„жизненную перемену“ и чувствовала себя очень плохо». «Я не могла спать и была очень нервной, — писала она. — Тоник Пинкхэм позволил мне восстановить здоровье, и я не смогла бы обойтись без него» [41].
После войны медицина и культура сфокусировались на новой теме — омоложении. По убеждениям медиков (или маркетологов?) того времени, железы внутренней секреции не только влияют на психическое и физическое здоровье, но и управляют энергией, интеллектом, творчеством, нравственностью и сексуальностью. Эндокринология показала, что для лечения всевозможных заболеваний можно восстановить саму суть человечности. В 1910-х и 1920-х годах ученые проводили эксперименты с железами, пытаясь «вылечить» главное смертельное заболевание человека — старение. С начала 1900-х годов европейские физиологи и эндокринологи изучали способы стимуляции физических и умственных способностей пациентов среднего и старшего возраста. Причем большинство их экспериментов были сосредоточены на сохранении таких ценных мужских черт, как половое влечение, острота ума и бодрость тела.
В 1920-х годах Гарри Бенджамин, эндокринолог и сексолог немецкого происхождения, стал предлагать омолаживающие процедуры в своей роскошной клинике на Парк-авеню в Нью-Йорке. Он сотрудничал с Эйгеном Штейнахом, австрийским физиологом, который разработал операцию, напоминающую вазэктомию, для стимуляции выработки «секрета яичек» у пожилых мужчин. «Омолаживающая операция Штейнаха» стала безумно популярной, и вскоре ученый начал изучать различные способы стимуляции женских половых желез. Вместе с Гвидо Хольцкнехтом, главным радиологом Венской больницы общего профиля, Штейнах разработал метод омоложения женщин с использованием низких доз рентгеновского излучения, направленного на яичники. Благодаря изобретению рентгеновской технологии в конце 1890-х годов для лечения гинекологических заболеваний, которые раньше лечили исключительно опасными хирургическими вмешательствами, стала использоваться лучевая терапия. В начале 1900-х Хольцкнехт применял ее для борьбы с заболеваниями матки и яичников у пожилых женщин. Его пациентки сообщали о чудесных положительных изменениях, произошедших в их внешности, состоянии кожи, умственных способностях и энергичности.
Бенджамин стал самым активным сторонником методов Штейнаха за пределами Европы и сначала проводил исключительно операции мужчинам. Но в 1922 году начал предлагать и лучевую терапию женщинам, страдающим тяжелыми симптомами менопаузы, такими как повышенная утомляемость, приливы, боль в спине, ригидность мышц и «крайняя нервозность» [42]. Хотя его пациентки утверждали, что им стало гораздо легче, Бенджамин настороженно относился к массовому проведению малоизученной терапии Штейнаха.
Однажды вечером 1922 года американская писательница Гертруда Атертон узнала о работе Бенджамина из газетной статьи, в которой рассказывалось о том, как немолодые европейские женщины проходили «штейнахизацию» и омолаживались. Атертон было 64 года, и она отчаянно пыталась восстановить ослабший ум. Бенджамин объяснил ей, что курс низких доз рентгеновского облучения стимулирует «выработку гормонов и их попадание в кровоток» [43]. Через шесть недель Атертон отметила, что «черный туман резко рассеялся, <…> и мозг засверкал». Она незамедлительно «бросилась» за стол и «четыре часа писала без перерыва» [44]. Через пять месяцев с начала лечения Атертон стала неутомимой. Ее мозг прояснился, новые идеи «приходили в голову, словно вспышки», а артериальное давление нормализовалось.
В 1923 году писательница привлекла внимание всего мира к «реактивационной» терапии Бенджамина с помощью своего нового бестселлера «Черные быки». Главная героиня этого романа, 58-летняя женщина, вернула себе сексуальную и умственную энергию 20-летнего возраста после облучения яичников. Вскоре женщины из США и Европы стали умолять Бенджамина избавить их от «будущего, омраченного сильной усталостью» [45]. По словам Атертон, Бенджамин «в наиболее интересных случаях» отказывался от внушительных гонораров за свою омолаживающую терапию. В течение нескольких лет основной метод женской «реактивизации» сопровождался также диатермией, то есть нагреванием желез, которое предположительно делало их чувствительнее к стимулирующему воздействию рентгеновских лучей. Эти процедуры наделали столько шума, что «омоложение тела и сексуальных способностей мужчин и женщин» обсуждалось в Конгрессе США в 1927 году. «Вопрос об омоложении представительниц слабого пола представляет особый интерес, — заявил Джон Киндред, представитель демократов во втором округе Нью-Йорка. — Для женщин молодость еще важнее, чем для мужчин. Тем не менее по причинам, тесно связанным с анатомией, их путь к омоложению сложнее, чем мужской» [46].
Многие женщины сообщали об удивительных результатах облучения яичников, хотя научных доказательств того, что «штейнахизация» влияла на выработку секрета яичников, не было. В конце концов операции и терапия Штейна-ха, предлагаемые женщинам и мужчинам, были дискредитированы как нечто чуть более эффективное, чем плацебо. На самом деле для женщин они вообще были опасны. Но хотя риски регулярного воздействия рентгеновского облучения обсуждались в то время, Бенджамин настаивал на том, что его тщательно отмеренные низкие дозы безвредны. Несмотря на судебные иски и весьма сомнительную эффективность женского омоложения, идея Бенджамина позволить женщинам наслаждаться полноценной жизнью после достижения «опасного возраста», набирала популярность.
Прогрессивный и внимательный Бенджамин стал первым врачом, который признал, задокументировал и изучил гендерную дисфорию[37]. В 1900-х годах он встретился и подружился с Магнусом Хиршфельдом, революционным немецким врачом и сексологом, основавшим Институт исследований сексуальности в Берлине в 1919 году. Хиршфельд изучал людей с разной гендерной идентичностью и сексуальностью, отстаивал их права. Он также выступал как страстный борец за права женщин и защитник репродуктивного выбора. В то время гомосексуалы, гендерно неконформные люди и трансгендеры рисковали попасть в тюрьму или психиатрическую лечебницу. Хиршфельд же стремился преобразовать медицинские и социальные представления, чтобы позволить людям свободно жить в том гендере, с которым они себя ассоциируют. В 1933 году Институт подвергся рейду нацистов в рамках борьбы с гомосексуалами, в результате которого были сожжены тысячи книг, журналов, фотографий и медицинских карт пациентов из большой библиотеки и архива.
Хиршфельд умер в 1935 году от сердечного приступа в изгнании в Ницце. В 1940-х годах Бенджамин продолжил его работу в своей клинике в Сан-Франциско, где проводил гормонотерапию транслюдям.
Во времена, когда гомосексуальность и гендерное разнообразие наказывались законом, и люди рисковали подвергнуться унизительным «лечебным» психиатрическим вмешательствам, Бенджамин продвигал понимающее и уважительное отношение к пациентам. В 1966 году он опубликовал книгу «Феномен транссексуалов» — первое исследование, которое меняло отношение медицины к транслюдям. К 1967 году в списке пациентов Бенджамина находилось почти 300 человек. Он их лечил, обследовал, а также регулярно переписывался с ними. Он призывал врачей оказывать помощь «пациентам, которых до сих пор так часто отвергают медицинские работники».
Бенджамин — одна из самых важных фигур в истории медицины транслюдей.
Он прекрасно понимал, как «культурные концепты» мужественности и женственности