матки. «Гистерэктомия при миоме матки не имеет равных <…> по способности ставить на ноги больных женщин, — заявил британский гинеколог-хирург Джон Блэнд-Саттон в 1913 году. — Она позволяет им вести полноценную жизнь, а в браке быть хорошими компаньонками своим мужьям» [20].
Блэнд-Саттон советовал проводить миомэктомию только молодым женщинам, желающим сохранить фертильность или выйти замуж. А вот пациенткам среднего возраста рекомендовалось «наслаждаться радостями жизни» «без матки», а не стареть в муках от миом. Тотальная гистерэктомия, применявшаяся при больших миомах, включала удаление матки, шейки, а иногда и яичников с маточными трубами. С 1870-х годов эта операция также применялась как радикальный метод лечения рака шейки матки. При субтотальной гистерэктомии, разработанной в конце 1800-х годов, хирург удаляет матку и только часть ее шейки. Как правило, эта операция проводилась через влагалище и была сопряжена с меньшими рисками. Но она не оказалась эффективна при раке, потому что хирурги не могли удалить прилегающие лимфатические ткани, способные стать злокачественными [21].
В конце XIX века семь из десяти женщин, перенесших тотальную гистерэктомию, умирали.
В начале 1900-х годов хирургические методы и гигиена улучшились, но гистерэктомия оставалась смертельно опасной операцией. Блэнд-Саттон предпочитал более безопасный вагинальный путь, но призывал к предельной осторожности, потому что пациентки все равно могли истечь кровью. После вмешательства женщины испытывали сильную боль, даже если им давали обезболивающее (его получали не все). У многих поднималась температура и начиналась рвота. Швы часто разрывались и воспалялись, были распространены внутренние кровотечения, а также осложнения, касающиеся мочевого пузыря, почек и кишечника. Вдобавок врачи считали весьма вероятным, что у женщин, эмоционально уязвимых даже в хорошие времена, разовьются «психическое расстройство» и «послеоперационное помешательство» [22]. Но, несмотря на огромную опасность и ужасающие побочные эффекты, гистерэктомия оставалась самым популярным методом лечения миом матки в начале ХХ века.
За последние 100 лет медицина пришла к пониманию того, что у 70 % белых женщин и 80 % темнокожих женщин в какой-то момент жизни появляются миомы матки. У последних вероятность возникновения проблемы в молодом возрасте в два-три раза выше. К тому же у них чаще образуются крупные миомы, вызывающие неприятные симптомы и снижающие качество жизни [23]. Маленькие опухоли часто никак себя не проявляют, но некоторые женщины страдают из-за сильных болей в животе, обильных кровотечений и дискомфорта во время секса — симптомов, часто игнорируемых врачами. Медики до сих пор точно не знают, что провоцирует развитие миом. Теории о том, что они обусловлены генетикой или повышенным уровнем эстрогена, не облегчают страдания женщин, а также не способствуют быстрой диагностике заболевания и уважительному отношению к пациентке. Несмотря на то что сейчас доступны различные варианты борьбы с этой проблемой, например обезболивание, физиотерапия, гормональные препараты (в том числе комбинированные оральные контрацептивы), наименее инвазивные лапароскопические операции и миомэктомии, многим женщинам говорят, что им нужно либо принимать обезболивающие, либо делать гистерэктомию [24].
Миф о том, что гистерэктомия — это единственный вариант лечения миомы, появился более 100 лет назад и существует до сих пор. Эта операция по-прежнему связана с огромными рисками для здоровья и качества жизни женщины. Она может привести к проблемам с мочевым пузырем и кишечником, а также способствовать опущению стенок влагалища. Удаление матки создает дополнительную нагрузку на таз, что приводит к хронической тазовой боли и проблемам с мобильностью. Кроме того, гистерэктомия может снизить половое влечение и ослабить сексуальные ощущения. К сожалению, женщинам часто не сообщают об этих серьезнейших осложнениях. Говорят, что американские врачи обычно настаивают на гистерэктомии, к которой нет никаких показаний, поскольку гинекологам нужно провести минимум 70 таких операций за время своей резидентуры [25]. В Великобритании распространенность ненужных гистерэктомий объясняется ограниченными знаниями специалистов, гинекологической «культурой» и отсутствием стимулов к нехирургическому фармацевтическому лечению [26]. Не желая бороться с невежеством и ставя во главу угла прибыль, традиции и удобство, а не беспокойство о пациентках, гинекология продолжает подводить их.
Пока Блэнд-Саттон превозносил достоинства гистерэктомии, хирург-новатор и терапевт Луиза Мартиндейл исследовала гораздо менее инвазивные варианты лечения миом. В 1913 году она посетила фрайбургскую клинику, где Крёниг и Гаусс совершили революцию в гинекологии с помощью рентгенотерапии. Мартиндейл, первая женщина-терапевт Брайтона, купила аппарат мощностью 200 тысяч вольт, чтобы лечить миомы матки и рак груди «интенсивными» рентгеновскими лучами. Она стала одним из первых медиков Великобритании, которые стали применять эту альтернативу травматичному хирургическому вмешательству. К 1920 году Мартиндейл вылечила 37 женщин с маточными фибромиомами в Женской больнице Нью-Сассекса, которую она сама основала. Терапевт считала, что для пациенток среднего возраста, у которых миомы были не больше «шестимесячной беременности», рентгеновское излучение было «лечением делюкс» [27]. Хотя высокие дозы могли привести к рвоте и лучевой болезни, последствия казались менее существенными, чем у гистерэктомии, восстановление после которой занимало месяцы. Мартиндейл лечила директрис и школьных матрон, писательницу, чиновницу и бизнес-леди, которые не могли позволить себе надолго оставить карьеру. Врач пришла к выводу, что рентгенотерапия «улучшает здоровье пациенток, не нарушая привычный им образ жизни». Этот метод лечения «избавлял от нервного шока после полостной операции, <…> и, что самое важное, он в высшей степени успешен в подходящих случаях и ни разу не привел к смертельному исходу» [28].
К началу 1920-х годов рентгенотерапия стала применяться в нескольких британских больницах для лечения миомы матки и хронического эндометрита — воспаления, вызванного бактериальной инфекцией. В больницах было полно хирургов, призывавших пациенток сделать гистерэктомию, но результаты врачей, применявших рентгенотерапию, говорили сами за себя. Этот метод лечения подходил женщинам, которые не перенесли бы операцию, например из-за анемии или заболеваний легких, сердца и щитовидной железы. Он уменьшал миомы, менструальную кровопотерю и способствовал беспроблемной менопаузе с минимальными приливами. Рентгенотерапия также открывала «великолепные возможности» для лечения других тяжелых женских заболеваний.
В 1920-х годах рак матки, яичников и шейки был ведущей причиной смерти женщин.
«Ни в одном случае <…> женщина-врач не нужна так, как при раке», — писала Мартиндейл в 1922 году. Из-за «естественного нежелания <…> быть осмотренными мужчинами» многие женщины не обращались за медицинской помощью до тех пор, пока не становилось слишком поздно. Имея возможность обратиться к врачу-женщине, они «смягчили» бы свой «ужас», а их жизни оказались бы спасены. Женщины страдали из-за недостатка медицинских знаний, исследований и услуг, а также