кровью. Клыки схватили воздух возле шеи Киара, но тот успел уклониться. Перемахнув через тело чудовища, северянин развернулся и одним ударом отсек голову виргуста. Она упала со шлепком, змеевидное тело обмякло.
Киар стер с лица брызги черной крови, переступил через отрубленную голову и пошел наверх.
* * *
Рейна лениво отбросила с лица белые пряди и прищурилась, всматриваясь в стремительно темнеющее окно. В теле девушки поселилась тягучая, сладкая нега, требующая растянуться на соломенном тюфяке, закрыть глаза и отдаться на волю этих ласковых волн.
Ρжавчина лежал за ее спиной. Сильные руки, доставившие ей сегодня так много удовольствия, погладили живот и грудь Рейны, а мягкие губы прижались к ее шее. Девушка на миг закрыла глаза, гадая, почему прикосновения врага настолько приятны.
— Кажется, начинается буря, — пробормотала Рейна, пытаясь освободиться из плена сладостных ощущений.
— Да, — прошептал Ржавчина, прихватывая зубами мочку ее уха. — Буря уже совсем близко. Мне надо уходить. Скажешь что-нибудь на прощание?
— Что? — пробурчала Рейна, ощущая странное сожаление, что все закончилось. И злость на себя за это сожаление.
— М-м-м, — враг снова лизнул ей шею, потом плечо, посылая по уставшему телу тысячи колких молний. Бесцветная не понимала, как он это делает. — Ну, ты можешь сказать правду. Примерно так: вы были великолепны, Ваше Величество. Я буду помнить этот день до конца своей жизни.
— Да пошел ты! — взбрыкнула Ρейна, и Ρжавчина рассмеялся, щекоча губами ее шею.
Его руки скользнули по телу девушки, пальцы обхватили запястья, потянули назад. И накинули на них веревку!
Рейна дернула головой, словно просыпаясь.
— Ты что это делаешь?
— Связываю тебя. — В голосе рыжего ублюдка не осталось ни капли игривости, а узлы на ее руках он стянул так, что северянка взвыла.
Не веря, что это происходит, она ударила ногой, но враг легко уклонился, перекинул веревку через железное кольцо, вбитое в стену, потянул и закрепил. Рейна ошарашенно забилась, но ее ладони оказались надежно связаны.
— Отпусти меня! Сволочь! Урод!
— Я точно тебе нравлюсь, — ухмыльнулся рыжий и ловко связал и лодыжки девушки.
Ржавчина отпрыгнул, чтобы избежать удара ее пятками, выпрямился. Потом потянулся, наслаждаясь вибрирующими мышцами и силой, разливающейся по телу. Встал, расставив ноги и глядя на северянку. Ухмыльнулся. Она лежала перед ним на соломе, со связанными руками и ногами, обнаженная, растрёпанная и злая настолько, что напоминала воплощенную Вьюгу.
— Неплохо. Надо будет повторить… как-нибудь!
Рейна плюнула, надеясь попасть на голое тело парня. Не попала и зашипела, как рассерженная кошка.
— Немедленно развяжи меня! Какого… склирза? Да я тебя… Знаешь, что я с тобой сделаю, тварь?
— Ай-ай, какой грязный ротик у благородной леди, — едва не мурлыкая, протянул Ржавчина. Присел на корточки, благоразумно решив не приближаться к Рейне слишком близко. Даже связанная она была опасна. — Можешь считать это благодарностью за сегодняшний день. Не хочу, чтобы ты была там, — он кивнул на окно, — когда начнется буря. Хотя…
Ржавый король хмыкнул и, разжав скрещенные пальцы, помахал рукой в воздухе.
— Хотя ладно, не буду врать. Я не хочу, чтобы ты всадила нож мне в спину, когда… поймешь, что происходит.
— Аскеланы не бьют в спину! — рявкнула Рейна. Алые глаза девушки потемнели от ненависти. — О чем ты говоришь? Что происходит?
— Буря, крошка, — Ржавый король выпрямился и улыбнулся. — Приближается буря. Я давно ее жду. А ты пока отдохни, вздремни. Все же я хорошо тебя… м-м-м… как же это назвать поприличнее…
Рейна разразилась ругательствами, а Ржавчина снова рассмеялся. Обернул вокруг бедер свою юбку, натянул сапоги. Глянул через плечо — уже без насмешки. И вдруг, стремительно приблизившись, впился в губы Ρейны порочным поцелуем. Он целовал ее так, как никогда не посмел бы целовать Вивьен.
Но Рейна — не Вивьен.
Тряхнув головой, Ржавый король накинул на северянку ее меховой плащ, отвернулся и ушел.
А Рейна провела языком по прокушенной губе, слизнула соленую каплю. От желания убивать у нее потемнело в глазах.
В высоких бойницах завыл ветер.
* * *
Мечей и кинжалов Иль-Тариона с лихвой хватило на вооружение моей армии. Ринг все еще качал головой, рассматривая синие искры на черной стали, но уже молча. Ряды защитников острова выстроились в широком коридоре, рядом с лазом.
Я вышел из густой тьмы и заметил, как люди попятились. Даже лесорубы, способные одним махом свалить здоровенную ель — и те предпочитали держаться от меня подальше.
Не сегодня.
Я прошел вдоль шеренги воинов и каждому посмотрел в глаза. Платок больше не закрывал мое лицо и люди видели черные рисунки, покрывающие кожу. Видели крылья. И Тени, змеями извивающиеся вокруг меня.
Я больше не скрывал то, чем стал.
Я стоял перед мужчинами, глядя в лица тех, кто готов был умереть за свободу.
Все указания уже озвучены, все приказы розданы. Осталось последнее:
— Оберегать мир, свет, жизнь и Империю! — приказал я. — Благо Двери! И пусть помогут нам все святые!
— Вперед!
Решетку лаза сорвали с петель, и орда хлынула наружу. Навстречу буре.
* * *
Худой, словно щепка, и юркий, как ящерица, лавочник с улицы Дуболомов просочился в узкую щель между домами, перелез через ограду, забрался на тонкую ветку дерева и швырнул на брусчатку внутреннего двора сверток. Бумага, пропитанная смолянистым настоем, начала медленно тлеть, пока не вспыхнула пламенем и не взорвалась каскадом разноцветных искр. Длинные струи красного пламени выстреливали из сердцевины свертка и разлетались на десятки шагов, словно щупальца неведомого чудовища, желающего сожрать все живое.
Когда к пожару ринулись со всех сторон стражи гарнизона, лавочника уже и след простыл.
* * *
Щитабрюх и бесх напали на Киара одновременно. Стоило лишь ступить на камни круглой площадки — единственного помещения в этой башне. Лорд Аскелан успел мельком заметить два широких арочных окна без стекол и железную установку, испускающую ровное матовое сияние, которое множилось в многочисленных зеркалах над башней и создавало ту самую воздушную защиту, что куполом закрывала остров.
Чудовища