Хотелось как можно скорее разобраться с делами и отправиться в свою комнатушку, чтобы постараться провалиться в сон. Боль в ноге разбушевалась не на шутку, и оставалось только молиться Создателю, чтобы куратор вернулся скорее. Его молитвы, похоже, все-таки услышали в Алтореме, потому что спустя несколько минут Алоизас поднялся по лестнице, держа в руках стопку книг учета, несколько папок с бумагами и свернутые в трубочку чертежи – вероятно, план какого-то здания. Светлые волосы неряшливо торчали из-под берета цвета спелых зерен граната, который на фоне остальной невзрачной одежды буквально кричал о своей яркости.
– Ох, мистер Лавкотт, простите, что заставил вас ждать, – поприветствовал парень Грея привычным жизнерадостно-возвышенным голосом, заставив Мастера заскрипеть зубами.
– Все в порядке, я готов ждать сколько потребуется. – Грей очень надеялся, что его голос не дрогнул, а еще больше, что кулаки останутся при нем.
– Думаю, вы успеете до вечерней молитвы. Подержите это.
Не успел Грей ответить, как Алоизас вручил ему все, что принес с собой, а сам полез в карман за ключом от кабинета. Мастер почувствовал, как сковало тупой болью ногу. Он даже подумал, что не сможет сделать и шагу, но в итоге нашел в себе силы переступить порог кабинета вслед за куратором.
Сегодня здесь царил хаос из нагроможденных на столе книг и бумаг, смятого пледа на диване, который, по всей видимости, служил Алоизасу местом отдыха в загруженный период. За окном догорал прошедший день, сгущались тени у книжного шкафа и ряда стеллажей с документами. Алоизас зажег настольную лампу и попросил Грея оставить книги на маленьком столике у дивана.
– Ну что, как прошел ваш день, мистер Лавкотт? – Алоизас повернулся к Мастеру, и тот готов был поклясться здоровьем второй ноги, что куратор буквально перед ним натянул маску любезности.
Голубые глаза уроженца Гелид-Монте сверкали льдинками, отражая теплый свет лампы. Куратор снял бархатный берет и положил его на одну из книжных стопок.
– Бог даровал мне силы справиться со всеми делами, – без тени эмоций ответил Грейден.
Алоизас смерил его взглядом и кивнул, соглашаясь с какой-то мыслью.
– Бог наш щедр на дары и поощряет усердие, мистер Лавкотт. – Знакомым жестом куратор попросил у Грея лист с распорядком дня и быстро поставил свою отметку, что вся работа выполнена и проконтролирована.
– Надеюсь, скоро он убедится в моем усердии, – ответил Мастер, смазанно окрасив диалог хоть какими-то словами.
Липкое, холодное чувство неприязни возникало каждый раз, когда он оказывался с куратором в одной комнате. Этот человек казался ему скользкой змеей, ласково ползущей по коже, но способной внезапно укусить, если что-то пойдет не по плану.
– У вас хорошие показатели, мистер Лавкотт. Еще пара таких отметок, и я смогу за вас поручиться. Вы же не посрамите меня перед нашим Благодетелем? Вы не такой человек? – Алоизас хитро сощурился, продолжая держать лист с распорядком.
Грей замялся с ответом. Он старался смело смотреть ему в лицо, но не мог прочитать ни единой эмоции. Прошла уже неделя его испытательного срока. Неделя с тех пор, как Фергуса заковали и заперли, и за эти дни ничего не изменилось.
– Я буду стараться, – пришлось ответить Грею, поскольку Алоизас ждал его слов. Он медленно протянул ему лист, и Грейден так же медленно его взял. Шелест бумаги в тишине раздался слишком громко. Минутная заминка, когда они обменивались странными взглядами, тут же испарилась, и куратор заулыбался как прежде.
– Тогда жду вас завтра. Доброй ночи, мистер Лавкотт.
– Доброй ночи.
Разговор закончился не так, как обычно. Нет, ничего после не случилось, и Грейден действительно просто пошел к себе в общежитие, но почему-то сама атмосфера, взгляды и тон оставляли невнятное послевкусие. Грей чувствовал, что в ближайшее время что-то должно измениться и случиться, и это чувство будоражило его, словно закинутый за шиворот снежок.
* * *
С Целителем встреча произошла неожиданно. Грей усердно работал и показывал себя в лучшем свете, но все равно внутренне поразился, когда среди рабочего дня его отозвали на разговор. В Теневале каждый жест и слово в свою сторону Грей всегда воспринимал априори враждебно, хотя старался этого не показывать. Поэтому, когда внезапно к нему подошел мужчина в длинном балахоне, подумал самое худшее.
Их могли раскусить в один момент, даже если им казалось, что они идеально шифровались.
Хромая следом за подозвавшим его помощником Целителя, Грей старался не смотреть по сторонам и внутренне готовился защищаться, использовать подручные средства и биться до конца. Очень печально было не увидеть перед этим Кейрана, но Грей знал, что его куратор плотно на него насел.
Целитель оказался приятным мужчиной лет шестидесяти с густыми седыми волосами и тонкими паутинками морщин в уголках светлых глаз. Он выглядел ухоженным, подтянутым для своего возраста и всецело располагающим, но его внимательный и цепкий взгляд вселял тревогу. Он принял Грея прямо в храме, в своем личном кабинете. Когда Мастера привели к нему, он как раз протирал тряпицей статуэтку Мирзы на столе, аккуратно проходя пальцами, украшенными кольцами, по его шести рукам.
– Ваше Преподобие, – чуть склонился Грей, прикусив изнутри щеку.
– Приветствую тебя, сын мой. Не стой у порога, присаживайся и расскажи, что привело тебя в нашу светлую обитель, – тепло улыбнулся Целитель, поманив его к столу. Грей прохромал к крепкому стулу, осторожно опустился на него и приготовился к чему угодно. Его глаза смотрели на мужчину, но как только тот отвлекался от него, он старался охватить каждый сантиметр кабинета. Тот ничего особенного собой не представлял: типичный крепкий стол, стулья да книжные шкафы, вот только картины и символы напрягали Грейдена. На всех них был изображен Мирза в серебряном свете, Мирза, играющий со звездами, Мирза, перебирающий струны арфы всеми шестью руками, но ни одного изображения Эрхи и его других Братьев. Очень странно.
На груди Целителя Грей заметил странный кулон в виде полого круга, разделенного крестом.
– Не все могут получить такой. – Целитель заметил его взгляд и горделиво похлопал по амулету. – Но если ты отдашь всего себя нашему Благодетелю, я замолвлю за тебя слово. Шанс должен быть у каждого, Генри. И я хочу дать тебе шанс.
Целитель распахнул руки в приветственном и обезоруживающем жесте. Он немного подождал, и Грейден с ужасом осознал: от него наверняка ждали, что он бросится Целителю в объятия, как все эти восторженные фанатики, или попытается взять за руки. Грей стиснул челюсти и крепко сжал пальцами ткань на собственных штанах, подавляя отвращение от самого осознания и представления этого. Целитель, видимо, заметил эмоцию на его лице, но