нет. Я тебе сейчас подробно расскажу, что узнала, вдруг пригодится для полноты картины. Итак, из партиса шилось традиционное свадебное одеяние метранов, пара шла в храм и после обряда сразу в постель. Не знаю нюансов, но считается, что если дама вышла замуж в партисе, брак нерушим, как клятвы богам. Партис хранится долго, поэтому, даже несмотря на то, что пауки давно вымерли (а мы теперь знаем, что это не так), до сих пор метраны женятся только в нём. Эти наряды передаются из поколения в поколение и в продажу обычно не попадают.
— Интересная история. Это где ты узнала?
— Порылась в сети, попытала Бобо Шанте, они изучали партис и его происхождение, это не так важно. Слушай дальше. Пара может расстаться только в одном случае, — Таня выразительно посмотрела на друга.
— Если они поженились без этого одеяния?
— Именно!
— Подожди, это ты мне сейчас намекаешь, что наш шеф не только из–за козней злопыхателей расстался с женой? — сообразил я, к чему клонит девушка. Ох уж эти пси! Не могут сразу сказать в лоб важную информацию, непременно нужно покружить вокруг.
— Угу.
— Интересно.
— Потом обмозгуешь, давай лучше порассуждаем, где могут жить эти пауки! — воодушевлённо предложила заинтригованная исследовательница.
— Таня, кто знает об этом, кроме тебя? — резко выпрямился я в кресле.
— Вроде бы, никто.
— Кто–то знает ещё. Кто? — настойчиво потребовал я не утаивать важную информацию.
— Генрих, — опустила глаза в пол Таня.
— Ясно. Это Кашка, точнее, К-7412. По этой планете идут самые жёсткие дебаты между Главами Совета. И это они ещё не знают про партис, — задумчиво проговорил я, пытаясь сообразить, что же может наших осторожных, вдумчивых и обычно обстоятельных политиканов посылать на смерть команду за командой.
— Ты думаешь, это Генрих поставил мне блоки? — тихо спросила Таня, не желая верить в произошедшее.
— Да.
— Он не мог!
— Танюш, мне жаль тебя разочаровывать, но давай смотреть правде в глаза. Крауф — член Совета, один из богатейших представителей Объединённых Земель, бизнесмен. Разве может он упустить возможность сорвать немалый куш? Ты и сама понимаешь, что это он, больше некому.
— Но ведь он меня любит, — тоном обиженной девочки произнесла… обиженная девочка.
— И тебя, Таня, и деньги, но ещё больше он любит власть.
Таня глубоко вздохнула и выпрямилась в кресле. Лицо её закаменело. Для пси её уровня — великолепная реакция. Далеко не каждый справился бы с таким количеством потрясений, произошедших за столь короткий срок.
Узнать, что у отца есть сын. Узнать, что этот сын — Генрих Крауф, которого ей предстояло «соблазнить» в глазах общественности. Подружиться с Крауфом. Пережить предательство отца. Узнать, что отец не предавал, а сам стал заложником обстоятельств. И тут же понять, как на самом деле сложно устроена система распределения генетического материала в Объединённых Землях.
А сверху ещё волнения из–за клеток крови, партиса, их проекта с Бобо! Кажется, Кирилл — единственная постоянная, что у неё осталась.
Конечно, Таня думает, что есть ещё мама, но… и это не так. Но рассказывать ей об этом я пока не стану. Ей нужно немного восстановиться. Не всё сразу. Этого она просто не вынесет.
А может, вообще никогда не скажу.
Глава 19. Карантин по пути домой
Идарика Вишневская,
планета Амирак
День с утра не задался — Эля подвернула ногу. В походных условиях и при необходимости передвигаться с определённой скоростью это бесило всех без исключения. Мы специально тренированный отряд, нас учили бегать по скользкому, неровному, по неустойчивым валунам, по песку. А уж поверхность Амирака за полгода стала всем почти родной — мы кожей чувствовали, куда ставить ногу.
— Эля, как тебя, твою мать, угораздило? — лютовал Кирилл по общей связи.
— Извини, сама не знаю, как так получилось, — лепетала Элька.
— Сэм, понесёшь её. Нельзя терять время, вылечат на борту! — проорал он зло, и так, что все поняли: окончание «эту дуру» повисло в воздухе.
— Есть!
Злой Кир взял бешеный темп и буквально нёсся над поверхностью серой планеты, перепрыгивая огромные острые камни, огибая по широкой дуге скальные образования, продлевая тем маршрут и не давая перевести дух. Хоть нагрузка была привычной, внеплановый забег по пересечённой местности энтузиазма не вызывал, и Эля выслушала много «приятного» от друзей и соратников, притом как вслух, так и безмолвно, ментал за полгода группа прокачала «на отлично». То, что девушке приходилось терпеть боль от вывиха, совершенно не извиняло её в глазах раздражённой общественности, все слишком хотели домой.
— Злорадствовать не обязательно, — буркнула Эля по внутренней связи. — Мне не вправили вывих, боль адская.
— Ух, я бы тебе вправила! — шумно дыша, помечтала в динамик Селена. — Мозги в первую очередь. Ты чем вообще думала?
— Задницей! — хором ответила за Элю половина группы.
Я не выдержала и отключила свой динамик, чтобы спокойно отсмеяться. Лишь потом включилась в беседу.
— Разговорчики! — прекратила зарождающийся скандал суровым тоном и напомнила: — Следим за дыханием.
Кир дал комментарий по закрытой связи: «Судя по эмоциональному фону Сэм готов кинуть свою ношу в жерло вулкана, подвернись такая возможность. А ты молодец. Спасибо.»
Я ответила коротко, потому что настроение не располагало к приятной беседе. Помимо хромой ноги Эли мне хватало забот. Порой я чувствовала себя психологом, который не справляется со своей работой. Ребята вымотались и устали, всё больше ругались и всё меньше шутили. Несмотря на пси–способности Кирилла некоторые моменты могла понять и урегулировать только девушка. И не только это.
Амирак оказался куда более гнилым местом, чем мы предполагали. Угнетающе однообразная серость пейзажа днём, кромешная тьма ночью, предощущение беды и постоянно растущий уровень тревоги