— Ты пытаешься думать обо всём и сразу, — Грэм приобнял её за плечи. — Так и правда недалеко до нервного срыва.
— Я что, не должна думать вообще?
— Может быть, стоит сосредоточиться на небольших задачах в настоящем? Да, в нём существуешь ты и Ева. Попробуй для начала не видеть в ней свою полную противоположность. Что касается твоих вопросов, боюсь, ответы на них известны немногим. Я не вхожу в их число. Могу лишь предположить, что парадокс навсегда остался позади. Вы с Евой вышли из него вдвоём и, как сказал Линардариас, вместе проживёте настоящую жизнь, а после отправитесь в будущее, став одним человеком.
— Или снова двумя?
— Кто знает...
В голосе Грэма слышалось сомнение, в сердце Нели вспыхнула надежда. Она не хотела быть мной.
Я бы не отказалась закурить, но сигареты остались в Ледяном пике.
Так мы и вышли к завтраку, каждая со своими мыслями.
Петергрэм приказал сервировать стол на троих и, поскольку наша с Нели встреча была неминуема, ни я, ни она не подумали отказаться. Грэм расположился во главе длинного стола, мы с Нели уселись друг напротив друга и думали об одном и том же. Этот завтрак был самым странным в наших жизнях.
— Если вам интересно, я тоже озадачен, — нарушил Петергрэм затянувшееся молчание. — Давайте поможем друг другу и научимся хотя бы общаться втроём. Первый шаг всегда самый сложный.
— Боюсь, в нашем случае второй будет не проще, — я с усилием улыбнулась. — Знаю, Нели, тебе кажется, что мы не можем быть одним человеком. Легче видеть во мне другую личность. Мне тоже. Может быть, сойдёмся пока на этом?
— Тогда у нас появится новый повод для непонимания, — выдавила она.
— По-моему, он уже есть, — заметила я.
— И даже сидит рядом, — фыркнул Грэм. — Эй! Может, отложим делёж моей драгоценной персоны? Сейчас есть темы поважнее, верно?
— Да... — я собралась с духом и уже открыла рот, чтобы выдать первое признание, когда к столу вышел ещё один член семьи.
Аланстар не выглядел здоровым, но на ногах держался вполне уверенно и доброго утра пожелал бодрым голосом.
— Не возражаете, если присоединюсь к вашей приятной компании?
Он отодвинул стул рядом со мной. Слуга торопливо расставил перед ним приборы.
— А что говорят врачи? — поинтересовался Петергрэм.
— Что владыка Торн гениальный целитель, — с усмешкой ответил Алан. — Твоими усилиями мне гораздо лучше, отец. Я почти здоров, а маме прописан постельный режим. Она ещё слаба, мы мало говорили. Я понял только, что она не могла не прийти на помощь и что узнала обо всём от тебя. То же самое вчера сказала Ева. Можешь представить моё удивление?
— Без участия других сторон тоже не обошлось, — признался Грэм.
— Да расскажи уже, что там у вас случилось! — не выдержала я.
— Что ж, вот краткий пересказ событий, — Петергрэм откинулся на спинку стула. — Ева в своём желании спасти тебя, Алан, и тебя, Нели, растревожила чувства моего слуги, который и раньше не отличался покорностью. Вопреки моему запрету и здравому смыслу, Брантагар обратился к старым связям и добыл из архива Йар книгу, в которой был описан прецедент с разрушением магического парадокса. Сразу скажу, что в клане Торн ничего подобного действительно не случалось. Однако в моём ближайшем окружении нашёлся тот, кто знал больше меня. В своей прошлой жизни именно Линардариас изучал разрыв парадокса и пришёл к выводу, что ценой за успех должны стать жертвы, соизмеримые по ценности спасённым жизням. Как и я, он всячески уговаривал Еву отступить, в тайне следил за ней и здесь, в особняке, увидел в её руках опасную книгу.
— Которую выкрал, пока я спала. Вместе с телефоном, между прочим, — проворчала я, тут же устыдившись обиды на мёртвого.
— Линардариас действовал так, как считал правильным, — вздохнул Грэм. — Забрав у Евы книгу, он направился ко мне. Ева в это время тоже пыталась со мной связаться. Напрямую сделать это не вышло. Подозреваю, тут не обошлось без сопротивления со стороны парадокса. Тогда Ева позвонила Зоуи и попросила найти меня. Зоуи была, мягко говоря, озадачена. По счастливой случайности она пересеклась с Антаниэттой и рассказала о странном звонке. Анна насторожилась и успела отыскать меня до того, как Линардариас добрался до Ледяного пика. Когда она спросила, почему моя секретарша говорила о казни Брана, я понял, что за моей спиной что-то произошло. На нашем с Линардариасом разговоре Анна не присутствовала. Я приказал ей не вмешиваться, но знал, что она будет искать ответы. Таких уж я выбираю женщин. Легко они не сдаются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы с Нели быстро переглянулись и поспешно перевели взгляд на Грэма.
— Линардариас говорил со мной предельно откровенно, — продолжал он. — Ему было важно донести всю тяжесть преступления Брана и раскрыть мне предполагаемый план вмешательства в парадокс. В качестве доказательства пришлось показать и книгу. Я оставил её себе, хотя Линардариас предпочёл бы уничтожить. Но я владыка и имел право получить ценные знания. Думаю, Линардариас надеялся, что они укрепят мою решимость не вмешиваться. В конце концов его рассуждения о судьбе и высшей каре не были лишены оснований. Похожей точки зрения эрзарские мудрецы придерживались на протяжении многих веков. Наши традиции возникли не на пустом месте. Мы и правда многого не знаем об ингоэ'лиит ир маэне, магических парадоксах и даже нашей природе, требующей ритуальной войны и кровавых жертв.
— И всё-таки Линардариас ошибся в тебе, — сказал Аланстар.
— У меня был выбор. Казнить Брана, оставить Анну без ответов, потерять сына и любимую женщину или дать им один призрачный шанс. Линардариас прав, я оказался слаб и выбрал второй путь. Я не показывал Анне книгу, только рассказал о будущем, которое ждёт нашего сына, и о парадоксе, возникшем из-за возвращения Евы. Пообещал, что не стану противиться любому её решению, но напомнил, что цена за некоторые поступки может быть самой высокой. Вот собственно и всё. Мне было известно, что Анна покинула Ледяной пик до нападения Йар. Когда нам удалось отбить атаку, я отправил помощь к "Летающей тарелке". Остальное вы знаете.
На минуту за столом повисла тишина.
— Спасибо тебе, — осторожно произнесла я.
Алан растерянно покачал головой:
— Не знаю, стоило ли моё спасение такого риска, но не скажу, что не рад быть живым. И счастье, что Нели тоже с нами. Надеюсь, Ева научится жить с двойными воспоминаниями.
— О чём это ты? — нахмурился Грэм, переводя взгляд с сына на меня.
— Ева, ты разве... о, прости, — Алан смутился.
— Нет-нет, сейчас самое время сказать, — я нервно сглотнула. — После разрыва парадокса мне показалось, что я стала Нели. Я видела всё, что происходило у "Летающей тарелки". Пережила это вместе с ней. Потом мне удалось вернуться, но воспоминания продолжают приходить. Я знаю о том, что происходит с Нели, слышу её мысли. У меня не получается прогнать их совсем.
— Как это слышишь мысли? — ахнула Нели.
— Не слышу, чувствую... Чёрт! Не знаю я, как это объяснить! Ты всё время со мной. Иногда ближе, иногда дальше. Если не думать о тебе, то удаётся немного отвлечься, постоянно я твои мысли не читаю, но как только сосредотачиваюсь, они начинают приходить. Я даже начинаю терять себя.
— Ты знаешь обо всём, что я делаю?
— По-твоему, мне это нравится?!
Нели замерла с открытым ртом, стараясь осмыслить услышанное, ужаснулась и чуть не опрокинула тарелку, когда вскакивала из-за стола.
— Нели! — воззвал к ней Грэм, когда она выбегала из комнаты.
— И что мне было делать? Молчать? — в отчаянии воскликнула я.
— Нет, конечно, — Грэм сделал успокаивающий жест. — В происходящем несомненно есть логика. Ваше раздвоение не могло обойтись без последствий. Вот о чём говорил Линардариас...
— Пожалуйста, иди за ней, — попросила я. — Ты очень нужен ей сейчас.
Повторять дважды не пришлось, и через несколько секунд мы с Аланом остались одни.