Важная подробность: обитательницы борделя дерутся с Буяновым книгами; подобно снарядам те летят в противника:
Но вдруг красавицы все приступают к бою.Лежали на окне «Бова» и «Еруслан»,«Несчастный Никанор», чувствительный роман,«Смерть Роллы», «Арфаксад», «Русалка», «Дева Солнца»;Они их с мужеством пускают в ратоборца (29).
Источник сцены драки именно книгами — другое произведение Буало, его шутливая поэма 1674 года «Налой»[285]. В ней рассказывается о том, как в маленькой провинциальной церкви поссорились казначей и певчий из-за того, где должен стоять аналой. Соперники сражаются книгами, которые автор поэмы осмеивает:
И се настал уже лютейшей брани час;Вражда по воздуху разносит громкий глас.Тогда в отсудствие сего книгопродавцаИзъемлют книги все из каждого повставца,И на Еврарда все летят как некий град,Опустошающий с плодами виноград;Там книгой каждого рука вооружалась;Какая и кому нечаянно попалась;Тот Челобитную любви в руках держал;Другой Часы схватил и ими поражал,Тот преплетеннаго Иону взял по моде,Иной забвеннаго взял Тасса в переводе;Там держат множество в руках надутых строф,Испущенных во свет умами школяров[286].
(Перевод В. И. Майкова)
Книги, которые должны были поразить Буянова, — круг чтения непотребных девок. Это не только произведения лубочной литературы — «Знатная сказка о славном и храбром витязе Бове королевиче», «Сказка о царевиче Еруслане Хиразовиче, сильном могучем богатыре», «Несчастный Никанор, или Приключения жизни российского дворянина», но и русская переделка немецкой волшебной оперы «Фея Дуная» — «Русалка» (в 1807 году А. А. Шаховской сочинил текст четвертой и последней части оперы, которая в том же году была поставлена на петербургской сцене). Это и драматические сочинения Коцебу «Гишпанцы в Перу, или Смерть Роллы. Романтическая трагедия в пяти действиях» и «Дева Солнца».
Подобно Буало, который в поэме «Налой» высоким слогом героических поэм описывает заурядную ссору ничтожных людей, В. Л. Пушкин называет пьяную драку «ужасной битвой», «лютейшим сражением», Буянова — ратоборцем, обитательниц веселого дома — доблестными храбрыми женами.
Еще один возможный литературный источник «Опасного соседа» — стихотворная сатира «Описание борделя»[287]. Она была впервые напечатана в 1620 году во Франции в сборнике «Сатирические наслаждения» без имени автора (возможно, им был Теофиль де Вио). В «Описании борделя» сводня, подобно Буянову, предлагает рассказчику познакомиться с молодой девицей, якобы девственницей, увлекает его в бордель, куда приходят еще два гостя, также претендующих на красотку. Как и в «Опасном соседе», возникшая ссора переходит в драку, угроза вызвать полицейского заставляет рассказчика убежать из борделя.
Приятель Василия Львовича, поэт, издатель «Журнала для милых» Михаил Николаевич Макаров назвал поэму «Опасный сосед» «Гогартовым оригиналом, с которого копию снять невозможно»[288]. Речь идет об английском художнике XVIII века Уильяме Хогарте. Огромный успех ему принесла серия картин «История шлюхи». Сам художник выполнил с них гравюры, объявил подписку на их издание и выпустил в свет в 1732 году. Гравюры тотчас стали темой различных сочинений: прозаических комментариев, стихотворной поэмы, поставленной в театре пантомимы, и даже оперы, правда, не получившей сценического воплощения. Во время своего заграничного путешествия, приобретая в Лондоне сувениры, Василий Львович мог купить тарелку, веер или табакерку с воспроизведениями полюбившихся англичанам хогартовских гравюр. Большой популярностью пользовались и другие серии Хогарта — «История распутника», «Модный брак». «Вся нация заражена ими, — писал о гравюрах серии „История распутника“ один из современников художника. — Я не видел ни одного сколько-нибудь значительного дома, где не было бы этих нравственных гравюр»[289].
И в XVIII, и в XIX веках (наверное, будет справедливо, если мы назовем здесь и XX, и XXI века) и в Англии, и в Европе, и в России зрители ценили в Хогарте зрелищность, точность бытописания, сатирический дар и высокую нравственную цель, которую он преследовал в своих творениях. В. А. Жуковский, помещая в 1808 году в «Вестнике Европы» первый лист из серии «История распутника», назвал ее «моральной Гогартовской карикатурой»[290].
Ценимые в Хогарте достоинства были признаны и за творцом «Опасного соседа». Мы не знаем, сознавал ли сам В. Л. Пушкин возможность сопоставления своей поэмы с гравюрами Хогарта, но, на наш взгляд, сопоставить их конечно же небезынтересно.
Хогарт называл себя не художником, а драматическим автором: «Я решил создать на полотне картины, подобные театральным представлениям»[291]. Это ему вполне удалось. Его серии картин всегда объединялись драматическим сюжетом, который развивался от одной картины к другой, получая в последней логическое завершение. Так, в серии «История распутника», состоящей из восьми картин, художник показал зрителям путь своего героя: притоны и игорные дома довели его в конце концов до тюрьмы и сумасшедшего дома.
И В. Л. Пушкин, подобно Хогарту, изображает одну сцену за другой. И его поэма — также своеобразная серия сценически организованных картин.
Сцена первая — к рассказчику-поэту является сосед Буянов, сатирический портрет которого очерчен весьма выразительно: «…с небритыми усами, / Растрепанный, в пуху, в картузе с козырьком». Монолог Буянова, соблазняющего поэта отправиться к блудницам, сопровождается жестом: он «с улыбкою» ударяет по плечу своего собеседника.
Сцена вторая — поэт и Буянов на паре рысаков, которыми правит ухарский извозчик, стремительно несутся по московским улицам.
Сцена третья — герои приехали к «домишку», стены которого испещрены непристойными надписями и рисунками.
Сцена четвертая. Мы видим идиллическую картину, которая предстает перед глазами вошедших в бордель приятелей: каморка служит гостиной. На столе стоят пунш, пиво и табак, на скамейке урыльник (то есть сосуд для мочи), самовар и чашки. Купец и дьячок играют в горку — простонародную карточную игру. Сводня Панкратьевна сидит рядом с «известною красоткой» Варюшкой. Здесь же веселятся две другие дюжие «гостьи». Кривой лакей подает им кофе. Готовая к услугам «безносая стоит кухарка в душегрейке».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});