яйцеклетка может превратиться в плод как женского, так и мужского пола. Признавая, что точный механизм возникновения пола у плода неизвестен, Блэр-Белл считал, что этот процесс имеет отношение к эндокринной системе, которая контролирует «половую эволюцию индивида».
Также ученого интересовало то, в какой степени мужественность или женственность проявляется в течение жизни человека. Соглашаясь с наличием диморфизма, он, тем не менее, не думал, что любое отклонение от установленной им «нормы» естественное или здоровое. Внутренний секрет не был изолированным веществом, поэтому никто точно не знал, что он собой представляет и как работает. Блэр-Белл разработал диагностическую систему по измерению эндокринной функции, основанную на его идеалах женственности. Разумеется, женщина с идеальным балансом внутренних секретов была богиней работы по дому и материнства.
«Нормальная женщина» с правильными пропорциями женственности, по версии Блэр-Белла, желает лишь найти мужа, иногда заниматься с ним скучным сексом и вынашивать его детей.
У нее регулярные менструации и хорошо сформированная грудь. Она абсолютно женственна во «взглядах на мир и стремлениях», подчиняется эволюционному принципу зависимости от мужчин и имеет «пылкое желание быть любимой». Однако излишне женственная женщина с чрезмерной выработкой секрета, по мнению ученого, ищет сексуального удовольствия и удовлетворения в ущерб материнскому инстинкту. Если во время полового созревания выработка секрета ее яичниками нарушается, она становится одержимой мастурбацией и «сексуально обезумевшей». Блэр-Белл вспоминал о «юной леди», которая всегда записывала в дневник свои сексуальные мысли и чувства. Вскоре эта опасная практика вышла из-под контроля, и девушка начала разбрасывать записки непристойного содержания, надеясь, что какой-нибудь мужчина сможет «удовлетворить ее потребности». Ее самоуважение было «вычеркнуто из сознания» «мощным стимулом, <…> доминирующим над ее разумом» [30].
На противоположном конце шкалы женственности Блэр-Бэлл разместил женщин, которые не желали ни секса, ни детей. А все потому, что им не хватало секрета яичников, поэтому не было и стимула для репродукции. Яичники таких особ, по мыслям Блэр-Белла, сморщенные, а менструации слабые. У них плоская грудь, грубая кожа, тяжелые кости и грубые черты лица — их едва можно назвать женщинами. У таких женщин секрет мужского типа, а все их метаболические функции направлены на «мужские нужды». Такие «неестественные люди» имеют агрессивную манеру разговора, стремятся к соревновательной работе, которой нормальные женщины избегают, потому что она «явно вредит психологическим функциям, связанным с их биологической судьбой».
Они, вне всяких сомнений, слишком много читают и думают, иногда даже пытаются подражать «великолепному» мужскому уму.
По-настоящему женственные дамы, по словам Блэр-Белла, не могут достичь «высот гениальности», потому что мозг нормальных женщин на это неспособен.
Но если они все же становятся гениями, то «перестают быть женщиной в истинном биологическом смысле этого слова» [31].
Репродуктивная эндокринология показала, что «секрет яичников» меняется на протяжении менструального цикла и после менопаузы. По мнению Блэр-Белла, это значит, что женщины метаболически нестабильны, в отличие от мужчин, имеющих «стабильный и однородный» обмен веществ, благодаря которому они сохраняют спокойствие нервов и ясность ума во время охоты. Помимо этого считалось, что женщины сильнее подвержены эндокринным заболеваниям именно потому, что их секрет настолько непостоянный. Это также давало медикам возможность патологизировать естественные физиологические процессы, особенно менопаузу, воспринимая их как метаболические и биохимические нарушения.
На протяжении веков утрата женщиной фертильности рассматривалась как болезнь, поражающая тело и разум, и эти предубеждения, существовавшие еще со времен судов над ведьмами, подкреплялись представлениями о деструктивных последствиях окончания репродуктивного возраста.
Когда женщина утрачивала способность выполнять свою биологическую и социальную задачу, ее называли опасной и списывали со счетов как бесполезную [32].
С середины XIX века многие гинекологи стали относиться к менопаузе как к патологии.
Не понимая, что на самом деле происходит в этот период, они характеризовали его приметами, замеченными у пациенток старшего возраста, не всегда отличая менопаузальные симптомы от симптомов заболеваний, которые не зависели от возраста.
К концу XIX века почти все мыслимые физические и психические проблемы, которые обычно встречались среди пожилых женщин, стали ассоциироваться с утратой фертильности. Однако американский врач Эндрю Курье в 1897 году заметил, что для многих менопауза — нормальный процесс. Как и в случае с менструацией, гинекологи основывали свое мнение об этом периоде как патологии на опыте тех немногих пациенток, которым пришлось нелегко. Невежественные врачи заставили всех остальных бояться менопаузы, называя ее «опасной» и «удручающей». Курье писал: «На основе этого исключительного опыта была создана доктрина об опасном и серьезном характере менопаузы» [33]. Мнение о том, удастся ли женщине пережить это изменение с легкостью, часто зависело от того, кем она была, где жила и насколько ответственно относилась к своим женским обязанностям. Считалось, что менопауза, подобно менструации и беременности, приносит больше проблем тем, чьи нервы неспособны вынести природную бурю [34]. Уолтер Галличан, писавший о женских сексуальных нравах и поведении, полагал, что такое «нормальное и естественное явление» было невыносимо для «высокоцивилизованных» женщин. Из-за «искусственного» и «в большей или меньшей степени ненормального» образа жизни, по его мнению, это «жизненное изменение» часто «сопровождалось отклонениями психического, морального и эмоционального характера, а также специфическими соматическими расстройствами» [35].
В начале 1900-х годов теории о железах внутренней секреции радикально изменили представления медицины о менопаузе. Поскольку предполагалось, что «перемена» вызвана прекращением выработки секрета яичников, гинекологи решили, что это болезнь дефицита. К 1910 году средняя продолжительность жизни женщины достигла 55 лет, и Блэр-Белл подсчитал, что у большинства женщин менопауза наступает в возрасте 43–48 лет. Она стала отдельной фазой жизни женщины, и многие боялись ее из-за пропаганды, которая велась на протяжении целых 50 лет. Хотя Блэр-Белл признавал, что менопауза — это естественное явление, он также описывал ее как «критический период», который «лишь немногие переживают без некоторых проблем со здоровьем» [36]. Блэр-Белл стремился медикализировать все процессы, происходящие в организме женщины, и не в его интересах было внушать им, что менопауза — это нормальное явление. Поскольку, как полагалось, женское здоровье зависит от секрета яичников, Блэр-Белл считал, что сокращение его выработки вызывает множество неприятных симптомов. Однако в этот «критический период» в зоне риска находятся не только женские тела. По мнению ученого, секрет яичников —