Да, там была магия, но…
Но даже память напрягать не пришлось. Перед закрытыми глазами снежная чаша долины вдруг представилось паутиной едва различимых синих нитей, кидающих тончайшие лучи отростки то к небу, то к скалам.
И больше всего этих лучей, целый клубок! — сосредоточилось там, куда они сейчас собирались бежать.
— Дань, там что-то… оно неподвижное. Но может быть опасным.
— Откуда знаешь?
— Увидела. Трудно объяснить, я иногда теперь, как драконы. Могу что-то видеть, как будто магией. Потом расскажу. Что, пойдем туда?
Тело было увито кислотной химерской паутиной. Это она и воняла. Но здесь, вблизи, пахло еще хуже. Тело не начало бы еще разлагаться, останься лежать, как лежало — на живой полосе холодно. Но кислота делала свое дело.
Янка охнула, отворачиваясь.
Ведь ни лица не видно, ничего… а все равно желудок сжался в ком. И сердце сжалось…
Рядом — тоже припудренный брызгами кислоты длинный нож. Просто валяется. Лезвие из-за токсичных брызг потускнело, но, кажется, на нем были брызги не только кислоты.
Даник наклонился и осторожно, за цепочку поднял нечто… не то украшение какое-то, не то его осколки.
— Странная штука. Я бы не надел…
Янка пригляделась и вздрогнула. Стало только хуже — это была оправа от криоса. Вероятно, того самого, которого девушку заставили проглотить.
— Я бы тоже не надела.
Тело лежало в углублении, но этого углубления явно не хватило бы, чтобы стая стала здесь выращивать живородную клоаку. Да и никакой серьезной добычи рядом видно не было. Как будто одиночный зверь увидел добычу, «обернул» паутиной, а сожрать не успел или отложил на потом.
С этим человеком незнакомка встретилась… Вероятно, с ним они и дрались. Вероятно, из-а него она проглотила криос и от него бежала… хотя, нет. Если они дрались, и он умер первым, то наверное, не от него.
Тоскливо и бесприютно, и надо возвращаться, потому что ни Алисы, ни ее приятелей здесь нет, а о находках так или иначе нужно рассказать. Хотя бы Анне.
Легкий ветерок вдруг донес издалека чей-то крик. Невольно обернувшись в ту сторону, Янка увидела яркую зеленую вспышку. Алиса?
— Дань, видел? Там!
— Видел… что будем делать-то? Напомни, я же говорил, что со стаей не справлюсь?
Янка как ни вглядывалась, хоть с закрытыми, хоть с открытыми глазами, но никаких подробностей разглядеть не могла. А вспышка повторилась еще дважды.
Порыв холодного ветра заставил поежиться. Тут все еще весной даже не пахло.
Еще вспышка. Бежать туда, на вспышки? Мертвец у ног резко потерял большую часть своей значимости.
— Надо на помощь звать… — пробормотала она.
— Хорошая идея… но не успеем же. Если там химеры…
— А варианты? Я не маг. — Янка поежилась. А с другой стороны — где-то там, впереди, в скалах — Алиса. И ей нужна помощь. А обратно бежать — это час, наверное. И еще кого-то будить, звать, тоже время уйдет.
А с третьей стороны — что они могут? Ведь она действительно не маг, а насколько преуспел в изучении некромантии Данила? Такой же первокурсник, как она сама?…
Оказалось, немного больше преуспел, чем можно было надеяться.
— Я поставлю дымку, химеры нас не почуют… ну, в теории. И зеленый туман. Мы их будем видеть, а они нас нет. Жалко, слышать они не перестанут…
— Ты все это умеешь? — подняла Янка брови.
— Не говори никому. Отец научил. Давно. Или можешь остаться. Я один схожу, быстрей будет…
— Я с тобой.
Даник спорить не стал, только попросил погасить светляка: сбивает.
Алиса с компанией оказались в ловушке по своей вине: забыли про осторожность, уверились в безопасности долины — может, их обмануло отсутствие следов на снегу, а может, что-то еще. Данику не пришлось пускать зеленый туман, его успешно пустили второкурсники, и в его клубах, особенно сверху, из-за прикрытия скал, хорошо было видно, что проблему создает не целая стая, а всего лишь три особи — горгулы или кто-то другой в образе горгулов.
Ребята устроили стоянку в одном из гротов на склоне, примерно в таком, в какой Янку и Данилу привел след незнакомки. В темноте даже можно было различить слабенькое мерцание ртутного камня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Может, именно он и приманил химер — химеры тепло чуют издалека, потому что тепло — это жизнь и добыча. Не нужно быть траппером, чтобы это знать.
Но не это сейчас важно. Важно как-то отвлечь тварей, которые очень расчетливо не давали студентам даже подобраться к выходу из пещеры.
— Как-то отвлечь этих, и дать знак нашим, чтоб сюда бежали…
Даник, сказав это, только сам покачал головой. Горгулы быстрые. Они тоже умеют телепортироваться. Не как драконы, но уж шагов на сто-то точно. Наверное, все химеры это умеют. Даже Кусь… Как-то же он следовал за обозом, и никто не догадался.
Янка вспомнила Куську и стало спокойней, как будто он тоже в этот момент о ней вспомнил и сонно потянулся, радуясь воспоминанию…
Воспоминанию, которое сейчас было не очень-то и уместным…
Сытый довольный полешан трется горбом о ближайший камень и смотрит черными глазищами, намекая, что человеком чесать спинку куда приятней, чем булыганом…
— Эх, Козья Морда, — с интонацией Мара вздохнула она, — тебя бы сюда бы…
— Кого бы?
— Куську бы. Плешана. Может, он со стаей быстрей бы договорился.
— Мечтай…
— Угу. Интересно, им накопителей надолго хватит? И вообще, откуда у них? Они посвящения-то не проходили.
— Ты как маленькая. У Алисы старшая сестра — бывший траппер. У остальных наверняка есть друзья среди старшаков… блин, там еще и медник. Вон, вон, снизу! Может стая, значит, появиться…
Холод живой полосы уже не намекал, а настоятельно требовал, чтобы студенты бросили дурацкую затею и быстро-незаметно возвращались в относительную безопасность подземелья. Даник даже озвучил.
— Янка, мы тут не поможем… надо назад, за помощью.
— Наверное.
Но как же не хотелось отступать! И вообще, надо было раньше рассказать всем про подземный ход.
…опять она уходит, оставляя своих в беде. Бросая. Это несправедливо! Несправедливо, но правильно…
Наверное.
— Надо бегом тогда…
Но отступить они не успели. Внезапно, словно прямо из толщи серых скал, из-под снега вверх метнулись — Янка четко увидела в синих сполохах ее личного «магического зрения» — три тощие крылатые твари. Черные провалы глаз, желто-алые клыки, жальца на подбородках и под носовой щелью, с которых густо капает ядовитая белая пена, свешивается как облезлая борода. Это было близко, а показалось, что и вовсе в двух шагах. Крылья покрытые неровным «дырчатым» рисунком, когти на задних лапах…
Она не успела ничего придумать — просто метнула в ближайшую морду подхваченный с земли камень и толкнула ничего еще не понявшего Даника вниз по склону. Покатились они оба, чуть не кубарем, но это помогло избежать первой атаки огромных клыков.
Не заорала она только потому, что захлебнулась холодным воздухом равнины, а когда скатились под склон, кричать уже было незачем. Даник закашлялся, хлебнув снега, но о чем-то догадавшись, пустил вверх волну зеленого тумана. Чтобы тут же, вскрикнув, перекатиться еще на несколько шагов к скале. Янка, за неимением другого оружия, подхватила еще один камень.
От страху зажмурилась и швырнула куда-то вперед и вверх, туда, где остались горгулы. Камень сорвался с пальцев, на миг сверкнув синим. Но в полете традиционно «исчезнув».
Она распахнула глаза.
Даник выхватил из кармана «косточку» — крошечный носитель памяти образа, нескольких мгновений чьей-то давней жизни.
Метнулась вперед тень с мечом, горгулы отпрянули.
— Так вас! — пробормотал он, отступая к скале. Янка облизнув пересохшие губы, снова ухватила каменюку, прикрыла глаза, представив, как ее «находка» начинает светиться синим, и та, удивительное дело, засветилась, да так ярко, словно только ждала команды!
Интересно, что это значило? И будет ли что то значить через мгновение, когда клыкастая вонючая пасть сомкнется на руке… или ноге… или голове… отважной спасательницы?..