казался расплавленным солнцем.
Альва безмятежно поправила белоснежный завиток на щеке и призывно улыбнулась варвару.
– О чем вы тут болтаете? – резко произнес тот.
– О тебе, милый, – полился медом голос девы. – Я говорила, как мне повезло, что встретила здесь тебя! О том, как я счастлива принадлежать столь сильному и щедрому воину!
Эйтри нахмурился, рассматривая деву, но та выглядела невинной и нежной. В прекрасных голубых глазах плескалась такая искренность, что даже я засомневалась, а не причудился ли мне разговор о побеге?
Ильх кивнул, притянул Альву к себе. О моем присутствии он, кажется, забыл.
– У меня есть для тебя подарок на Лунную Ночь, – пробормотал он, щуря свой единственный глаз. – Серьги из небесных лазуритов…
– Снова подарок? – на смех Альвы обернулись почти все мужчины. Многие смотрели на красавицу с откровенным восхищением. – Ты меня балуешь, милый…
Я торопливо пошла прочь, не дослушав чужое воркование. А еще так и не поняв, что происходит на берегу. В голове застряла мысль о спрятанном корабле. Неужели Альва права? Или это тоже байки, сродни тем, что рассказывает вечерами Нана?
Размышляя и хмурясь, я добралась до узких мостков над водным потоком, обогнула горячие источники и таверну. Слова Альвы бились в голове и заставляли меня хмуриться. Я думала о людях, живущих на этом берегу, об их тайнах. О секретах, что они хранят. О костре, чадящем на склоне, и о разбитом лице Шторма. О том, что я веду себя как воин, а надо – течь, как вода… О байках Наны и о мальчике Брике, свалившемся на муравейник.
И удивительно, но я ни разу не подумала о моем брате Алексе и тем более – о Джете. С каждым прошедшим днем они становились все более далекими и почти нереальными.
Глава 19
Очнулась я возле стены, окружающей Саленгвард. Поморгала, не понимая, как добралась до нее. Обернулась на берег, но его не было видно за стеной зазеленевшего леса. Совсем недавно сквозь голые ветви просматривались разбитые хёггкары, а сейчас ароматные клейкие листочки занавесили бухту летним покрывалом – ничего не рассмотреть.
А вот вьюнок на камнях стены остался таким же сухим и безжизненным. Я подергала его – крепкий. Схватилась и полезла наверх. Сегодняшний день Шторм проведет на глубине, это ли не лучшее время, чтобы наконец разобраться с тайнами проклятого города?
Забравшись на стену, я сползла вниз, держась за плети растений. Получилось на удивление легко, словно я всю свою жизнь только и делала, что лазила по оградам. Спрыгнув на брусчатку, осмотрелась и медленно пошла вперед. Страха не было. Напротив, внутри поселилось радостное оживление, словно я вернулась домой. И удивление. Чего я так боялась? Этот город бесконечно красив… И он ждал меня.
Я шла по улице и вертела головой, с удовольствием подмечая ранее скрытые от глаз детали. Украшенные резьбой двери домов и железных драконов на месте ручек, деревянных сов на крышах и цветочные рельефы на стенах, невесомые ажурные ограды и мозаичные окошки. Чем ближе к площади – тем сильнее и радостнее билось сердце. Тем красивее становились дома, и я ловила себя на том, что хочу потрогать каменные стены, затянутые мхом и засохшими розами, заглянуть в пустые комнаты, вдохнуть их воздух. Но я шла дальше. И наконец остановилась возле трех мечей. Первый – выдвинутый вперед – о который я когда-то порезалась, и два других за ним, что образовывали правильный треугольник. На ржавом металле по-прежнему блестели выбитые знаки. Но удивительно – сегодня их смысл был вполне понятен.
Разум.
Душа.
Плоть.
Три меча, разделившие сущее, вбившие его в землю Саленгварда, не дающие освободиться…
Рука сама собой потянулась, желая испробовать остроту второго меча. Едва не коснувшись его, я вздрогнула, моргнула. Палец болезненно дернуло. На ржавых мечах снова были лишь непонятные руны, затянутые грязью и почти нечитаемые. Я потерла виски, пытаясь сбросить дымку перед глазами.
– Вот же проклятье, – пробормотала я. – Может, прийти сюда было не самой хорошей мыслью…
Но мне надо разобраться с загадками города, иначе как я смогу уехать домой? Повертела головой. Улицы по-прежнему пусты и безлюдны. Всего лишь заброшенные здания, даже по-своему очаровательные. Ничего пугающего или непонятного. Вздохнув, я ступила на лестницу. Она блестела белой рекой, вершина терялась в низком облаке, накрывшем скалу. За его дымкой зеленел малахитовый дворец, и сердце сжалось от желания поскорее его увидеть.
– Ладно. Я просто посмотрю, что внутри, – решила я, делая шаг на ступеньку.
Белый камень стелился под ногами. Один пролет, второй, третий… Вот и сады-террасы, где засохшие горечавка и вереск шелестят на ветру. Вот симметричные колонны, обнимающие скалу – на каждой вырезана в камне история.... А вот и дом. Стены высотой в десять ростов, дубовые двери в золотом орнаменте. Переплетение завитков складывается в песнь о великих риарах, правящих древним и прекрасным городом. Взгляд ползет дальше – в сторону от кованых колец-ручек. Под сухими плетями растений виден разноцветный мрамор, черный сланец и лазурит. Но больше всего здесь малахита. Этот камень да сменившие от времени цвет медные скульптуры вокруг красят все серым и зеленым, штормовым и пасмурным, но столь прекрасным, что сердце стучит барабанной дробью… Цвета вторят морю вдали и напоминают холодные камни под бурной волной…
Я застыла на краешке гладкой ступеньки – последней. Как я прошла всю лестницу и даже не заметила?
Пока я мучилась сомнениями, сверху свалился грязный куль, и я едва не заорала, увидев беркута с пробитой грудкой. Птица открыла и закрыла клюв, но не издала ни звука. И сейчас, при свете дня, она вовсе не выглядела страшной. Скорее… жалкой. Грязные, местами сломанные перья, сухие лапки, ободранный клюв и торчащая стрела. Чего я так испугалась при первой встрече? Это не чудовище, а одна насмешка.
– Отвали от меня, – прошипела я. – Что тебе от меня надо?
Дохлая птица склонила голову и снова беззвучно открыла клюв.
Я махнула рукой, прогоняя ее. Беркут потерял равновесие и шлепнулся на брусчатку. Неловко поднялся, заваливаясь на бок. И неуверенно попрыгал следом за мной.
Я решила не обращать внимания на такое сопровождение. Наверное, я действительно привыкла к странностям этого города.
Не оборачиваясь, дошла до дверей и толкнула створки.
За ними тенями и малахитовой зеленью раскрывался огромный сумрачный зал. Свет резал воздух бледными полосами, с трудом пробиваясь сквозь узкие пыльные окна. Я закинула голову, рассматривая тяжелый потолок с поперечными балками и несколькими массивными кругами со светильниками, потом опустила взгляд на мозаику пола. Сначала показалось, что под ногами сплетаются две реки – черная и белая, но дойдя до середины, я поняла, что разноцветные камни изображают хёггов. Их хвосты лежали у дверей зала, а вытянутые змеиные головы склонялись друг к другу