думать, кому же я мешаю. Вот почему я пытаюсь узнать, на самом ли деле я богата.
— Продолжайте.
— А недавно в Лондоне тоже кое-что случилось. Я ехала в метро, и там на платформе было много народу. Мне показалось, что меня хотят столкнуть на рельсы.
— Дитя мое! — воскликнула Бесс Седжвик. — Только без романтических бредней.
И снова Папаша остановил ее жестом.
— Да, — виновато проговорила Эльвира. — Вероятно, я выдумываю много лишнего, но после того, что произошло сегодня вечером, мне кажется, будто все это возможно. — Она вдруг обернулась к Бесс и заговорила страстно: — Мама! Может быть, ты знаешь. Неужели кто-то хочет меня убить? Неужели у меня есть враг?
— Нет у тебя никакого врага, — ответила Бесс Седжвик нетерпеливо. — Не будь идиоткой. Никто тебя не хочет убить. Ну кому это может быть нужно?
— Тогда кто в меня сегодня стрелял?
— В таком тумане, — сказала Бесс Седжвик, — тебя могли принять за кого-нибудь другого. Ведь такое возможно, не правда ли? — обратилась она к Папаше.
— Да, такое вполне могло случиться, — подтвердил старший инспектор Дэви.
Бесс Седжвик устремила на него пристальный взгляд. Ему даже показалось, что она одними губами произнесла слово «позже».
— Ну, — бодро заговорил он, — теперь нам лучше всего обратиться к фактам. Откуда вы здесь взялись? Что вы делали на этой улице в такой туманный вечер?
— Я сегодня утром приехала на занятия художественного класса в галерею Тейт. Потом я пообедала со своей подругой Бриджет. Она живет на Онслоу-сквер. Мы сходили в кино, а когда вышли, увидели этот туман — он был густой и становился все гуще. Тут я подумала, что лучше мне домой не ехать.
— Вы на машине?
— Да, я прошлым летом сдала на права. Только я не очень хорошо вожу машину и терпеть не могу ездить в туман. Поэтому мать Бриджет сказала, что я могу у них переночевать, и я позвонила кузине Милдред — это у них я живу, в Кенте…
Папаша кивнул.
— И я сказала, что останусь на ночь. Она ответила, что это очень разумно.
— И что было дальше? — спросил Папаша.
— Туман вдруг стал рассеиваться. Вы знаете, как это бывает. И тогда я решила, что все-таки поеду в Кент. Я попрощалась с Бриджет и поехала. Но туман снова усилился. И мне это не понравилось. Я заблудилась и не знала, где я. Потом, через некоторое время, я поняла, что я на углу Гайд-парка, и подумала: «Нельзя в такой туман ехать в Кент». Сначала я хотела вернуться к Бриджет, но вспомнила, что уже заблудилась. И тут я сообразила, что рядом этот отель, куда меня возил дядя Дерек, когда я вернулась из Италии. Я поехала к отелю — здесь, как я считала, наверняка найдется номер. Я нашла место для машины и пошла по улице к гостинице.
— Вы кого-нибудь встретили или слышали чьи-то шаги?
— Странно, что вы об этом сказали, потому что, мне кажется, я слышала позади себя шаги. Конечно, в Лондоне по улицам ходит много народу. Только в такой туман это страшно действует на нервы. Я постояла, послушала, но больше не услыхала никаких шагов и решила, что мне почудилось. К тому времени я уже была совсем рядом с отелем.
— А потом?
— Потом раздался выстрел. Я вам уже говорила — прямо у меня над ухом. Швейцар бросился ко мне и толкнул меня себе за спину, но тут ударил второй выстрел… Он… он упал, и я закричала. — Ее начало трясти.
— Держись, девочка, — проговорила Бесс негромко, низким голосом. — Спокойно.
Таким голосом она успокаивала своих лошадей, и он отлично подействовал на дочь. Эльвира моргнула, выпрямилась и затихла.
— Вот и молодец, — похвалила ее Бесс.
— А потом появились вы, — обратилась Эльвира к Папаше. — Вы засвистели в свой свисток и велели полицейскому отвести меня в отель. И как только я вошла, я увидела… увидела маму.
— Ну вот, теперь у нас концы с концами сходятся, — заключил Папаша и слегка поерзал на стуле своим грузным телом. — Перейдем к сути дела. Вы знаете человека по имени Ладислав Малиновский? — спросил он.
Тон его был ровным, обыденным, без какого-либо особого нажима. Он не смотрел на девушку, но, так как ушки у него были на макушке, он уловил, как она еле слышно ойкнула. Смотрел он не на дочь, а на мать.
— Нет, — ответила Эльвира, но пауза была слишком долгой. — Нет, не знаю.
— Так-так, — сказал Папаша. — А я подумал, что вы могли бы его знать. И еще подумал, что сегодня вечером он где-то здесь.
— Но зачем ему быть здесь сегодня?
— Дело в том, что машина его стоит поблизости, — пояснил Папаша. — Вот я и решил, что и он сам здесь.
— Я с ним незнакома, — повторила Эльвира.
— Выходит, я ошибся. Но вы-то, разумеется, с ним знакомы? — повернулся Папаша к Бесс Седжвик.
— Естественно, — ответила Бесс. — Знаю его уже много лет. — Она добавила с легкой усмешкой: — Он просто сумасшедший. Гоняет как ангел или, вернее, как дьявол и когда-нибудь сломает себе шею. Полтора года назад он сильно разбился.
— Да, помню, я читал об этом, — кивнул Папаша. — Он ведь больше не участвует в гонках?
— Пока нет. Возможно, и вообще не будет.
— Как вы думаете, мне уже можно идти спать? — спросила Эльвира жалобным голосом. — Я ужасно устала.
— Разумеется. Понятно, что вы устали, — сказал Папаша. — Вы рассказали нам все, что помните?
— О да.
— Я провожу тебя, — предложила Бесс.
Мать и дочь вышли вместе.
— Она его отлично знает, — заметил Папаша.
— Вы и впрямь так думаете? — спросил сержант Уоделл.
— Не думаю, а точно знаю. Она пила с ним чай на днях в парке Баттерси.
— Как вы про это проведали?
— Мне сообщила одна старая леди, очень этим расстроенная. Не находит его подходящим приятелем для столь юной девушки. В этом она не ошибается.
— Особенно если он и маменька… — Уоделл деликатно умолк. — Это общеизвестная сплетня.
— Да. То ли правда, то ли нет. Может, и так.
— Если так, то за которой же он действительно охотится?
Папаша проигнорировал вопрос:
— Мне нужно, чтобы его нашли. Очень нужно. Машина его здесь — сразу за углом.
— Вы считаете, что он живет в этом отеле?
— Не думаю. Не вписывается. Если он при-ехал сюда, то для встречи с девицей. Она-то уж точно явилась ради него.
Дверь отворилась, и вошла Бесс Седжвик.
— Я вернулась, потому что хочу с вами поговорить, — сказала она и перевела взгляд с Папаши на двоих других мужчин. — Не могли бы мы