втягивая воздух. Желая ощутить запах…
И в этот момент Ржавчина напал. Реакции эфрима дали ему молниеносную скорость и силу. Серпы описали в воздухе полудугу и скрестились на шее февра. Там, где мгновение назад она была. Кристиан ушел от нападения так быстро, что даже измененные взвыли — то ли от негодования, то ли от восхищения. Ржавый король снова напал, используя весь арсенал, данный эфриму, но даже с его невероятной скоростью, силой и реакцией, было очевидно, что… он катастрофически не успевает за фигурой в черном. Казалось, февр даже не прилагает усилий. Казалось, что он почти не двигается, лишь смещается на крошечное расстояние, равное острию чужого лезвия. На то почти невидимое глазу пространство, которое делает его недосягаемым для серповидной смерти. A потом так же просто переступает, невыносимо легко проводит рукой — без усилий, без напряжения. И обнаженную грудь Ржавого короля рассекает длинная кровавая полоса — от паха и до самого горла. Словно кричащий алым цветом знак — я мог бы надавить сильнее. Я мог бы убить уже сейчас.
Но я хочу, чтобы ты умирал медленно.
Бесконечно.
Чудовища застыли. Их глаза — черные, желтые, белые, серые — смотрели не мигая. Кончики хвостов нервно стучали по промерзшей земле. А крылья подрагивали, словно желая унести в небо — как можно дальше от неизбежности.
Армия людей, кажется, и вовсе не дышала.
Еще один вертикальный удар Ржавчины, стремительное движение мечей сверху вниз, искры, разлетающиеся из стали. Его ярость, вложенная в металл. Его боль и ненависть. Его желание победить. И на миг показалось — удастся. На миг почудилось — этого хватит. Острие прошло в опасной близости от бока февра. Но уже в следующее мгновение стало ясно, что это лишь обман. Потому что оба идара Кристиана уперлись в тело Ржавого короля. Наискось, чтобы вспороть его живот.
Нет, ненависть Ρжавчины не была сильнее ненависти Кристиана.
Я бы хотела закрыть глаза. Я бы хотела лишиться чувств или даже провалиться в Бездну! Я бы хотела никогда, никогда этого не видеть!
Но все, что я сделала — это вонзила зубы в жесткую ладонь Ринга, и когда он с ругательством освободил мой рот, заорала во всю мощь своих легких:
— Приор в Двериндариуме! Ренегаты захватили остров!
И в это время земля содрогнулась! Люди попадали на снег, чудовища — тоже. Кристиана и Ржавчину разметало в разные стороны. Но это случилось на миг позже, чем февр ударил. Кровь хлынула из живота Ржавого короля, и на снег он упал, захлебываясь. Приподнялся на локтях, усмехнулся невесело. Его взгляд блуждал по людям, которые пытались подняться и трясли головами, ничего не понимая. Взгляд Ρжавчины искал… и на миг наши глаза встретились. Но тут его заслонила фигура в фиолетовой мантии — одна среди серых.
Поверх ткани блестел медальон — тусклый металл и желтый янтарь. От него исходила жуткая сила, буквально пригибающая всех к земле. Мне казалось, мое тело стало весить, словно Имперский Экспресс. Даже поднять голову было неимоверно сложно!
— У Приора «Взгляд Бездны», — выдохнула рядом Мелания. Оказывается, девушка все время держалась поблизости. И сейчас стояла на коленях, как и все, пытаясь подняться. — Мертвый артефакт. Давно утерянный, как считалось…
Ощущая на своей голове тяжесть всего мира, я повернула голову. Приор в фиолетовой рясе склонился над Ржавчиной.
— Дэйв, вижу, ты снова торопишься на встречу к Двуликому, — произнес низкий хрипловатый голос из-под нависающего капюшона. — Рано. Ты нам еще нужен.
Фигура в фиолетовом обернулась и махнула кому-то из серых ряс.
— Фархон, заплети ему сон. Живо! И самый крепкий!
Ренегат рядом тут же забормотал, погружая Ржавчину в замершее время.
— Мор! — продолжил Приор. — Ты знаешь, где находится исцеляющая грибница?
Поскуливающий хриав шумно выдохнул и кивнул.
— Отнесите туда Дэйва. Сейчас же! Оставайтесь с ним, пока рана не затянется. Выполнять!
Измененные бережно подхватили тело своего короля и понесли к Башне Двери. В Мертвомир… Кровь больше не капала с тела Ржавчины, но парень выглядел бледным и…неживым.
Дальше я не увидела, все заслонили ренегаты.
Упавший на снег Кристиан поднялся. Единственный из всех февров, он сумел встать! Тени взметнулись водоворотом, и три силуэта ринулись к ренегатам. От первой Тени отступник в сером балахоне завыл от страха. От второй — упал от боли. От третьей — в ярости кинулся на своих же соратников. Четвертая Тень извивалась возле Кристиана. Февр сделал шаг, сверкнули идары…
И Кристиана снова отбросило назад, словно он напоролся на невидимую стену!
— Встать! — заорал очнувшийся Ральф. — Убить захватчиков!
Сразу десяток февров кинулись к Приору. Вернее, попытались кинуться. Буран Эйсон, Ральф, неизвестный мне верзила и остальные… Поднялись, шатаясь, и бросились на ренегатов. Но стоило им подойти ближе к «Взгляду Бездны» и все разлетелись, словно легкие щепки, даже не прикоснувшись в главе проклятого ордена. Серые рясы выстроились полукругом за спиной своего главаря. На них сила артефакта почему-то не влияла.
— Да какого склирза? — ошарашенно пробормотал Ринг. Вспыхнул черным пламенем и кинулся в атаку. Он смог сделать несколько шагов. Но когда оказался рядом с ренегатами, его пламя погасло, а самого парня снова швырнуло на снег. Как и всех остальных легионеров!
Всех, кроме Криса. Он упрямо шел вперед, словно преодолевая невероятный ветер, сбивающий его с ног, отбрасывающий прочь. Но он шел! Черные вихри вокруг его тела бледнели и таяли, живые Тени кричали от боли, разевая безобразные рты. Приор каким-то невероятным образом ослаблял действие Даров. А может, и вовсе его уничтожал?
Но у Криса все ещё были в руках его идары. Черные крылья истрепались, как рваные тряпки, Тени почти исчезли. На шее и руках февра набухли жилы, а глаза стали казаться черными провалами в Бездну. Еще один невероятный, невозможный, немыслимый шаг. И Кристиан оказался рядом с Приором.
Из-под фиолетового капюшона раздался удивленный возглас. Ренегат отшатнулся.
— Какая изумительная мощь… Я действительно поражен. Энгар! Перережь горло Вивьен, нашей прекрасной Освободительнице Чудовищ!
И острое лезвие прижалось к моему горлу. Кристиан замер. И медленно опустил идары.
Приор рассмеялся, махнул рукой. Один из серых балахонов подкрался