— Конечно, специально. Ты ножик с собой взяла? Я говорил взять…
Ножик у Янки был — и даже добрался до Академии вместе со школьной портупеей. Она молча вытащила его и сжала в мигом вспотевшей ладони. В левой — светляк, в правой — ножик. Что нам какие-то химеры…
— Только светить надо вниз. — Снова подсказал Данила с изрядной долей ехидства в голосе. — Если следы есть, то они на земле, а не на стенах…
Следы нашлись сразу — кто-то прошел по грязному полу не так давно — три человека, два парня и девушка, судя по размеру обуви. А вот след незнакомки. Наверное, ее. Одиночный, неровный. Похоже, она едва ковыляла. Янка увидела темное пятно у стены, подбежала туда — оказалось, черная от крови грубая повязка, сделанная то ли из шарфа, то ли из платка — так не разберешь. Драконица здесь была. И даже помочь себе с помощью магии не могла. Даже не могла обернуться драконом, хотя места хватило бы, вероятно. Профессор Шторм утром сказал, что она проглотила криос. Кто мог ее заставить такое сделать? Чем ей могли угрожать?
— Она здесь была, — прокомментировал очевидное Даник. — Едва брела, может рану рукой зажимала, хотя, это вряд ли, если на бедре, говоришь. Может, кто-то ей рану перетянул, а потом повязка ослабела, и стала мешать идти…
В голосе парня звучала откровенная жалость, и Янка была с ним согласна. Неизвестная девчонка вызывала уважение — своей волей к жизни и готовностью идти до конца. И у нее получилось бы, если бы не криос.
Тряпку оставили лежать, как лежала — забрать можно будет и на обратном пути, а вот сам проход обязательно надо будет показать ректору Надару. Хотя бы потому, что это важно для расследования. И хорошо бы, чтобы следы все сохранились…
Кстати, никто ее не преследовал, ни зверь, ни человек. Если только что-то летающее. Но где тогда команда Алисы? Трапперы прошли здесь несколько часов назад, могли давно уже вернуться.
Первое препятствие они обнаружили шагов через тридцать. Ну, не то, чтобы препятствие… во всяком случае преодолеть его труда не составило, но лишь потому, что этим путем ранее прошли и трапперы, и незнакомка, и возможно, кто-то еще.
Когда-то этот проход заложили камнями. Потом, очевидно, довольно давно, в кладке проделали аккуратное прямоугольное отверстие у пола — как раз человеку пролезть. И даже оставили пару каменюк покрупней, чтоб тот, кто тут ходит, мог за собой дыру аккуратно заложить. Но в последний раз этот кто-то дыру заложить поленился, зато с другой стороны прохода земля и часть кладки осыпалась сверху и частично замаскировала лаз.
26.
Когда-то этот проход заложили камнями. Потом, очевидно, довольно давно, в кладке проделали аккуратное прямоугольное отверстие у пола — как раз человеку пролезть. И даже оставили пару каменюк покрупней, чтоб тот, кто тут ходит, мог за собой дыру аккуратно заложить. Но в последний раз этот кто-то дыру заложить поленился, зато с другой стороны прохода земля и часть кладки осыпалась сверху и частично замаскировала лаз.
А недавно его кто-то снова расчистил, вытащив внутрь и осколки камней и куски гнутой арматуры и ржавые железные листы.
Коридор за стеной был куда более влажным, где-то недалеко журчал или подземный ручей, или небольшая речка. И вообще, казалось, что это куда более просторное место и… круглое?
Янка посветила под ноги — все тот же влажный желтый песок и мелкие камни, но пол — куда более ровный. Такой мог быть в Академии или во дворце князя. Или в каком-нибудь древнем музее.
— Только откуда песок? — пробормотала Янка под нос. — да еще такими барханчиками…
— Водой нанесло? Янка, посвети сюда!
Водой. Логично. Вода где-то рядом, наверное, иногда поднимается и несет песок.
Оказывается, «пол» был не так и широк — вовсе не по всей ширине найденного тоннеля. Наоборот, по центру этого самого тоннеля ровный и четкий тянулся желоб приличной — почти в человеческий рост, глубины и такой ширины, что даже с разбегу задумаешься, стоит ли перепрыгивать.
По желобу внутри тек ручей, его-то журчание они и услышали. Довольно мелкий. Пробивался меж наносных камней и длинных каменных поперечин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рельсы-рельсы, — сказал Даник. — Шпалы-шпалы… ни фига себе. Я думал, это только в книжках Млечного Пути такое бывает.
— Что это?
— Подземка. Метро, вроде, называлось, или как-то погоди… трамвай? В общем, видишь длинные ржавые штуки? Это рельсы. Как на некоторых старых дорогах. А, ты же не знаешь, в Белуше их, наверное, нет?
Янка нахмурилась, вспоминая:
— Сегодня читала у Скальда. Поминались какие-то рельсы, по которым ездят. Как по этому ездить-то? Ладно, куда дальше? Ищем стрелку?
Стрелка нашлась на гладком участке стены. И сразу стало понятно, почему — с этого примерно места трапперы тоже шли, стараясь не наступать на следы незнакомки.
Через некоторое время нормальная дорога закончилась, пришлось спуститься к ручью. От него веяло ледяным холодом, куда более сильным, чем в предыдущем коридоре. Янка даже вспомнила свои первые ночевки на пустошах — когда еще не знала, что греться можно не только у ртутных камней, но и под боком у быков.
Разговора о том, чтобы идти обратно, уже не было. Слишком они далеко забрались…
Наверное, Алиса с друзьями решила так же. И они пошли вперед… интересно, насколько далеко? И кто все-таки гнался за незнакомкой, если гнался?
Шли молча, даже довольно быстро, как будто могли куда-то опоздать. Ручей куда-то делся, возможно, они не заметили, как миновали источник.
А потом Янка вдруг почувствовала движение воздуха по лицу — холодного, и куда более живого, чем в целом стоячий и пропахший насквозь холодным камнем воздух подземелья.
Она замерла, схватив Даника за руку и пытаясь уловить, откуда льется едва заметное дуновение.
Веяло слева и вроде как сверху. Янка подняла светляк повыше, и пошла медленно вдоль стены, пока не увидела зарешеченное не то окно, не то дверь начинавшуюся на высоте ее подбородка. Решетка, впрочем, давно проржавела и висела на одной петле. Следы трапперов уходили вглубь туннеля, но это окошко ей показалось почему-то важным.
— Дань, поможешь?
Парень оценил сложность задачи и просто дернул решетку к себе. Она послушно отделилась от ржавых обломков и была поставлена на землю — почти беззвучно.
— Я первый. Дай светляка на минуту?
Он легко подтянулся и вскарабкался внутрь.
— Лестница. Завалена, но пройти можно. Пойдем? Или по следам?
— Только глянем. Мне кажется…
— Янка, стоп. Кровь на стене. Как от руки. Она здесь шла. Просто открыла решетку и потом спрыгнула вниз и закрыла за собой. А я сломал… а наши трапперы не поняли…
Чем выше они поднимались, тем было понятней, что где-то близко внешнее пространство. Просто ночь, не видно ничего. А днем, конечно, уже было бы понятно, что впереди.
Завал. Перелезть наощупь гору камней. Протиснуться в узкую щель под нависшей скалой.
Помочь застрявшему все-таки Даниле выбраться, не лишившись сапога.
Чуть не кубарем скатиться по осыпи, глотая свежий, пропахший снегом и горным ветром воздух…
Воздух отчетливо внешнего пространства, не циркуса.
А еще в воздухе плыл отчетливый, тревожащий запах кислоты и железа.
Запах близкой опасности.
— Химеры… — пробормотала Янка. — Где-то недалеко. Тихо…
— Я пущу зеленый туман, увидим их… но может, обратно сразу? Ян, дело серьезное. Я со стаей не справлюсь. Честно.
Он подумал немного и без всякой уверенности добавил:
— … но буду стараться…
Янка облизнула губы — пересохли не то от холода, не то от испуга.
— Тсс… уходим…
— Здесь не влезем обратно. Вон с той стороны подняться будет проще.
Ночной свет Астеры слаб. Ни Лис ни Заяц света не дают. Но недавно выпавший на равнине снег все-таки позволил видеть чуть больше.
— Пошли, — так же шепотом отозвалась Янка, вглядываясь в снежное поле до рези в глазах…
А потом вдруг, словно что-то торкнуло. Она, не выпуская Данькиной руки, зажмурилась, пытаясь вспомнить, какие ощущения испытывала, когда видела синее свечение.