не мог похвастаться хорошим настроением, даже работа не радовала, что само по себе уже удивляло. Признавать, что скучаю по юной светловолосой особе, я не собирался. Я просто устал. И заскучал без интересных проектов, да.
Когда Идарика с Кириллом отправились на практику, я искренне обрадовался освободившемуся времени и как нормальный человек взял отпуск, слетал к родителям на Оркху, пообщался с сестрами, обновил старые связи. В Академию вернулся довольным, «перезагрузившим мозг» и с головой погрузился в работу. В рекордные сроки огромный массив данных был обработан, структурирован, гипотезы подтверждены либо опровергнуты экспериментальным путем, а отложенные ранее разработки доведены до ума, сданы радостным работодателям и запущены в производство.
Казалось бы, бессонным ночам и литрам потребляемого кофе пришел конец, но нет, я с одержимостью сумасшедшего брался за новые и новые проекты, не желая остановиться и признать очевидный факт — я бегу от проблемы, которой никак не найду решение.
Таня позвонила, сбив с настроя, появилась буквально после звонка и, не мешкая, перешла к делу.
— Появились обстоятельства, вынудившие прибыть столь внезапно, потому сразу прошу извинить, знаю, что ты по уши в работе и я тебя отвлекаю, но… так надо. Я больше ни с кем не могу обсудить возникшую ситуацию.
Таня так сильно сжимала руки, что на ладонях остались розовые отпечатки ногтей. Давно не видел её настолько взволнованной.
— Заинтриговала.
— Ты ведь знаешь, у кого я стажируюсь и чем занимаюсь? — полувопросительно уточнила Таня.
— Работаешь с кровью негуманоидов, но в подробности не вникал. Расскажи, о чём речь, если это важно, или скажи, куда идти и что вскрывать в поисках информации.
— В том–то и дело, что не могу! Но очень нужно, — нервно заламывая руки, произнесла Таня.
— Поставили блоки?
— Да! Но самое пугающее, что я не знаю, кто и когда!
— Хреново! — Я постучал пальцами по подлокотнику кресла и резко встал. — Пойдём.
Таня без слов проследовала в святая святых. Лаборатория академии представляла собой отдельное малоэтажное строение с длинными коридорами, по обе стороны которых в хаотичном порядке располагались безликие двери. Случайно попавший сюда человек моментально терялся. Я же знал каждый миллиметр вверенной мне территории назубок и мог ориентироваться здесь с закрытыми глазами.
— Мы пришли в лазарет? — удивлённо спросила Таня, будто не признала до боли знакомые капсулы.
— Как видишь. Раздевайся и ложись в мед–бокс.
Налил восьмую в этот вечер чашку кофе и сел размышлять. Если под тотальным надзором Генриха Тане умудрились внедрить очередной блок, ставки явно выше предполагаемых.
И, похоже, моя теория лишь подтверждается. Правда лежит на поверхности, притом ничем не прикрытая, очевидная всем и каждому, беззащитно доступная — только возьми. Если осмелишься.
— Беззащитная, — хмыкнул вслед своим мыслям, — ну да, ну да, ха–ха.
Повода для смеха на самом деле не было. Ни капельки.
Идею не собирался проверять. Знал, что прав.
Она отлично ложилась и в ситуацию с родством Генриха Крауфа и адмирала Монро.
Но как рассказать всё Тане, если она… Нет, она совсем не готова.
Пока займёмся её личными и рабочими проблемами.
— Ну, что там? — нетерпеливо уточнила Таня, даже не выбравшись из капсулы мед–бокса.
— Жалею, что мы поторопились и не взяли у тебя анализ крови, когда ты пришла.
— У меня дома есть два «стандарта»: брала неделю назад и сегодня утром для лабораторной. Пришлю тебе ближе к вечеру. Если надо, проведу исследование, только скажи, на что обратить внимание.
— Отдашь мне обе пробирки, я пока не уверен, что сам это понимаю, — ответил завуалированно.
— Хорошо.
— Пойдём, — коротко бросил я, направляясь в своё логово. Таня деликатно не стала расспрашивать, возможно, настраивалась на неприятную процедуру.
Похищенная кружка с кофе осела на полке с десятком таких же, ранее принесённых из лазарета. Дурацкая привычка.
Таня сбегала в кухню, налила нам кофе и, пока Маруська отсутствовала, спросила, зачем я вообще прикрутил ИИ кофемашине.
— Сначала я сделал голосовое управление, но выходило, что велю сварить кофе, отвлекусь, через час прихожу, а он остыл, — выдал стандартную историю, потому что моё «захотел — поставил» окружающих почему–то не устраивало.
— Но ты её прокачиваешь и прокачиваешь, — пыталась разобраться Таня, к чему такие усилия, ведь чтобы наливать кофе много ума не надо.
— Весело. И Ида бесится, — признался откровенно.
— Не поняла?
— Она запрещает мне пить много кофе, а Маруська — потенциальный враг, ещё и выполняет женскую функцию — заботится обо мне.
— Вот ты павлин самодовольный, — восхитилась Таня.
Хмыкнул, а затем потихоньку проник в мысли девушки. Таня пила кофе и про себя думала о непробиваемом мужском эгоизме. Что меня любит красивая, умная и приятная во всех отношениях девушка, а я над ней бессовестно издеваюсь.
А говорят, что женской солидарности не существует, ну–ну.
— Открывайся, — скомандовал, отставляя в сторону недопитый кофе. Поворочался в кресле, позволяя тому подстроиться под новую позу.
— Бр–р–р, — простонала Таня, но без промедления открыла сознание.
— Тебе–то что, сидишь и ни о чем не думаешь, а мне в твоем бардаке разбираться, — посетовал я. Работать с пси ужасно неприятно.
— У меня там не бардак! — возмутилась девушка.
— Да ну! С чего это ты, интересно, взяла? Таня, более–менее «не бардак» у менталов, те привыкают информацию сортировать на входе и сразу раскладывать по полочкам. У всех остальных, а у пси особенно, там такой хаос, что просто… приличных слов нет.
— Но…
— И даже не спорь, мне лучше знать. Споры окончены, цыц!
Я не преувеличивал. Даже педантизм Татьяны в работе не спасал — мысли, эмоции, чувства, воспоминания перепутаны в такой клубок, что искать следы чужого вмешательства весьма затруднительно. У той же Иды я