Лицо девушки омрачилось, хлынули слезы. Педивер восхищенно покачал головой:
– Вы согласны погибнуть вместо него, чтобы он добрался до королевства?
Хелия странно посмотрела на прикованного рыцаря.
«Не отвечай!» – закричал Инконню мысленно.
«Согласна», – ответила фрейлина кивком.
Эжен и Хрыч смотрели на барона удивленно, чесали затылки. Педивер вгляделся в решительное лицо девушки, сказал небрежно:
– Знаете, вы можете даже уйти вдвоем. Вы согласны?
Хелия отчаянно закивала. Барон, оглядев ее с головы до ног, задержал взгляд на высокой груди.
– Но не просто так, милая. Вы добровольно разделите ложе с Эженом, и тогда на следующий день будете свободны.
Хелия отрицательно замотала головой. Эжен поперхнулся куском, заливая вином одежду.
– Не желаете? – удивился барон. – Хм, странно. Умереть готовы, а претерпеть менее болезненную процедуру – нет.
«Потому что ты не имеешь представления о чести, скотина! – подумал рыцарь. – Это вилланка с радостью раздвинет ноги, отряхнется и дальше пойдет, потому что не знает, что девичья честь дороже жизни. Может, потому благородные к вилланам относятся как к животным, хотя зачастую мало от них отличаются, но они хотя бы знают о чести. Конечно, распутницы будут одарены мужским вниманием, мирскими благами, к ним охотнее тянутся, но восхищаться будут подобными Хелии, а тех – пользовать!
Тварь, вот как решил отомстить! Тварь! Тва-а-арь!»
Инконню, уперев пятки в стену и выгнув тело, забился в цепях. Барон хмыкнул:
– Видите, как оживился, явно одобряет идею.
Хелия посмотрела на рыцаря с обидой. Инконню отчаянно замотал головой. Фрейлина облегченно выдохнула, испепелила Педивера взглядом.
– Подумайте, леди, – продолжил барон проникновенно. – Одна ночь с симпатичным, ну, почти симпатичным, человеком освободит вас и позволит помочь королевству.
Хелия отрицательно покачала головой. Педивер вздохнул, избавил девушку от повязки.
– Думаете, обманываю? – спросил барон грустно. – Поглумлюсь, но оставлю в плену? Напрасно. Мне не очень радостно исполнять волю колдунов. Кто они такие, чтобы мне указывать?! Но деньги уже получил, вот и приходится…
– Так верните, – сказала Хелия умоляюще. – Уверяю, Сноудон щедро наградит вас.
«Молчи, дура! – разъярился Инконню. – Барона купили не за деньги, у него своих навалом. Что может предложить колдун? Нечто магическое, может, и зелье от проклятия оборотня. Он не отпустит, не отпустит!»
Эжен нанес ему прицельный удар в висок.
– Хватит башкой мотать! – сказал зло, потирая костяшки.
Хелия жалобно вскрикнула:
– Не бейте его!
Барон пристально посмотрел на ее испуганное лицо, затем перевел взгляд на окровавленного рыцаря, тонко улыбнулся:
– Решайте, леди. Мои условия неизменны: ночь с Эженом в обмен на свободу. Помните, никто вас силой брать не будет, вам решать. Итак?
– Н-нет, – выдавила фрейлина.
– Жаль, – сказал барон огорченно. – Все же ваше честолюбие больше любви к королевству. Эжен, вспори ублюдку брюхо, пусть леди увидит его бьющееся сердце. Пусть поймет, что помощи королевству не будет!
Приспешник довольно осклабился, ловко поймал брошенный Хрычом.
– Нет! – закричала Хелия, крик страшно заметался по пыточным застенкам. – Нет! Пожалуйста, не трогайте его!
– Ваш выбор, леди! – потребовал барон жестко.
– Я не могу…
– Тогда он умрет.
– Нет, не надо! Дайте подумать, – взмолилась фрейлина.
Барон знаком остановил Эжена.
– Сколько времени? – спросил ехидно. – День, два, неделю?
– Хоть немного, – попросила Хелия, плача.
– Эх, доброта меня погубит, – вздохнул Педивер притворно. – Завтра дадите ответ, а пока…
– Что здесь происходит?
Требовательный голос заставил всех вздрогнуть. Барон, обернувшись, поклонился жене, следом и приспешники согнулись в поклоне.
– Мелли, зачем ты пришла? – пролепетал барон.
– Поглядеть на мужские забавы, – усмехнулась баронесса. Участливо осмотрела распятого рыцаря. – В чем дело, супруг, почему юношу истязают? Разве я неясно сказала о простом пленении? Вы уже отправили весть о якобы исполненном поручении?
– Милая, давай не будем, – сказал барон, вскакивая. Он подхватил пухлую супругу под локоть, потащил из подвала, возбужденно что-то шепча на ухо.
– Немедля снимите его с цепей! – прогремел голос баронессы. – И залечите раны.
– Разумеется, – сказал барон угодливо.
– Больше никаких неожиданностей, супруг, – сказала Меллюзина хмуро.
– Разумеется, – сказал барон. – Разумеется.
– Жду вас в покоях.
Педивер вернулся в подвал, смахнул со лба пот, приказал:
– Закройте фрейлине рот, отведите в комнату.
– А он? – спросил Хрыч.
– Не твоя забота! – рявкнул Педивер.
Хелии заткнули рот, силой увели, барон бросил ей вдогонку:
– Подумайте над предложением, леди. Ничего не изменилось.
Инконню наградил барона презрительным взглядом, но владелец замка усмехнулся. В его пальцах появился ключ. Сокрушительным ударом в челюсть Педивер отправил рыцаря в забытье, и очнулся тот, когда Тарквин заботливо сшивал раны, умащивал снадобьями.
На следующий день Инконню вновь приковали к стене.
– Не думай, что заступничество супруги тебе поможет, – сказал барон. – Более того, вчера я пришел к выводу, что вы опасны для нас. Можете считать дни сочтенными.
– Ты тварь! – плюнул рыцарь. – Чтоб целебное зелье колдунов оказалось ядом!
– Хм, догадлив, – сказал барон, косясь на помощников. Приблизил губы к уху рыцаря: – Я хочу детей, мальчишка. Здоровых, без хвостов и волчьего проклятья. Впрочем, тебе не понять.
– Так ты ее не отпустишь?
– Может, и отпущу, – расхохотался барон. – Только срежу локоны, чтобы предъявить колдунам. Эжен, заткни ему рот и приведи будущую возлюбленную.
Приспешник, хохотнув, отработав пару ударов по корпусу рыцаря, забил ему в рот грязную тряпку. Хрыч пожелал ему не задерживаться с Хелией, и мерзавцы расхохотались.
Фрейлине оставили рот открытым, и барон с подручными вдосталь насладились ее пронзительными криками сочувствия. Инконню к концу пытки обвис, тело приобрело воздушную легкость.
– Он надежда королевства, – бубнил барон. – Только он сумеет помочь Сноудону. Вы любите страну? Любите? Любите?! Так спасите. Взойдите добровольно на ложе Эжена – и свободны. Вперед, к спасению дома…
«Молчи, молчи», – умолял взглядом рыцарь. Хелия с содроганием смотрела на окровавленный кусок мяса: на лбу порезы, с бровей стекает ручьями кровь.
Педивер бубнил гипнотически, Инконню с болью заметил в гиацинтовом взгляде колебание.
«Нет, нет!»
– Молчите, – сказал барон устало. – Ладно, хватит. Зарежьте эту свинью, пусть Сноудон и дальше прозябает под властью колдунов.
Хрыч и Эжен с готовностью бросились к рыцарю. Свет факелов тускло блестел на ножах.
– Нет! – вскричала Хелия.
Барон взмахом руки остановил приспешников:
– Остановиться? С какой стати? Леди, уважаю ваш выбор, но за него надо платить.
На мокром от слез личике фрейлины читались обреченность. Инконню застонал. Девушка вздрогнула, во взоре появилась решимость.
– Принимаю ваше предложение, – сказала она тихо.
– Что, не слышу?
Хелия, не глядя на мотающего головой рыцаря, сказала твердо:
– Я согласна таким образом спасти родное королевство.
Педивер расплылся в улыбке. Хрыч нехотя отошел от Инконню, а Эжен, плотоядно оглядев девичью фигурку, мысленно раздел ее и проделал такое, что рыцарь рванулся в цепях из последних сил.
– Я должна, – произнесла фрейлина одними губами, глядя на рыцаря печально.
«Нет, нет, нет!» – замычал рыцарь.
– Тихо там! – прикрикнул барон грозно. – А то руки отрублю.
– Барон, не смейте! – испугалась фрейлина.
Педивер кивнул Эжену, и приспешник с довольной улыбкой отвязал девушку, приникая губами к шее. Хелия сглотнула слезы, закрыла глаза.