— Так это ваш племянник к тому же! — возмущению швейцара не было предела.
— Да, это мой племянник. И я отправил его с поручением к…
— Дядя Север! — вдруг звонко крикнул мальчик, — Они Айку заперли! В подвале! Я видел! Я за Айкой туда и поле… пошел!
— Да! Запер! — тряхнул мальчишку «швейцар». И я требую. Настоятельно требую, господин полицейский, чтобы мою гостиницу оградили от появления племянников, братьев, сестер, собак и кошек, работающих в этой, с позволения сказать, газетенке!
— Отпустите ребенка! — потребовал Север. — У вас, что же это, теперь платный вход в парк? И честным горожанам запрещено там гулять?
— Честным — можно!
— Тихо! — внезапно рявкнул полицейский. — В самом деле, господин Север Бриз! Нам в участок уже не раз поступали жалобы на ваших, так называемых, сотрудников…
Север нахмурился. И высказал на удивление здравую мысль:
— Так может, мы все-таки спросим у мальчика, что там произошло?
— Так известно что! — снова начал заводиться чуть притихший после выступления полицейского хозяин гостиницы. — Этот… писака опять подослал своих босяков шпионить за порядочными людьми!..
— Были бы порядочные, — пробормотал Север, но вслух сказал: — давайте без оскорблений. Что случилось?
— Этот паршивец…
Полицейский, тоже, видимо не впервые попавший в центр борьбы прессы за свободу слова, нашарил на шее свисток и показал сразу всем.
— Пусть малец скажет. Имейте в виду, за то, что отвлекли полицейского при исполнении от его работы, вам может грозить штраф!
— Все началось из-за Айки. — быстро сказал «племянник». — Она сбежала…
— Стоп! — оборвал полицейский. — Айка, это кто? Девочка? Мальчик?
— Айка, это собака. — Как непонятливому, объяснил, наконец, выпущенный из цепких пальцев «швейцара», мальчик. — Не моя, тети Лу… то есть Луизы Нырок, она над нами живет.
— Дальше!
— Айка пропала. Ну, во время нашествия пропала, все думали, что ее химеры утащили. Тетя Лу только ее искала, никто не искал. Только и она тоже не нашла. А я иду тут недавно… ну, там… по гостинице…
— Вот! — обрадовался «швейцар» — по гостинице! Босяк! Да кто тебя пустил?!
— Я по делу шел… не слушайте. У меня даже рубашка чистая была! Вот… и вообще, не перебивайте. Иду я, вдруг слышу — скулит! И голос знакомый. Выглядываю в окно, а там окна большие, в парк…
— Так ты, паршивец, еще и в номера забрался!!! Господин полицейский! Прошу зафиксировать! Окна в парк выходят только из номеров. Из дорогих, между прочим. А эта шантропа чумазая чего только на своих голых пятках не носит. Ладно, просто грязь, а если заразу какую?
— Сам ты заразный!
28
— Так ты, паршивец, еще и в номера забрался!!! Господин полицейский! Прошу зафиксировать! Окна в парк выходят только из номеров. Из дорогих, между прочим. А эта шантропа чумазая чего только на своих голых пятках не носит. Ладно, просто грязь, а если заразу какую?
— Сам ты заразный!
Мальчик наслаждался своим звездным часом, но Мар видел, как он стреляет глазами то в один угол, то в другой, просчитывая варианты экстренного отступления.
— Дальше! — еще более грозно потребовал полицейский.
— Дальше… дальше я побёг в парк, но чтобы было быстрее, через окно. Там окна некоторые выхолят на карниз…
Хозяин гостиницы тихо застонал, а мальчишка с удовольствием продолжил историю:
— Я спрыгнул, смотрю, Айку нашу-то привязали! За шею привязали к столбу. Я ножик взял, выпустил ее и тика… и мы ушли. Незаметно. Вот. Тетя Лу обрадовалась очень, мне конфету дала.
Вот тут он явно начал переигрывать, изображая бедненького дурачка, спасателя тетушкиных собачек. Север это тоже заметил, но спектакль-то был не для него.
— Вот… такое дело, господин полицейский. Только наша Айка опять сбежала, и ведь, собака такая, прямиком опять в этот парк. Как намазано ей там! Но я опять ее поймал. А на третий раз вот. Меня поймали. И Айку поймали, и в подвал засадили. А теперь еще и оскорбляют, то есть обвиняют во всем подряд!
Мар подумал, что было бы неплохо наладить отношения и с хозяином гостиницы. Драконы в циркусах не селятся где попало, предпочитая приличные заведения. Вопрос статуса. Правда, чаще всего, местные жители даже не подозревают, что к ним в гости прибыл один из сюзеренов драконьих чертогов. И это правильно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он шагнул вперед, движением руки пресекая дальнейшие споры.
— Добрый вечер, господа. Вообще, это я несколько дней назад просил мальчика найти в городе моего родственника. Разрешите представиться, маг Мар Шторм, летучий отряд грифонов. Вероятно, он слишком буквально понял задачу и вместо того, чтобы расспросить ваших служащих…
— …стали бы мои служащие разговаривать с каким-то босяком…
— Ну, возможно, именно поэтому он и был вынужден искать Виктора по номерам.
Мар был почти уверен, что в Зеленых Гротах побывал автор записки, которую он нашел у Наны. А записку написал почти наверняка Виктор Шторм. Больше некому, да и время гибели совпадает…
— Виктора? — насторожился хозяин гостиницы.
— Виктор Шторм из Водопадного чертога. Мой дальний родственник.
— Шторм? Вы что же… он что… то есть вы тоже дракон?
— Нет. Я маг из отряда грифонов Константина Скальдского. Так Виктор у вас был? Или может, он и сейчас у вас? Жаль, я сам был в рейде и не мог побывать во всех гостиницах Белуши…
— О, нет, господин маг, нет. Уехал, уехал, и еще до нашествия! Честно скажу, мы только порадовались…
Мар обернулся к мальчишке:
— Что ж ты… надо быть внимательней. Но свою монетку ты все-таки заслужил… держи.
Тот недоверчиво и очень медленно протянул руку. Видимо, жадность победила в борьбе с осторожностью.
— Большое спасибо, господин Север за помощь и консультацию… кстати, а собачка. Она все еще у вас в подвале?
— Да запер я ее… не знаю, что делать. Пролезает на территорию, воет, людей пугает. Ловили мы ее и выдворяли уж сами несколько раз. А она — назад…
Что-то в этом было. Что-то, на что следовало обратить внимание.
— Господин Север… могу я попросить вашего племянника сходить со мной в гостиницу еще раз? Надо отвести собаку хозяйке. Заодно я подробный доклад послушаю…
— Конечно, — медленно подбирая слова, ответил журналист. — Давай, Рашитка, сходи с господином Штормом…
— Ах, да, — «вспомнил» Мар про полицейского. — Уж простите за недоразумение. Большой ли полагается штраф за подобное нарушение? Все-таки мы вас отвлекли.
— Две княжьи расписки, — четко отозвался тот. — Или двенадцать монет местного чеканного двора. Но я не завел протокола. По правилам надо…
— Ну, заведете вечером, в участке, в спокойной обстановке. Вот, держите. Монеты правда, из Первого Заполья, но должны быть в ходу и здесь…
Полицейский покивал, и даже одну монету вернул — оказывается, «запольские» денежки ценятся немного больше.
Всю дорогу хозяин гостиницы бухтел себе под нос и при том глаз не спускал с Мара и мальчишки, так что и словом не перекинуться.
Одет Рашитка и вправду был как большинство здешних «уличных» детей — в потускневшую и залатанную рубашку в мелкий блекло-розовый, но, несомненно, когда-то красный горошек, и короткие пыльного цвета штанишки. Вопреки обличениям «швейцара», он, кстати, был обут в легкие кожаные сандалии, сплошь состоящие из веревочек.
До гостиницы оказалось недалеко.
— Вот она, ваша собака!
Айка оказалась симпатичной мохнатой дворнягой рыжей масти с белым пятнышком посреди лба. Некрупная, мальчишке чуть выше колена. Обрадовалась, залаяла, начала плясать вокруг своего спасителя… вот и славно.
Но в последний момент Мара словно кто-то подтолкнул:
— Рашит… извини. А давай ее пустим. За чем-то же она в парк бегает? И хозяину будет легче, если мы разберемся. И вашей тетушке Лу.
— Конечно, — обрадовался мальчик и вдруг с тревогой посмотрел на «швейцара» — Господин Норман Нырок, а можно?..
— Но я пройду с вами. Мало ли чего вы там… может, чего нужное или опасное найдете!