Творец-Природа не знала четы,Рожденной ею в таком безупречном,В таком простом совершенстве мечты.

Яснее детской молитвы вечерней,Прекрасней песни любви молодой,Они стояли тогда предо мной —Чудесней правды, легенд достоверней.

Пусть миг прошел, и восторг мой затих,Но он всесилен и незабываем:Недаром снится утраченным раемПотомкам Остров, взлелеявший их!..

Минутно в душу мне дымкой печальнойПроникла жалость при мысли о том,Что будет в этом обряде святомСтезя к венцу — их стезей погребальной,И песня смерти — их песней венчальной,А ложе брака — их смертным одром.

Но выбор сделан… Урочно к востокуУже Иштар золотая сошла,И время ночи приблизилось к срокуСвященных действий… Да будет хвалаБесплотным Силам и Духам Астральным!В полночной тайне да славится Ра,Из тьмы предвечной путем изначальнымОт царства мертвых грядущий!.. Пора!..

И я пред дивным магическим деломНа черных плитах сверкающим меломТри четких круга, с молитвой, черчу,От черных сил ограждая чертамиАлтарный камень и Ложе с крестами;Венок надев, возжигаю свечуИ низко, пола касаясь перстами,Творю к востоку обрядный поклон.Шуршат одежды; фелони виссонГорит багрянцем парчовых оплечий…Жених с невестой с обеих сторонКо мне подходят. Зажженные свечиЯ им вручаю, главы близнецовУкрасив вязью венчальных венцов.

«Внемлите! Дастся вам мудрость святая:В любви высокой природа земнаяКует великий союз с Божеством,Общаясь с Небом и гордо стяжаяВ безгрешной связи бесплотным сродствомУдел блаженства под кущами рая.

В любви высокой — тройное звено:Два чистых духа, в их девстве — одно,Раздельно-общно сливаются с ТретьимВ двойном единстве, как ТриипостасьТройным единством предвечно слилась.И Третий — Высший — слиянием этимВ меньшом, но Равном — едино-двойном,Святит бессмертье крещеньем эфира,Крещеньем в даре духовного мира,Крещеньем света в дыханьи живом.

Мужайтесь, дети! На подвиг страданьяВ залог блаженства напутствую вас:Уж брезжит утро в ночи мирозданья,И близок жизни немеркнущей час.

Простясь друг с другом лобзаньем свиданья,Отдайтесь смерти с воскресной мечтой,С мечтой о жизни, с мечтой обладаньяДруг другом вечно со всей полнотой!..»

И, весь в небесном, земным не волнуем,Следил я тихо, как брат и сестраЛюбви безгрешной живым поцелуемСлились у Ложа Предвечного Ра.

Не пламень страсти в предсмертном ожоге,Не терпкой мукой отравленный зной,А трепет счастья пред встречей инойБыл в этом кратком прощальном залоге…Сплелись их пальцы в пожатьи…Двух троп Стези сошлись на единой дороге:Оправдан царских детей гороскоп.

Рукою твердой их руки сжимая,В круги вступил я с безмолвной четой…Возврата нет нам. Нас тайна немаяЗамкнула глухо тройною чертой.

Глава сорок четвертая