Конечно, В. Л. Пушкин познакомил со своим творением друзей. 7 июня 1810 года К. Н. Батюшков писал из Москвы П. А. Вяземскому в его подмосковное имение Остафьево: «Кстати, В. Л. Пушкин прислал послание к Жук<овскому>, которое, как и все его стихи, гладко и хорошо написано — а в мыслях, показалось мне, связи нет никакой — это его обыкновенный манер, да вот что необыкновенно: он тут так бреет Шишкова — без пощады! много забавных стихов»[265].
Мы вынуждены отказать себе в удовольствии согласиться с К. Н. Батюшковым: связь в мыслях есть!
9 июня 1810 года А. И. Тургенев отправил брату Н. И. Тургеневу стихи В. Л. Пушкина из Петербурга в Геттинген:
«Посылаю тебе также послание Василия Львовича <„К В. А. Жуковскому“>. Оно будет напечатано в Вестнике <Евр>опы. Изрядно написано. Оно теперь ходит по городу, и славенофилы собираются отвечать на него»[266].
Н. И. Тургенев, отвечая Александру Ивановичу на его письмо уже в июле 1810 года, заметил:
«Стихи Пушкина понравились мне потому только, что писаны по-русски. Жаль, что адресованы к В. Ан. Жук<овскому>. Не нужно говорить о том, о чем ничего не знаешь; и не хорошо без нужды нападать на Шишкова. Неумно будет, если Шишков будет отвечать Пушкину»[267].
И с этим суждением нам трудно согласиться.
Попытка В. Л. Пушкина напечатать свое послание в «Вестнике Европы» не удалась: издатель журнала В. Т. Каченовский не пожелал заводить ссоры, и В. А. Жуковский с ним согласился. «Шишкова почитаю суеверным, но умным раскольником в литературе, — писал он А. Н. Тургеневу 12 сентября 1810 года в Петербург из Муратова, имения Е. А. Протасовой в Орловской губернии, — мнение его о языке то же, что религия раскольников, которые почитают священные книги более за то, что они старые, а старые ошибки предпочитают новым истинам, и тех, которые молятся не по старым книгам, называют богоотступниками. Таких раскольников надобно побеждать не оружием Василия Львовича, слишком слабым и нечувствительным»[268]. И все же В. А. Жуковский включил адресованное послание в изданную им в 1810–1811 годах пятитомную антологию «Собрание русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев российских…». Послание В. Л. Пушкина было напечатано в журнале «Цветник» (№ 12 за 1810 год — этот номер вышел с опозданием, в марте 1811 года). Д. И. Хвостов в апреле 1811 года сделал такую запись:
«Послание Василья Львовича Пушкина, называемое защитниками Шишкова карусельное орудие, много потеряло своего блеску в печати. Сочинитель, мастер читать, и в его устах оно более нравилося. Сия пиеса сделает шум, поелику метила не в бровь, а в глаз на почтенного Ариста Шишкова, но сама по себе не заслуживает никакого внимания»[269].
Нет, не так! Заслужила пиеса В. Л. Пушкина внимание. На нее откликнулся эпиграммой «Ответ на послание Пушкина, где он жалуется, что не позволяют ни хвалить, ни читать Карамзина» шишковист Д. П. Горчаков, поэт-сатирик, член «Беседы любителей русского слова»:
Когда и от кого (скажи мне без притворства)Хвалить Карамзина помеху ты встречал?Тебе сам Буало в «Науке стихотворства»,Окончив перву песнь, на это право дал[270].
Первая песнь «Науки стихотворства» Буало оканчивалась стихом «Глупец находит всегда еще большего глупца, который им восхищается». Так Д. П. Горчаков, отсылая Василия Львовича к известному трактату французского теоретика литературы, называет глупцами и Н. М. Карамзина, и В. Л. Пушкина. Между тем стих В. Л. Пушкина «Нам нужны не слова — нам нужно просвещенье» стал крылатым афоризмом. Его даже цитировал А. С. Шишков в официальном письме графу Аракчееву по делам Академии Российской. «Какая была бы радость и честь Василию Львовичу Пушкину, если он мог бы знать»[271], — писал П. А. Вяземский, обнаруживший это при чтении «Записок А. С. Шишкова» уже после смерти и А. С. Шишкова, и В. Л. Пушкина.
3 декабря 1810 года в Петербурге состоялось годичное собрание Российской Академии, на котором А. С. Шишков (в 1813 году он станет президентом Академии) зачитал «Рассуждение о красноречии Священного Писания». В «Присовокуплении к Рассуждению…» он обвинил В. Л. Пушкина в преклонении перед иноземным, приписал ему безверие и безнравственность и язвительно заметил, что есть стихотворцы, которые научались благочестию в «Кандиде», а благонравию и знаниям — в парижских переулках. «Рассуждение…» с «Присовокуплением…» было издано в 1811 году.
Первый отклик В. Л. Пушкина на «Рассуждение о красноречии Священного Писания» мы находим во французском стихотворении «Песня Островитянина», вписанном в альбом Е. А. Демидовой 10 декабря 1810 года, то есть всего неделю спустя после того, как А. С. Шишков произнес в Академии свою речь. Потому и появляются у Василия Львовича иронические стихи о тех, «чьи гениальны строки, / Кто Цицеронам лишь под стать». Называя себя всего лишь сочинителем куплетов, автор стихотворения недвусмысленно объявляет «ученой скукой» сочинения своего литературного противника:
Я в Академии урокиПойти бы мог, конечно, братьУ тех, чьи гениальны строки.Кто Цицеронам лишь под стать.Врата святилища науки,Увы, закрыты для меня.Я не пишу ученой скуки.Куплетов сочинитель я[272].
(Перевод Н. Муромской)
Особую остроту полемическому выпаду В. Л. Пушкина придавало то, что стихотворение «Песнь Островитянина» было написано им на французском языке. Но всё же это — альбомное стихотворение, адресованное немногим, нигде не напечатанное. Однако обвинения, выдвинутые А. С. Шишковым, были слишком серьезны, чтобы оставлять их без внимания. Василий Львович отразил их, написав летом 1811 года послание «К Д. В. Дашкову», также задетому в шишковском сочинении:
Неужель от того моя постраждет вера,Что я подчас прочту две сцены из Вольтера?Я христианином, конечно, быть могу,Хотя французских книг в камине я не жгу.В предубеждениях нет святости нимало,Они мертвят наш ум и варварства начало.Ученым быть не грех, но грех во тьме ходить.Невежда может ли отечество любить?Не тот к стране родной усердие питает,Кто хвалит все свое, чужое презирает,Кто слезы льет о том, что мы не в бородах,И бедный мыслями, печется о словах!Но тот, кто следуя похвальному внушенью,Чтит дарования, стремится к просвещенью… (39).
Знакомство с посланием «К Д. В. Дашкову» делает понятным, почему Д. П. Северин в письме П. А. Вяземскому от 18 августа 1811 года назвал его «Об истинном патриотизме».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});