Красивые, стройные, под белоснежными парусами шли корабли. Нет, не шли — летели, как прекрасные гордые лебеди. Мощной грудью рассекали они волны, нет, не рассекали — сами расступались перед ними в восхищении волны.
Но вот в неистовой злобе налетел на море ураган. Волны вздыбились, пена зашипела на их горбатых спинах. И тут же позабыли волны о прекрасных кораблях, которыми только что восхищались. Они думали лишь о том, как бы устоять в схватке с ураганом, как бы выиграть сражение. Зеленохвостые и зеленолапые волны сцепились с чернокрылым ураганом. Ураган и волны обхватили друг друга и свернулись в гигантский клубок, который грохоча катался по морю. Они разнесли в щепки корабль, на котором плыл Фархад.
Все, кто был с Фархадом, погибли. Лишь Фархаду удалось уцепиться за корабельную доску. Крепко он держался за нее. Долго носило его по морю.
Уже давно сложил свои поломанные и изорванные в клочья крылья ураган, уже давно уснули измученные жестокой схваткой победительницы-волны, а Фархад все плыл и плыл, не зная, не ведая куда.
Но вот, проснувшись, одна волна увидела Фархада. Он был едва живой. Стыдно стало волне, жалко ей стало Фархада, и она выбросила его на землю.
Очнувшись на берегу, Фархад осмотрелся вокруг. Земля показалась ему пустынной. Вдали виднелись горы, но и они были неприветливые, безлесые. Встал Фархад и пошел куда глаза глядят.
Долго ли, коротко ли шел, трудно сказать. Вначале палило нещадное солнце, потом наступила холодная ночь, а Фархаду все не попадалась ни одна живая душа. Очень хотел он пить, но нигде не было ни одного даже самого маленького ручейка. Очень хотел он спрятаться от солнца, но нигде не было ни одного зеленого кустика. Вся зелень выгорела.
Вдруг Фархад заметил юношу, который рыл яму. Подошел к нему Фархад и спрашивает:
— Скажи, куда я попал, в какую страну? Почему не встретил я ни одного человека. Ты первый на моем пути. Корабль мой утонул, и все мои спутники погибли.
— Сочувствую твоему несчастью, путник! Попал ты в страну Армен[24]. Правит этой страной наша добрая и прекрасная, как солнце, Ширин. А людей ты не встретил оттого, что все ушли в горы, спрятались от шаха Хосрова. Он разорил нашу страну за то, что Ширин не хочет стать его женой. Не любит Ширин шаха, никогда не будет она его женой. За это отнял у нас шах Хосров воду, а Ширин не велел выходить из ее замка.
— А для чего ты роешь яму?
— Не могу снести позора. Не могу стерпеть власти шаха, а сил у меня мало, чтобы бороться со злодеем. Вот и хочу лечь в яму и помереть. Хочу закрыть глаза и ничего не видеть.
— Ты молод и здоров. И потому должен в бою постоять за родину. Уж если умереть, так вместе с врагами. Это достойно мужчины. Отведи меня к Ширин. Хочу поговорить с ней. Может, я смогу помочь вам.
Отправились Фархад и Шапур — так звали юношу — к Ширин.
Высоко в горах стоял ее замок. Мрачным он показался Фархаду. Окружали замок высокие серые стены. Вокруг него не видно было ни травинки, ни былинки.
Подъехали путники к замку. Открылись перед ними тяжелые ворота, и стража проводила Фархада и Шапура к Ширин.
Увидел Фархад Ширин, и сердце его сжалось от жалости. Сидит царевна одна-одинешенька, бледная и печальная.
Приветливо приняла она гостей и спросила, зачем пожаловали. Фархад ответил, что хочет освободить Ширин и страну Армен от власти шаха.
Услышав такие добрые вести, расплакалась Ширин, а когда успокоилась, сказала:
— Если б вы знали, как трудно мне здесь живется. Нет рядом никого из близких, одна старая нянька. Она и служит мне и утешает. Даже воду отвел от дворца шах Хосров, чтоб заставить меня покориться. Погиб без воды мой красивый и веселый сад. Какие росли в нем диковинные цветы и деревья! Без сада стало здесь так мрачно, так неуютно. Бедная старая нянька ходит по воду в горы высоко-высоко. Там бьет из-под земли один-единственный бесстрашный ручеек.
Говорил Фархад с Ширин и не мог наговориться. Смотрел на нее не отрывая глаз и не мог наглядеться. Хороша была Ширин собою, умна, добра. Полюбил ее Фархад, и Ширин его полюбила.
Поклялся Фархад вернуть счастье стране Армен. А Ширин поклялась стать женой Фархада.
Но, чтобы вернуть счастье стране Армен, нужно было прежде вернуть воду здешним бесплодным и сухим полям. Нелегкое это было дело, но Фархад принялся за работу.
Исходил он все горные тропы, облазил все горные уступы, забирался на самые высокие вершины. Все отыскивал большую реку. Наконец нашел.
Большая была река, полноводная. Чиста и вкусна была ее вода. Да только текла река в противоположную от страны Армен сторону, и преграждали ей путь высокие скалы. И тогда решил Фархад повернуть реку вспять.
Но одна пчела немного меду натаскает. Как ни силен, как ни работящ был Фархад, а понимал, что не справиться ему с работой без товарища своего Шапура. Принялись они за дело вдвоем.
Фархад ущелье прорубает, Шапур камни растаскивает. Шапур ущелье прорубает, Фархад камни растаскивает. Рассекут одну скалу надвое, за другую примутся. Разные скалы попадаются. Те, что гладкие, — подобрее были; те, что острые, — позлее были. С уступами — неуступчивые, без уступов — уступчивые.
День за днем шел, месяц за месяцем. Не знал Фархад ни сна, ни отдыха. Не замечал, что руки у него в кровавых мозолях, что спина сгорбилась, как у старика. Все рубил и рубил скалы. Сажень за саженью разворачивал реку и направлял в сторону страны Армен.
И вот настал долгожданный день.
С утра светило солнце. Небо было синим-синим и прозрачным.
Вдруг по полям, по долинам, по горам прокатился небывалый шум и грохот. Казалось, приближается чернокрылый ураган. Небо задрожало и кусками посыпалось на землю, такими синими-синими и прозрачными. Лучи солнца тоже задрожали и посыпались на землю, как тучное зерно в закрома. И так их было много, что заполнили они все темные уголки на земле.
Оказывается, это хлынула в новое русло река. Она была такая сильная, какой здесь никогда не видывали.
Забурлила, заклубилась она в узких ущельях, водопадами хлынула с высоких гор, веселыми ручьями зазвенела на маленьких пригорках. Привольно и широко разлилась в полях и долинах. Наполнила высохшие колодцы и арыки. Не забыла напоить даже самую малую травинку.
Узнав, что вода вернулась, вернулись и люди в свои жилища. Наполнили водой бочки и кувшины, чаши и стаканы, пили воду вместо вина — такая она была вкусная да хмельная. Пили и славили Фархада.
А на следующий день все вокруг зазеленело, закудрявилось — и в лесу, и в поле, и в огороде.
Потом Фархад принялся за другое дело. Решил он выстроить для Ширин новый дворец, потому что тяжело ей было жить в жилище своих предков, где все напоминало о мрачных, тоскливых днях.
Выбрал Фархад для дворца самое красивое место в стране. На высоком зеленом холме, откуда видно было все вокруг.
Привезли для постройки самые лучшие гранит и мрамор. Всех цветов и оттенков. Привезли эвкалипт крепчайший, сандал и самшит. Не прошло и месяца, как вознеслись под самые облака белые, как снег зимой, стены дворца. Недаром учился Фархад у зодчего Бани. Драгоценной мозаикой украсил Фархад дворец внутри и снаружи. Великолепными картинами расписал его. Недаром учился у живописца Мани.
Богатый получился дворец, всем на удивленье. Но не в богатстве дело. Ведь не то дорого, что красного золота, а то дорого, что доброго мастерства. Одним словом, чудо какой вышел дворец. Все так и ахнули, увидев его.
Перебралась Ширин в новый дворец. И по случаю новоселья устроили пир. Вино лилось рекой, меду было на пиру целые озера, мяса — целые горы, под стать Арарату: задерешь голову — вершины не увидишь.
Много добрых дел сделал Фархад. Счастливо зажили люди. Счастливы были Фархад и Ширин. Скоро должны были они сыграть свадьбу. Вот только отца с матерью дождутся.
Ветер море колышет, молва — народ. Много песен сложил народ о Фархаде и Ширин. Много добрых слов было в этих песнях. Столько же много, сколько добрых дел у Фархада.
Услышал эти песни Хосров. Созвал своих вазиров на совет и велел подымать войско против Фархада.
Собралось сто тысяч лучников, сто тысяч латников, сто тысяч копьеносцев. И все на отборных конях. Отправилось войско в страну Армен.
Не дрогнув, встретили его Фархад с Шапуром. Обнажили мечи и ринулись в гущу врагов.
Ударят налево — тысячи лучников как не бывало; ударят направо — тысячи латников как не бывало; ударят впереди себя — тысячи копьеносцев как не бывало.
Видит Хосров — плохи дела. Стал просить мира. Обещал больше не воевать с Фархадом, обещал больше не приходить в страну Армен. Тихо, смиренно говорил шах. Но недаром придумали люди пословицу: речами тих, да сердцем лих. Хитрил побежденный враг. Не было в его сердце мира. Пылала в нем злоба и месть.