Он не подбрасывал в камин дров, что интересно. Просто садился рядом и любовался угасающим пламенем. Так что у ректора не было никаких сомнений, где искать Шторма.
Тем более, лекции давно закончились.
Мар плавно поднялся навстречу, протянул в приветствии руку.
— Что там?
— Тедор прислал Кондора. Не Клару.
— Ну, значит, заранее знал, кого мы могли найти. Что решили?
— Подтвердил твои полномочия. Девушку опознал.
— Да, я ее тоже вспомнил. Она ребенком была, трудно узнать. Ее звали Нана. Дом не назову…
— А я назову, — перебил Надар и жестом показал Шторму, что не прочь продолжить разговор у камина. Когда оба устроились на вытертых за годы кожаных банкетках, продолжил:
— Антонина Филин из Чертога Рокота. Ее отца звали Олег Филин, он был или секретарем или другом Изера Шторма. Это тебе о чем-нибудь говорит?
Мар медленно кивнул. Прикрыл глаза.
— Да.
— Марик, все хорошо? Можешь работать?
— Да. Она, значит, дочка «дяди Олега». Изер нас знакомил — мельком, когда однажды они вместе прилетели из Водопадного.
Мар редко называл Изера Шторма отцом, но говорил о нем со сдержанным уважением. То ли не простил невольного «предательства», то ли было что-то еще, чего Мар ему не простил.
— Я не знал. В садке же все дети — потенциальные драконы, ко всем одинаковое отношение. Нану даже любили. Она была такая… безобидная, что ли. Впрочем, тогда ей было года четыре. Все равно не понимаю, чем я ей насолил. И что она собиралась делать.
— Кондор еще сказал, что девушка была полукровкой.
Мар вздохнул:
— Мастер… мне нужен день. Лучше — несколько дней. Хочу найти ее мать, сообщить о смерти Наны. Думаю, драконам плевать, а другие искать не будут.
— А ты-то где собираешься ее искать? По словам Кондора, она может быть чуть ли не в Магеллане…
— Она в Белуше. Вот.
Мар снова вытащил из кармана слегка помятое письмо от некоего «В.», протянул Надару.
— Хорошая мысль. — Ректор даже не стал спрашивать, как Мар собирается искать человека в городе людей. У драконов свои методы. — Кстати, наш друг Аркада в той Белуше загостился… вероятно, Константин тебя сам за ним отправит со дня на день, а я потороплю.
…и не нужно будет писать прошений и униженно просить одолжить Академии Мара Шторма для личных целей. Достаточно того, что он тут преподает в свободное от великих военных планов Константина время.
Мар кивнул и вновь уставился на пламя.
— Могу слетать сам. — Предложил ректор осторожно. — Если…
— Да нет. Все нормально. Это мое дело. Семейное дело…
Он снова наглухо замолчал, но Надар знал, что тормошить Шторма, когда он в этом состоянии бессмысленно. Лучше просто рядом посидеть. Дождаться, пока сформулирует. Почему-то, если дело касается науки или преподавания, его лучший студент всегда бывает куда более красноречив.
А вот попытки в самоанализ — всегда жалкие и какие-то болезненные, что ли.
25.
Мар дотянулся до кочерги, поворошил поленья — взметнулся рой искр.
— Красиво.
— Тебе всегда нравилось смотреть на огонь.
— На угли и искры. Да, сейчас тоже нравится.
— …и молчишь ты не об углях и искрах, правильно? Только гордость не позволяет сказать прямо, что…
— Что я не выспался, упустил из виду кучу фактов и скрыл улику от следствия?
— Мкм. Нет.
— Скажете за меня?
— Еще чего. Формулируй.
— Она шла ко мне. Не знаю зачем. Но — ко мне. И умерла. Всего дней десять назад я чуть не убил другую такую же девочку. Ей повезло просто, что она больше шимса, чем дракон или некромант. Даже если я объективно ни при чем, я все равно виноват перед ними обеими. Это правильное слово. Моя вина. Да.
— Так бывает. — Надар вздохнул и не весело улыбнулся. — Не надо делать удивленные глаза. Это студенты. Подростки. Они всегда рискуют, всегда ввязываются в неприятности, лезут, куда их не звали. Попадают в беду и иногда… иногда, Мар. Нам не удается их спасти или защитить. Я боюсь за каждого из них, но я не могу умереть за каждого. И ты не можешь.
— Знаю. Но это почему-то не добавляет хорошего настроения. Вы знаете, что к нашей шимсе вернулось зрение? Это они с младшей Анькиной сестрой нашли Нану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да? Хорошие новости. Как поживает ее питомец?
— Плешан? Здоров. По-моему, счастлив. И кстати, я проверил ее на детекторе. Сам. Синий след проявляется все еще, хотя могу поклясться, что магии там нет — ну, может, как у обычного человека, может, даже меньше.
— Да, интересная тема для исследований. Насколько понимаю, других таких уникальных в нашей Академии никто не искал…
— Почему же? Один такой точно есть. Я и себя проверил…
Надар хохотнул:
— Да у вас много общего! Просто куда ни ткни…
— Да уж… оба мы, по большому счету, твари пустошей — не похожие на нормальных людей и поэтому опасные. Без дому, почти без прошлого… хотя, у Янки есть отец, который ее любит, и братья, которые готовы за нее драться…
— Зависть, — пробормотал Надар, — дурное чувство…
Мар, наконец, отвел взгляд от камина:
— Это белая зависть. Я рад за нее. И кстати, если на то пошло — я обещал их навестить и передать письма. Это не займет много времени.
Мар еще немного полюбовался огнем — в молчаливой компании ректора, а когда угли начали гаснуть, все же собрался: вечер. Ветры успокаиваются даже в пустых землях, значит, самое время для телепортации…
Янка Безымянка
Запах влажного холодного камня и многолетней пыли — такое вот сочетание. Идти по проходу, по которому пробралась в Академию незнакомая драконица, оказалось невозможно, только пробираться на четвереньках, постоянно задевая локтями стены. Никакой это был не коридор и не тайный ход. Это был, наверное, старинный водовод, или может, еще что-то такое же техническое. Выложенный гладкой каменной плиткой, он все-таки оказался проходимым для такой щуплой персоны, как Янка.
Вот Данику у нее за спиной уже приходилось туго, он пыхтел и ругался под нос. А такая оглобля, как Мар Шторм и вовсе не пролез бы, наверное.
И ректор, наверное, не пролез бы…
Ректору Янка так и не рассказала о подземном ходе — оказалось, что в Академию прилетели драконы и прибыли представители князя Константина, и все руководство и даже многие преподаватели оказались заняты делегацией.
Профессора Шторма в его комнатах тоже не оказалось. Янка долго не решалась, но, в конце концов, постучала в знакомую дверь. А когда поняла, что ей не отвечают, осмелела и даже побарабанила.
На этом она сочла долг выполненным, сказав окружающему миру: «ну не убежит же этот лаз?! Потом расскажу, как все успокоятся…». И отправилась в библиотеку, искать «Песню об одиночестве». Почему-то ей казалось важным закончить мысленный разговор с драконом Александром Самумом.
А потом зачиталась: все таки Скальд писать умел и увлекательно, и живо, и совсем не архаично — как будто читаешь книгу современника… ну если не считать, что он все время упоминает незнакомые названия и устаревшие термины… но какая разница, в конце концов, как правильно говорить — джезва или кофейник, суть-то одна…
Она спохватилась, когда поняла, что уже время к полуночи, а Алисы все нет. Нахмурилась, отложила книгу, даже посмотрела на часы. Алисы не было, и за весь вечер она не забежала даже сменить одежду.
И вот это насторожило Янку больше всего.
Нет, логика подсказывала, что соседка могла засидеться у сестры, тем более, им есть о чем поговорить.
Но «логика логикой, а интуиция — интуицией». Так отец любил говорить, когда выговаривал ей за какие-то проделки…
Аннина комната теоретически была в том же крыле и на том же этаже, но не стучать же во все двадцать комнат? Она постояла, прислушиваясь, сначала у одной, потом у другой, но там было тихо.
Янка шепотом помянула Алису нехорошим словом и отправилась в «студенческий корпус» — где на первом надземном уровне расположено студенческое общежитие. Первый курс — это нижний этаж, далее — по старшинству. Оставалось надеяться, что первокурсники еще не спят, и она сможет среди всей этой толпы найти Даника…