Читать интересную книгу "Секрет дьявола - Лилиан Харрис"

должна идти. Другого выбора нет. Но как я смогу выбраться отсюда, если меня не остановят?

Бой продолжается еще какое-то время, и моя паника только усиливается. Мой бедный, милый Робби.

Я так люблю тебя, малыш.

На глаза наворачиваются новые слезы, моя нижняя губа дрожит.

— Ракель? — Данте зовет ее, хотя я не могу видеть ни одного из них со своего места. — Дай мне пистолет, детка.

Почему у нее есть оружие и почему она не прячется?

И тут я понимаю, что стрельба прекратилась.

— Пойдем, я отведу тебя в дом, — продолжает он, и когда я медленно пробираюсь к дереву, я вижу мертвого Бенволио на земле, а вокруг лежат другие мужчины.

Энцо бежит трусцой, приближается и, оказавшись передо мной, опускается на колени.

— Ты в порядке? — Он проводит ладонью по моей щеке, его глаза блуждают по каждому сантиметру моего тела, а я пытаюсь спрятать бумагу, которая теперь незаметно смята в моей руке.

— Думаю, да. Все закончилось? Все в порядке? Как Киара?

— Никто больше не пострадал, но гребаный Агнело сбежал. Ссыкун.

Он, должно быть, направляется по этому адресу.

— Я пока ничего не знаю о состоянии Киары, — объясняет он. — Дом отвез ее в больницу.

— Могу я навестить ее? — И тут меня осеняет: это был бы идеальный способ сбежать и найти Агнело. Я понимаю, что это, скорее всего, ловушка, но я не могу игнорировать, когда он зовет. Он не раздает пустые угрозы. Если я не уйду, я знаю, что он убьет моего сына.

— Сейчас тебе небезопасно уходить. Ты нужна мне там, где наши люди смогут за тобой присмотреть.

Раздражение поселяется в моем нутре.

— Это чушь, Энцо. Ты не можешь держать меня в плену вечно.

Он смотрит на меня с сочувствием.

— Я и не собираюсь, клянусь. Но я не могу рисковать твоей безопасностью. Мы поговорим об этом позже, когда я покончу с этими засранцами, хорошо? Я люблю тебя.

Мой взгляд сужается, фиксируя его жестокий взгляд.

Его грудь расширяется от тяжелого вдоха.

— Мне нужно привести в порядок кое-какие дела. — Он наклоняет голову и жестом показывает на двух мужчин, которых тащат прочь, затыкая им рты кляпами. Он подает мне руку, когда я поднимаюсь на ноги. — Я должен отвести тебя внутрь. Потом я отвезу тебя обратно домой.

— Ладно, — практически рычу я, уже начиная двигаться к дому, а он бежит за мной трусцой.

— Не веди себя так, блять. — Он хватает меня за запястье, останавливая, притягивая к себе. — Это для твоей же безопасности. — Он перекидывает мою руку через плечо, его рука теперь закреплена на моей шее. — Агнело не остановится, пока не получит тебя. — То, как он смотрит на меня. Боже, эти интенсивные зеленые глаза проникают в самую мою душу, его пальцы погружаются в мою кожу. — Я умру, прежде чем позволю ему заполучить тебя. Ты слышишь меня?

Он приближает свое лицо к моему, его губы скользят по моему рту, мои глаза слезятся, мое сердце бьется. Ласка, она убивает меня.

Я так долго была без нее, что она может показаться чужой. Но с ним я чувствую себя как дома. Но он неполный, как будто крышу сорвало.

Мой сын, моя мама, мой брат — они тоже часть меня, и без них ничто не будет прежним.

Мягкий выдох вырывается из меня, нежно лаская его губы своими дрожащими.

— Я люблю тебя, Энцо. Спасибо, что любишь меня, — говорю я, едва удерживаясь от того, чтобы не пустить слезы.

— Любить тебя, Джейд, это самое легкое, что я когда-либо делал. — Его рот находит мой, напоминая мне, как сильно он любит меня.

ГЛАВА 26

ДЖОЭЛЛЬ

Я снова у Энцо. Он только что уехал с Данте и Ракель, чтобы навестить Киару в больнице. Моя новая злость на то, что мне не разрешили присоединиться к ним, привела меня в бешенство, я металась по акрам зелени, записка Агнело все еще хрустела у меня на ладони. Мне нужно придумать, как выбраться отсюда, чтобы никто из охранников не остановил меня.

На другом конце двора я замечаю несколько человек, стоящих наготове возле высоких ворот, ведущих на улицу. Может быть, если я смогу устроить в доме какой-нибудь переполох, это заставит их забежать внутрь и даст мне шанс сбежать.

Мне нечего терять. Решив попробовать, я направился на кухню. Что, черт возьми, я могу сделать, чтобы они все пришли мне на помощь, и как я могу увернуться от них, прежде чем они доберутся до меня?

Думай, черт возьми! Сейчас или никогда.

Как только Энцо вернется, я застряну здесь. Он не спустит с меня глаз. Когда я стою перед плитой, мне в голову приходит опасная идея, но она может сработать. Я достаю сковороду и ставлю ее на плиту. Беру оливковое масло и разбрызгиваю немного на поверхность, а затем включаю газ. Через минуту сковорода шипит.

Из кухни есть два выхода — один через большую стеклянную дверь, ближе к мужчинам снаружи, которым, я надеюсь, они воспользуются, и другой справа, который будет моим выходом.

Я брошусь из кухни, как только начнется пожар, и побегу, как черт. Это авантюра, но бежать через парадную дверь — не вариант. У Энцо там гораздо больше людей.

Никто не смотрит, я отодвигаю сковороду и проливаю несколько капель масла на плиту, огонь начинает оживать.

Прежде чем прозвенел сигнал тревоги, я отступаю назад, медленно пробираясь прочь. Как только я это делаю, раздается сигнал тревоги, и все мужчины бросаются на звук, зовя меня.

Мое сердце стучит в грудной клетке, когда я на цыпочках выхожу за дверь, ни одна душа не замечает меня, пока я нахожу в себе силы бежать, словно сквозь ад. Мое платье и высокие каблуки давно оставлены в угоду леггинсам, большой черной толстовки и самых удобных кроссовок, которые я когда-либо носила.

Я осторожно открываю забор, мои ноги ударяются о тротуар, и я никого не вижу, пока мчусь к улице, и только главные ворота и одинокий мужчина в будке могут остановить меня. Я не жду. Я продолжаю бежать, даже когда этот человек появляется из-за перегородки. Я едва смотрю на него, торопливо приближаясь к концу, но когда я добегаю до ворот, они вдруг начинают закрываться прямо передо мной.

— Нет! — кричу я, хватаясь за нее. — Выпустите меня!

— Мэм, — зовет мужчина сзади, моя рука обхватывает прутья решетки, кончики пальцев вдавливаются в холодный, твердый металл, а дыхание сбивается изнутри.

— Отвали от меня и