этом и не было ее вины. Она поражалась ее образованности и тому, как тонко та чувствовала Остен; кроме того, с ней было приятно и легко общаться. Аделина не думала, что это лишь ее очередная маска, наоборот, Мими был чужд дух соперничества, и она всецело посвящала себя стоявшей перед ней цели. В этом они были похожи – именно поэтому так легко становились мишенью женщин, подобных Либерти Паскаль, чьи сплетни и интриги, словно щупальца, обвивали все новых жертв.
– Значит, все дело в непонимании? Доктор Грей не похож на мужчину, который в чем-то путается.
– Он счел, что между мной и Адамом что-то есть. Конечно, это невероятная глупость.
– Разумеется.
Их взгляды на миг пересеклись, и, подняв брови, каждая из женщин ждала, пока другая заговорит первой.
– Доктора часто интересуются личной жизнью пациентов?
– Он стал больше заботиться обо мне с тех пор, как я потеряла ребенка. Боюсь, что… знаю, что он винит себя в том, что это случилось.
Мими обняла ее за талию, и они направились к дому.
– Аделина, я очень сожалею о случившемся. Мне следовало раньше сказать вам об этом.
– Не стоит так переживать. Как и доктору Грею. Ведь теперь он не мой лечащий врач.
Мими с удивлением взглянула на свою спутницу.
– В самом деле? Когда же вы отказались от его услуг?
– Где-то с месяц назад… Может, и раньше.
Аделина открыла дверь, и Мими вошла в дом вслед за ней.
– Я уже говорила: наверху полно места. Мама переехала обратно домой. Когда мы выкупим все эти библиотечные книги, можно будет хранить их здесь, места хватит. Ваша комната вторая справа.
Аделина бросила взгляд на дедушкины часы в конце коридора.
– Еще даже нет десяти – не хотите ли выпить чего-нибудь перед сном?
– С удовольствием! Не возражаете, если я тут немного осмотрюсь?
Аделина не возражала и направилась на кухню, а Мими – в гостиную. Включив настольную лампу, она тут же заметила самодельную банкетку на подоконнике, прогнувшемся под тяжестью книг. На горе подушек лежал прелестный коричнево‐рыжий котенок, и Мими вспомнила, что видела похожую кошку в саду у домика эконома, за старой кирпичной стеной.
Разглядывая стопки книг, она взяла самую истрепанную и обнаружила вторую лампу рядом с диваном. Включив ее и скинув туфли, она уселась на банкетке, положив ноги на подушку.
Вернулась Аделина с двумя стаканчиками шерри.
– Спасибо вам, вы так любезны! Мы с Джеком всегда пьем что-нибудь на сон грядущий. Он мой жених.
Едва сказав это, она заметила свадебное фото в серебряной рамке, еще не поблекшее. Ей трудно было представить, сколько страданий выпало на долю Аделины за минувший год.
– Аделина, как вы себя чувствуете? Как вы смогли пережить такое? – тихо спросила она.
Аделина села на диван напротив.
– Не знаю. Просто не могу подобрать нужных слов. Думаю, это и заботит доктора Грея больше всего.
Сейчас в ее словах слышалась тревога и печаль.
– До недавних пор, несмотря ни на что, мы относились друг к другу с уважением, хотя мы совершенно разные. Мужчине и женщине нелегко найти общий язык, если они вынуждены работать вместе.
– Знаю, – усмехнулась Мими. – Я вот-вот выйду замуж за того, кто готов отдать мою роль девчонке лишь потому, что она принесет кучу денег.
Аделина тоже рассмеялась.
– Вероятно, он очень мил.
– Так и есть. Ранимый, как мальчишка, и в то же время полон неукротимой энергии. С ним я постоянно вынуждена работать над собой. А ведь я вовсе не серая мышка – должно быть, вы уже догадались об этом по тому, что я выбрала такую профессию. Но вернемся к доктору Грею. Вы что-то говорили о взаимном уважении…
Аделина взболтнула стакан с янтарным шерри.
– Думаю, я его разочаровала, потому что не могу пережить все это.
– Аделина, я так не думаю. Не могу представить, что он способен кого-то осуждать. Он же вдовец…
– Так и есть. Он лишился жены и все же находит в себе силы выслушивать всякую ерунду, и делает это так спокойно и рассудительно… Даже слишком спокойно.
– То, что кажется неважным одному человеку, может быть важным для другого. Тяжело поставить себя на место другого человека. Можно найти в себе силы и справиться с горем, а можно просто пережить очередную ночь.
Аделина взглянула на нее так, словно что-то поняла, но Мими уже знала, что между ней и Греем не все так просто, и потому не спешила.
– И вообще, я думаю, что доктор Грей бесконечно уважает вас. Может, даже слишком. Исключение составляет лишь ваша стенография.
Вновь послышался смех Аделины.
– Просто он такой дотошный. Такой же, как Эндрю. Хорошо, что они в нашем обществе, а не то наши встречи превратились бы в споры о том, кто больший подлец: Генри Кроуфорд или Уиллоуби.
– Да, и Адам был бы первым спорщиком. Забавно: никогда раньше об этом не думала, но мне кажется, что Джека тянет ко мне из-за уважения. Или меня к нему.
– Да, взаимоуважение очень важно как в дружбе, так и в браке. Но может быть, вас с ним объединяет нечто большее. Вы оба достигли невероятных успехов, и это достойно уважения.
– Да, вы правы, – согласилась Мими. – Дарси и Элизабет уважают друг друга, несмотря на все различия. Как и Энн Эллиот с капитаном Уэнтуортом. А вот насчет Найтли и Эммы я не уверена, хотя и они тоже глубоко увлечены друг другом.
Аделина задумчиво потягивала шерри.
– Быть может, Найтли бы больше уважал Эмму, если бы не видел ее насквозь – может быть, их объединяет именно способность любить друг друга без прикрас. Он помогает ей, наставляя на истинный путь, несмотря на ее чрезмерную увлеченность.
– Так вы тоже не любите Эмму? Это мой любимый персонаж.
– Я знаю. Адам говорил об этом.
– Правда? – засмеялась Мими. – А откуда ему знать?
– Вы сами сказали ему об этом много лет назад. Побывав здесь впервые. Он тоже пытался полюбить ее, но, как и я, предпочел Лиззи. А доктор Грей совсем как вы – без ума от Эммы. Ему нравится, что она всегда добивается того, чего хочет, ни о чем не жалея, а все ее отношения бескомпромиссны. Его пленяет ее харизма, то, как все вокруг подчинены ее воле.
Мими внимательно посмотрела на Аделину.
– Аделина, дорогая, значит, она чем-то похожа на вас.
– Вовсе нет. Да, я могу быть прямолинейной, но готова пойти на уступки, когда это действительно необходимо.
Совсем как Эви, Мими тоже наблюдала за Аделиной и Греем, и ей