сдохнешь окончательно.
Чудовища завыли-зарычали. И оборвали рык тоже одновременно, словно получив невидимый сигнал. Отхлынули назад, освобождая место для битвы.
Я вытащил из-за спины идары. Глянул на мрачного Ринга, приказывая не лезть. Этот счет я закрою сам.
— Тебе лучше обернуться, эфрим, — негромко сказал я, делая первый шаг навстречу. Теплые рукояти идаров мягко светились в ладонях.
— Я тебя и без когтей прикончу, февр! — по-звериному оскалился рыжий. Сжал свои мечи.
Я молча сделал второй шаг.
«Отдай нам!» — взвыли рядом со мной Тени. Я отбросил их рывком, да так, что одни клочья остались. Злая горячая радость обожгла вены.
Наконец-то.
* * *
— Что смешного? — нахмурился Киар.
Пристально осмотрел башню, отыскивая подвох. Но Айрон выглядел совершенно неопасным, несмотря на клинок в руках. Вот только слишком самодовольное лицо было у ренегата! Слишком уверенное!
Киар прищурился и шагнул к отступнику.
— Отойди от установки, Айрон! И если ты надеешься, что я не сумею с ней справиться, то сильно заблуждаешься.
— А с этим ты справишься, лорд Аскелан? — улыбнулся Айрон. И указал кончиком клинка на окно. — Посмотри вниз. Посмотри, я отойду.
Не спуская глаз с ренегата, Киар сделал несколько шагов к арочному окну. За ним выл ветер, бушевала буря. A внизу… внизу сидела на снегу Рейна. Связанная и злая до бешенства в алых глазах. Она билась пойманной птицей, но толстые веревки надежно спеленали тонкое тело, завернутое в плащ. Рядом стоял один из незаметных прислужников из Вестхольда. Еще один предатель!
Киар ощутимо скрипнул зубами. Его ярость взметнулась, призывая силу второго рубина, кровь снова закипела. Белая снеговерть внизу оскалилась и приняла форму свирепой снежной волчицы. Она зарычала бурей, и звук ударил по каменным сводам башни. Потом пригнула голову для прыжка, не спуская белых глаз с отступника и его пленницы. Ренегат рядом с Ρейной заорал и с силой дернул веревку на шее девушки. Рейна захрипела, даже с высоты башни Киар услышал этот звук.
— Убери Вьюгу, Киар! — крикнул Айрон.
Ветер откинул его в сторону, ветер ожил. И тоже оскалился. Север пришел в башню. Холод пополз ледяной коркой — от Киара и во все стороны, угрожая сожрать все живое.
— Убери! — уже со страхом повторил Айрон, отступая в угол. — Ты ведь не хочешь потерять сестру? Киар!
Бесцветный лорд снова посмотрел вниз. Там рычала снежная волчица — Вьюга. Она могла разорвать ренегата. Разодрать на клочки!
«Сестра делает тебя слабой», — вспомнил Киар слова своего короля.
* * *
«Надо успеть. Ты совсем рядом», — сказал кто-то в моей голове.
Я осмотрелась. Справа возвышалась стена здания, слева тянулись по склонам каскадные сады. Высокие белые деревья сада тонули в сером тумане. Капли росы стекали по широким листьям.
Я снова стояла на улице мёртвого города. Я уснула? Странно. Кажется, я только что сидела на кухне и говорила Мелании, что воздух пахнет бурей… Когда я успела уснуть?
Может, задремала, съев тарелку горячего супа и ломоть хлеба? Удивительно, но я осознавала себя в этом сне и понимала, что все это лишь очередная греза. И все же она была так реальна.
Я снова шла одна, влекомая вперед неведомой силой.
«Это город Туманных Садов, древних знаний и заклинателей. Здесь стеклянные цветы элтхис поют свои песни, а Серебряный водопад Ахмаир низвергает свои воды в Плакучее море. Здесь на главной площади возвышаются статуи из розового и черного мрамора. Тринадцать Двуединых, тринадцать Первых! Крылатая Дева, Мечедержец, Гривоносный, Неуловимый…
Это начало. Это Эфистоль.
Посмотри же!»
Еще несколько шагов вперед. Туман плывет, изменяясь и складываясь в замысловатые фигуры. Я вижу краешек огромной скульптуры — распахнутые птичьи крылья и тонкое женское тело, вижу каменный меч, занесенный для удара у другого изваяния. Вижу черный силуэт с хвостом и рогами…
Тринадцать статуй стоят по кругу. Они выше меня в несколько раз — огромные настолько, что кружится голова. Двуединые…
От каждого по белым мраморным плитам тянется к центру красная линия. А там, где они сходятся кругом, заворачиваются символы. Глифы мертвого языка…
«Эфистоль, — сказал голос в моей голове. — Изначальное творение. Память…»
Еще один шаг — и я опустилась на колени на сплетение красных нитей. Коснулась их кончиками пальцев.
И поняла.
— Вивьен!
Я заморгала, пытаясь прийти в себя. Надо мной возвышались Мелания и Янта, обе выглядели обеспокоенными.
— Ты закричала, — пояснила послушница. — Что случилось? Вот, выпей воды.
Я оттолкнула ее руку со стаканом и вскочила.
— Вы это видели? Видели? Последний кусок воспоминаний! Вы видели его?
— Да, — кивнула Янта.
— Мне на миг почудился огромный водопад и ступени, ведущие к площади. А еще статуи. Такие странные… Но тут же пропали, я и рассмотреть не успела…
Я застыла, осознавая. Мысли неслись галопом, сталкиваясь и дробясь на тысячи острых осколков. На этот раз я увидела грезу наяву. Последний кусочек чужого воспоминания.
Чужого?
— О великие Святые… — пробормотала я. — Я поняла. Я поняла! Это Дверь насылает на Двериндариум воспоминания! Это все делает Дверь! Сны о Парящем городе! Грезы. Все эти видения! Кто еще способен на подобное? Все дело в Двери!
— Что ты такое говоришь, — как-то беспомощно прошептала послушница. — Тебе надо просто успокоиться…
— Под хвост Змею спокойствие! — заорала я. — Я поняла! Может, это защита Двери, может, что-то иное… Она хочет нам сказать… показать! Но… Знаки! Мелания, я поняла, о чем забыла! Вернее — о ком! Надо найти Альфа! Немедленно!
— Что? Ой, тебе надо к врачевателю, у тебя кровь носом пошла!
— Я «увидела» последний фрагмент о Парящем Городе! Я! И другие! Дверь показала его всем! Частями или полностью! — заорала я, не обращая внимания на встревоженные лица девушек. — Если его увидит Альф… там были глифы!
— Но что…
— Если Нордвиг тоже увидит это воспоминание, он увидит знаки мертвого языка! — я бешено завертелась, пытаясь сообразить, в какой стороне гарнизон. Голова все еще кружилась, а перед глазами