Мы вовсе не хотим посвящать мамулю в эти дела. Она приходит в жуткое состояние по любому поводу и всем-всем начинает об этом рассказывать. То есть если Эльвира не хочет, чтобы кто-то знал…
— Прежде всего, — сказал старший инспектор Дэви, — мне хотелось бы услышать о шоколадных конфетах в Италии. Насколько я понял, речь шла о том, что конфеты в присланной коробке оказались отравленными.
Бриджет широко открыла глаза:
— Отравленными?! О нет. Не думаю.
— Но что-то случилось?
— Да. Принесли коробку конфет, и Эльвира съела очень много, а ночью ей стало плохо. Очень.
— Но она не подозревала, что конфеты отравлены?
— Нет. Во всяком случае… Ах да, она утверждала, что кого-то из нас хотят отравить, и мы осмотрели конфеты, чтобы проверить — а вдруг в них что-нибудь впрыснули.
— Ну и?..
— Ну и ничего, — сказала Бриджет. — По крайней мере, насколько мы могли судить.
— Но ваша подруга, мисс Эльвира, могла по-прежнему так считать?
— Кто ее знает? Во всяком случае, она больше об этом не заговаривала.
— Но вам кажется, что она кого-то боялась?
— Тогда я ничего такого не замечала. Это началось здесь, позже…
— А как насчет этого Гвидо?
Бриджет хихикнула:
— Он без памяти влюбился в Эльвиру.
— Ну и вы обе где-то с ним встречались?
— Ладно, вам я могу сказать. В конце концов, вы же из полиции. И все это для вас значения не имеет, к тому же вы, по-моему, человек понимающий. Графиня Мартинелли была жутко строгая, — во всяком случае, ей так казалось. А у нас были свои уловки и приемчики. И мы все покрывали друг дружку.
— И всегда врали?
— Боюсь, что так, — со вздохом призналась Бриджет. — Но что поделать, когда тебя все время подозревают?
— Итак, вы встречались с Гвидо и так далее. Он угрожал Эльвире?
— О, не всерьез, так, чепуха.
— Может быть, она еще с кем-нибудь встречалась?
— Ой, это… не знаю.
— Пожалуйста, расскажите мне, мисс Бриджет. Это может быть жизненно важным.
— Да, я понимаю. Кое-кто был. Я его не знаю, но он был ей небезразличен. Она увлеклась всерьез.
— И она с ним встречалась?
— Думаю, да. То есть она говорила, что идет встречаться с Гвидо, но это не всегда был Гвидо. Это был тот, другой.
— Вы догадывались, кто это?
— Нет, — не совсем уверенно выговорила Бриджет.
— Это не мог быть автогонщик Ладислав Малиновский?
Бриджет раскрыла рот от изумления:
— Так вы знаете?
— Я прав?
— Да, думаю, да. У нее была его фотография, вырезанная из газеты. Она у нее под чулками лежала.
— Но это мог быть просто кумир, портрет которого вешают на стенку.
— Мог, конечно. Но не думаю.
— А вы не знаете, она встречалась с ним здесь, в Англии?
— Не знаю. Видите ли, мне просто неизвестно, чем она занимается после возвращения из Италии.
— Она приезжала в Лондон к зубному врачу, — подсказал ей Дэви. — Во всяком случае, так она говорила. Вместо этого она приходила к вам. Она звонила миссис Мелфорд насчет какой-то старухи гувернантки.
Бриджет невольно хихикнула.
— Это ведь неправда? — спросил старший инспектор Дэви. — Где она была на самом деле?
Бриджет поколебалась, но все-таки сказала:
— Она ездила в Ирландию.
— Ездила в Ирландию, вот как? Зачем?
— Она мне не захотела рассказывать. Кажется, ей нужно было что-то выяснить.
— Вы не знаете, в какое место она направлялась в Ирландии?
— Не знаю точно. Она упоминала… Бали… Балигоулан.
— Понятно. Вы уверены, что она была в Ирландии?
— Я провожала ее в аэропорт Кенсингтон.
— И когда она вернулась?
— На следующий день.
— Тоже самолетом?
— Да.
— Вы абсолютно уверены, что она вернулась самолетом?
— Ну, я считаю, что да.
— У нее был обратный билет?
— Нет. Не было. Это я помню.
— Она ведь могла вернуться и другим путем, верно?
— Могла.
— Например, на ирландском почтовом?
— Но она мне ничего такого не говорила.
— Но она не говорила и того, что прилетела обратно самолетом?
— Нет, — согласилась Бриджет. — Но зачем ей было возвращаться пароходом или поездом вместо самолета?
— Ну, если она все выяснила, что хотела, и ей было негде остановиться, она могла решить, что удобнее вернуться ночным почтовым.
— Да, это возможно.
Дэви слегка усмехнулся.
— Мне кажется, что вы, юные леди, — сказал он, — когда говорите о путешествиях, не представляете себе иного транспорта, кроме самолета.
— Наверное, вы правы, — согласилась Бриджет.
— Ну ладно. Так или иначе, она вернулась в Англию. Что случилось потом? Она заходила к вам или звонила?
— Она позвонила.
— В какое время дня?
— Утром.
— И что она сказала?
— Спросила, все ли в порядке.
— И все было в порядке?
— Ой, нет, потому что миссис Мелфорд позвонила, и мама взяла трубку, и все было очень сложно. Я просто не знала, как себя вести. Поэтому Эльвира сказала, что не придет к нам, а позвонит кузине Милдред и наплетет чего-нибудь.
— Это все, что вы можете припомнить?
— Это все, — ответила Бриджет, несколько погрешив против истины. Она вспомнила про мистера Болларда и про браслет. Но об этом она, конечно, не собиралась рассказывать старшему инспектору Дэви.
Папаша прекрасно знал, что от него кое-что утаивается. Ему оставалось лишь надеяться, что это не касается его расследования. Он снова спросил:
— Вы полагаете, что ваша подруга действительно была чем-то или кем-то напугана?
— Да, полагаю.
— Она сама упомянула об этом в разговоре с вами или вы заговорили с ней?
— Я просто спросила напрямую. Сначала она отрицала, а потом призналась, что в самом деле боится. Да я и без того знаю, что боится, — сказала Бриджет горячо. — Она была уверена, что находится в опасности. Но я не знаю ни как, ни почему, вообще ничего не знаю.
— Ваша уверенность в этом вопросе относится к тому утру, когда она вернулась из Ирландии?
— Да, именно тогда я и убедилась в этом.
— То есть в то утро, когда она, возможно, вернулась на ирландском почтовом?
— Мне не кажется вероятным, чтобы она на нем приехала. Почему бы вам не спросить ее саму?
— В конце концов мне так и придется сделать. Но мне не хочется привлекать внимания к этому моменту — пока. Это может только усугубить опасность.
Бриджет еще шире распахнула глаза:
— То есть как это?
— Вы, вероятно, не помните, мисс Бриджет, но как раз той ночью, вернее, ранним утром произошло ограбление ирландского почтового.
— Вы имеете в виду, что Эльвира была там и ни слова мне об этом не сказала?
— Согласен, это маловероятно, — сказал Папаша. — Но мне просто пришло в голову, что она могла видеть что-то или кого-то или мог произойти