Оставаться в стороне от происходящего я не могла и без раздумий двинулась за ним. Нели приняла то же решение.
— Ева!
Я наивно полагала, что уже испытала все последствия раздвоения. Не тут-то было!
Когда Нели заговорила со мной, меня точно молотом по голове шарахнули, причём боли я не почувствовала, но отклик от невидимого удара прокатился по телу, отозвавшись в каждой клетке. Я отшатнулась от Нели, едва не упав.
— Что с тобой? Тебе плохо?
— Умирать было больнее.
— Что?!
— Да не ори ты!
Казалось, что с каждым новым словом, произнесённым мною или ею, меня кто-то хорошенько встряхивает. Благо после первого, самого сильного, толчка, остальные были слабее.
Оба голоса я слышала своими и её ушами, что также не добавляло приятных ощущений. Впрочем, когда Петергрэм разговаривал с Линардариасом, мне удалось сосредоточиться только на своём восприятии, а значит, при общении с Нели шанс абстрагироваться тоже был.
— Ничего не понимаю, — сказала она. — А ты? Вы с Грэмом... вы...
— Всё сложнее, чем ты думаешь, — вздохнула я. — Идём к нему, ладно? Только не задавай новых вопросов, умоляю, я и так мечтаю о гильотине.
— О чём?
— Боже, дай мне сил!
Новость о поединке владыки и Линардариаса разлетелась по поместью моментально. Я даже заподозрила, что без магии тут не обошлось.
Стоило нам выйти на улицу, как рядом появился эрзар, вежливо предложивший проводить нас к месту поединка. Это была широкая поляна в глубине сада, к которой стекались другие зрители. Уже давно стемнело, и поляну освещали кружившие в воздухе магические огни.
Петергрэм и Линардариас стояли в нескольких шагах друг от друга, обнажённые по пояс, сбросившие "вуали". Нели, глядя на эту картину, чуть не расплакалась от волнения и непонимания. Я знала, какие вопросы мучают её и всё-таки проговорила через силу:
— Нет, Линардариас не враг Торнов. Он просто считает своё мнение единственно верным и возмущён тем, что вы все выжили. Битва на "Летающей тарелке" должна была закончится иначе. Ты и сама это чувствуешь.
— Да кто ты такая?!
— Я — это ты. Может быть, не самое удачное время для признания, но хочу, чтобы ты услышала его от меня. На этот поединок я буду смотреть с теми же чувствами, что и ты. Грэм должен победить. Ради семьи и ради нас.
— Лиш'манэ ар'гоэн лоин тан! — разнеслось над поляной.
Эти слова произнёс Раджинайт. Он стоял между готовыми к драке противниками, раскинув руки.
— Ир маэль ар'гоэн ташмаале лон'алео мон. Тан маол эо лиш'манэ.
— Эо лиш'манэ, — хором отозвались Петергрэм и Линардариас.
Ритуальные фразы означали, что поединок ар'гоэн будет длиться до смерти одного из участников, но магией они пользоваться не должны. Разумное и тревожное для нас с Нели правило, отчасти уравнивавшее шансы эрзаров разных рангов. Конечно, младший при таком раскладе всё равно не смог бы победить высшего, ровно как и старший — владыку. Другое дело — высший эрзар Линардариас, за чьими плечами был опыт поединков из его богатого прошлого. Хорошо, что Нели не знала о нём. Ей и так хватало переживаний.
Единственный, очень слабый всплеск магии, который она уловила, случился, когда Раджинайт отошёл к остальным зрителям. Тела двух эрзаров слегка трансмутировали: у Линардариаса снова вытянулись пальцы и выросли когти, то же произошло с руками Петергрэма. По-видимому, это не возбранялось правилами.
За происходившим дальше уследить было практически невозможно. Противники бросились друг на друга, и через мгновение слились в серый клубок, заметавшийся по поляне. Иногда я различала в мельтешении двух тел чьи-то конечности, но в первые минуты боя мы с Нели мало что могли понять, только копившееся напряжение грозило свести с ума.
Затем одна за другой перед нами промелькнули несколько сцен.
Линардариас отбрасывает Петергрэма, располосовав ему когтями грудь (Нели зажала ладонями рот, чтобы не закричать). Грэм уходит от удара, оказываясь у Линардариаса за спиной, но тот виртуозно избегает опасности. Ещё минута смазанной в серое облако борьбы. Замедленная сцена, в которой Петергрэм одерживает верх, действуя быстрее и точнее противника. Линардариас получает аж три ранения, отступает и тут же снова бросается вперёд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И, наконец, финал. Линардариас лежит на земле, а Грэм нависает над ним, упираясь когтистой рукой в грудь бывшего владыки, но не совершая последнего, смертоносного движения.
— По праву главы клана Торн я дарую тебе жизнь, — громко произнёс он. — Ты пройдёшь дашар'гоэн до конца и, если выживешь, наши разногласия будут забыты.
— Нет, — несмотря на поражение, Линардариас нашёл в себе силы говорить так же звучно и чётко, — невозможно забыть о том, чего не избежать. Нить судьбы привела меня сюда, а значит, у меня один путь. Надеюсь, он принесёт спасение и моя жертва будет принята. Даш'наал лантэ лоин тан.
Я моргнуть не успела, а Линардариас, резко подавшись вперёд, уже насаживался на когти Петергрэма. Те должны были войти точно в сердце, и очередная смерть бывшего владыки Ардан оказалась столь же быстрой, как телохранителя Нели.
Я не желала ему такого конца.
Глава 16
Ева Зотова
Петергрэм дождался, когда тело Линардариаса унесут, прежде чем ушёл с поляны.
В поместье мы вернулись в тишине. Ни я, ни Нели не решались заговорить или даже коснуться Грэма, но когда оказались в доме, Нели не выдержала и бросилась к нему. Перевязанная левая рука не помешала ей обвить шею мужчины правой и жадно расцеловать.
Я деликатно осталась в стороне, прислушиваясь к своим ощущениям. Нели по-прежнему оставалась частью меня, однако её присутствие не было настолько всепоглощающим, как полчаса назад. За поединком эрзаров я наблюдала своими глазами и успешно отвлеклась от чужих эмоций, хоть они и были созвучны моим. Я по-прежнему знала, что думает и чувствует Нели, но могла сосредоточиться и на себе. Это обнадёживало.
— Зачем он убил себя? — спросила я, пусть и знала ответ.
— Считал, что поступает правильно, — отозвался Грэм.
— Ты думаешь иначе?
— Я думаю, что Линардариас слишком глубоко погрузился в высокие материи. Напрасно или нет, он принёс свою жертву. Клан Торн её запомнит.
Не отстраняясь от Нели, Грэм протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его.
Мне было жаль Линардариаса и одновременно я испытывала облегчение, следом за которым пришёл стыд. Исход борьбы с парадоксом казался мне скорее счастливым, чем трагичным. Несмотря на смерть Линардариаса и ещё одного эрзара, Алан, Анна и Нели остались живы. Петергрэм принял мою сторону и, кажется, больше не сердился. Узнать бы, что стало с Браном...
— Тебе надо в лазарет, — сказала Нели, спохватившись, что сама же потревожила рану на груди Грэма.
— Твои нежные руки исцелят её и так, — пошутил он. — Для владыки это пустяки.
— Владыка... — пробормотала Нели.
— Ты привыкнешь, — сказала я. — Твоя мозаика сложится так же быстро, как моя.
Она резко повернула голову в мою сторону.
— Ты... ты вообще... я...
— Выслушай сперва Грэма, — я отпустила его руку и отступила в сторону. — Схожу проведаю раненых, хорошо?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Петергрэм.
— Лучше, чем было. Есть надежда не сойти с ума.
Не дожидаясь новых вопросов, я направилась в сторону лазарета. Это даже не было бегством. Я и правда хотела увидеть живого Аланстара и окончательно увериться в его спасении.
Он действительно был там. Лежал с закрытыми глазами и не пошевелился, когда я подошла. Анна тоже спала и больше не казалась мёртвой.
Я взяла стул, чтобы тихонько поставить его между кроватями матери и сына.
— Спасибо, — прошептала одними губами, глядя на Анну. Я знала, что ещё скажу это ей, но чувство благодарности переполняло меня, подталкивая поделиться им прямо сейчас.
Петергрэм тем временем уединился с Нели в одной из комнат, легко разобрался с раной, оставив поверх неё несколько порезов когтями, и начал свой рассказ с откровения о Вечном даре. Не иначе как памятуя о разговорах со мной, первым делом попросил прощения.