Я сделала то же самое.
Мне надо было добраться до Линардариаса и Грэма самой, даже если моё присутствие ничего не решало, и это стремление толкало меня вперёд, наполняя новыми силами.
— Жертвы должны быть принесены, — говорил Линардариас.
— Парадокс уже завершился, — возражал Петергрэм. — Последняя петля событий была разорвана, и катастрофы не случилось.
— Она ещё грядёт.
— Твои умозаключения не имеют доказательств. Теория с высвобождением лишней энергии кажется мне более правдоподобной. Похоже, мы успешно миновали критический этап и избежали трагедии.
— Ты говоришь так, потому что пристрастен. Я опираюсь на знания и верования, которых достаточно, чтобы делать обоснованные выводы. За изменение судьбы должна быть уплачена соизмеримая цена.
— Дай угадаю, её определишь ты.
— Увы, я могу только предложить возможную жертву и уповать на то, что она будет принята. Знаю, что выбирать следует из лиц, причастных к парадоксу. Во всём остальном придётся положиться на волю провидения.
— Нет никакого проведения!
— И это я слышу от эрзарского владыки?! Поистине ты ослеплён своими чувствами, если отвергаешь мудрость предков. Ты, кто наделён теснейшим сродством с магией, кто несёт в себе ингоэ'лиит ир маэн, не можешь оспаривать сути нашего дара, в которой отражены силы иного порядка!
— Рано или поздно этим силам найдётся научное объяснение.
— Очень сомневаюсь. Как бы ни стремился к звёздам твой сын, он не видит скрытых слоёв мироздания. Ты тоже не видишь, заражённый его суждениями. Не до всего можно докопаться с помощью грубой науки, что-то нужно принять и следовать установленным правилам. Сегодня они были вопиющим образом нарушены, но шанс восстановить баланс ещё есть.
— Очевидно, ты этот баланс просчитал, потому что я, признаться, не представляю, как его оценивать, — зло отрезал Грэм. — Мы не знаем всех жертв в первой версии событий и не можем сравнить их со второй. "Свободных людей" благодаря вмешательству Анны наверняка погибло больше. Их смерти компенсировали жизни спасшихся. Быть может, все жертвы уже принесены.
— О нет, — качнул головой Линардариас. — Ты говоришь о количестве, но не о сути. Во время разрыва парадокса в живых остались высший и старший эрзары, а также спутница владыки. За всё это невозможно расплатиться жизнями людей, в чьей смерти не было жертвенности.
— Смахивает на бред фанатика.
— Я прощаю твои слова, потому что ты противишься грядущей утрате. Прислушайся ко мне. Сделай так, как я прошу. Она...
Палец бывшего владыки указал на меня.
Я как раз спустилась с лестницы и доплелась до холла перед лазаретом. Разговор двух эрзаров слышала ушами Нели и только последние реплики Линардариаса — своими собственными.
— Она уже наказана. Высшая кара настигла её. Всю оставшуюся жизнь она будет разрываться между двумя своими сущностями, не находя покоя. Последствия коснуться и той, которая должна была погибнуть, — он махнул в сторону вконец растерянной Нели, — Парадокс не был завершён, и теперь им не разорвать эту связь. Их сердца остановятся в одну и ту же секунду, как было с Родриком и Мортом. Что бы и когда бы ни случилось с одной, вторая последует за ней. Они уйду одновременно, как и родились. Я не стану предлагать жертвовать ими. Их наказание станет и твоим.
Ничего не понимавшая Нели переводила взгляд с эрзаров на меня. Она хотела завалить Грэма вопросами и не решалась издать ни звука. Как и я. Каждое слово из приговора Линардариаса эхом отзывалось в голове.
— Вторая проблема также решается достаточно просто, — продолжал говорить он.
— Вы звали меня? — прозвучал осторожный вопрос.
Рядом с Нели возник давешний телохранитель.
— Да, подойди, — велел Линардариас. — Я помню рассказ Евы и знаю, что ты храбро сражался сегодня. Не твоя вина, что вмешательство Антаниэтты отсрочило твой уход. Даш'наал лантэ лоин тан. Прими свою участь с честью.
Удар высшего эрзара был слишком быстрым для человеческого восприятия. Казалось, что Линардариас просто пошевелил рукой, а по правой стороне груди телохранителя уже растекалось кровавое пятно. В алый цвет окрасилась и кисть Линардариаса, его удлинившиеся пальцы, отросшие когти. Рана была нанесена точно в сердце. Телохранитель простоял на ногах ещё секунды три, а потом замертво рухнул на пол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы с Нели в один голос издали отчаянный вопль. Петергрэм не кричал, а действовал. Во мгновение ока он прижал Линардариаса к ближайшей стене.
— Границу ты перешёл, — прорычал он. — Казнил старшего без моего позволения в тот день, когда мы и так понесли потери. Ещё одно действие — и я решу, что ты намеренно подрываешь наши силы.
У меня мелькнула мысль, что остановить Линардариаса Грэм мог и раньше, до того, как чудом выживший эрзар повторил свою изначальную судьбу. Похоже, что промедление было намеренным. В попытке найти компромисс Грэм согласился-таки на жертву, но Линардариаса расклад по-прежнему не устраивал.
— Этого недостаточно. Только смерть высшего, вовлечённого в парадокс, даст надежду на восстановление баланса. У тебя есть выбор. Аланстар или Анна.
— Нет, — отчеканил Петергрэм.
— Анна осознанно вмешалась в парадокс, предложив свою жизнь за жизнь сына. Возмутительный, хоть и самоотверженный порыв. Но ты зашёл дальше. Ты спас её! Твоим действиям нет оправдания! Единственный шанс исправить ошибку — принести жертву как можно скорее.
— Я сказал нет!
— Ты слишком слаб. Не контролируешь ни своих женщин, ни слуг, ни собственные чувства. Твой таш'гон достал из архива Йар опаснейшую книгу, передал её человеку, планировал разрушить парадокс сам, а когда я помешал ему, раскрыл все тайны Антаниэтте, которая продолжила его дело вопреки здравому рассудку.
— Анне рассказал о парадоксе я, а не Бран.
Видимо, Линардариас не ожидал услышать такое откровение, потому что несколько секунд молчал, прежде чем снова заговорить.
— Значит, всё ещё хуже, чем мне казалось. Ташмаале ар'гоэн мол, Петергрэм. Лоин тан.
— Ты вообще понимаешь, что творишь? — воскликнул Грэм.
— Я понимаю гораздо больше, чем ты.
— Даю тебе возможность отступить. Слово владыки, это не запятнает твоей чести.
Губы Линардариаса тронула кривая усмешка.
— Моя очередь сказать нет. А если отступишь ты, я позабочусь, чтобы твоё имя было покрыто позором.
— Ты не просто фанатик, но и идиот. Мол ар'гоэн сакуур лиш'манэ, Линардариас.
Петергрэм разжал хватку, и бывший владыка, отступив от стены, спокойно поправил рубашку.
— Сейчас. В саду, — сказал он.
— Хорошо, — кивнул Грэм.
Линардариас с подчёркнутой торжественностью прошёл к выходу. Нели опиралась о стену. Мне вообще хотелось опуститься на пол, но тогда я бы оказалась ближе к мёртвому телохранителю, кровь которого пропитала ковёр.
Петергрэм стоял ровно между нами, и я заметила его мимолётную растерянность: в первую очередь он мог подойти только к одной. В итоге он выбрал нейтральный вариант и, не сдвинувшись с места, заговорил с обеими.
— Вы всё слышали. Между мною и Линардариасом состоится смертельный поединок. Нели как спутница может присутствовать на нём, Еве я даю такое право своей волей. Но прежде, чем пойти за мной, вы должны понять, готовы ли сохранять подобающее случаю хладнокровие, пусть не внутреннее, но внешнее. Ритуал ар'гоэна обязывает свидетелей не выказывать эмоций.
— Ты же сильнее его, правда? — с надеждой спросила я.
— Это мы скоро выясним. Что бы ни случилось дальше, знайте, вы очень дороги мне. Обе одинаково и каждая по-своему.
Не скажу, что слова Грэма добавили спокойствия. На Нели они вообще произвели ошеломляющее впечатление, оттенившее даже нависшую над возлюбленным угрозу.
— Что... — начала она.
— Потом. Всё потом, — Грэм прервал её властным жестом. — Мне пора.
Так и не коснувшись ни меня, ни Нели, он последовал за Линардариасом.