Лии. Болезненно и слишком медленно. Тучи больше сгущаются над ребятами, но никто не замечает надвигающегося дождя. Все заглушает то, что Клара сейчас делает. Наверное, алкоголь и остатки ужина выливаются из ее организма, как изгоняется сатана из до омерзения старого и жуткого дома.
К Лие подходит взволнованная Роза. Кравц хочет дотронуться до плеча Лии, но одергивает руку. Роза чувствует себя виноватой. Казалось, что не Клару мучает рвота, а Розу мучает болезненная совесть.
– Ли…
– Знаю.
– Что?
– Знаю, что хочешь сказать. Я не в обиде на тебя. Здесь только вина Клары. Она – маленький ребенок, хуже Милы, – мрачно произносит и смотрит только на сестру. Та со спокойным видом встает и произносит:
– Лия, прости.
– Ты не сожалеешь.
– Я, правда, сожалею.
Лия подошла к сестре и предложила свое плечо в качестве опоры.
– Спасибо, – благодарит Клара. Она действительно сожалеет о случившемся. Ей нет оправдания.
В ответ справедливое молчание.
Все ближе подходят они к дому Розы. Веет теплом. Остается совсем мало. Роза и Дали шли спереди, а Лия с сестрой шла в середине. Марк и Рома замыкали столь любопытную цепочку. Кларе все еще было тяжело идти. Как в трансе или сне, кому как лучше. Лия почувствовала противный запах, исходивший от трико Клары. Лия кисло поморщилась, но ничего не сказала, думая, что в темноте Клара не заметит изменения ее лица.
– Прости за запах, – все-таки заметила Клара, увидев в темноте лицо Лии.
– Да все равно. Приедем, постираешь всю одежду.
– Фу, – даже здесь показывает свое петушинство Рома. Рыжие перья наготове, скоро будут стрелять едкими шутками.
– Да я приеду и отдам в химчистку, – говорит ничего не подозревающая Клара.
Все замирают, потому что все, кроме Клары знают о ненадобности произносить это слово при Роме. Его фамилия – клеймо для него. Однако, он просто окаменел, услышав слово «химчистка».
– Все в порядке? – осторожно спрашивает Дали.
Пока лишь похоронная тишина. Рома все еще не может прийти в себя. Его кулаки напряжены, волосы превратились в сплошные иголки. В глазах сверкала ярость. Бедная земля у него под ногами. Ведь смотрел он именно вниз. Мурашки пробежались легионом по его мертвенно-холодному телу. Господи, как же ему был жестоко холодно сейчас. Он готов был наброситься на Клару, которая, кстати говоря, упала. Лия хочет помочь ей встать, но зацепляется шнурком за корень дерева. Ей приходится возиться со шнурком, стоя над Кларой.
– Почему все притихли?
– Клара, заткнись, – злостно шепчет Лия.
– Прости, пожалуйста, но я правда отдам трико в химчистку, – она сказала это так громко, что Рому будто сшиб огромный грузовик. Он так давно не слышал злосчастного слова.
Не стоило Кларе говорить это второй раз. Резким маневром Рома вырывает у кустарника толстую ветку. Его пытается остановить Дали, но Рома его просто толкает в сторону. В глазах отражено все царство зла, а в сердце бушует убийственная буря. Казалось, Рома готов перевернуть весь мир, уничтожить, разломать все, как в тот зимний школьный день, когда увидел нацарапанное слово «химчистка». Только физрук мог его угомонить. Рома направляется в сторону Лии. Думает, что это Клара, но Лия лишь застряла в ненужном месте со своим ненужным шнурком. О, Господи, Рома безжалостно взмахивает толстой палкой над головой и с размаху…
На этом месте Лия. Ее ненадежный шнурок не оцепляется от дурацкого корня. Клара уже успела выползти из-под нее. Глаза Ромы окутал лживый туман под руководством кровожадной ярости.
Глаза Лии становятся влажными. Она чувствует приближение Ромы. Шнурок предательски не оцепляется. Она бы смогла выбраться, если бы знала, что Рома настолько близко. Безумие стука сердца ускоряется, а глаза лишь обволакиваются соленой водой. Ее щеки сухи, слезы держатся в глазах. Лия слышит, как кричит Роза. Только теперь она слышит шаги Ромы. Каждый его предельно близкий шаг. Они такие твердые, звериные, хищные. Снова все замирает перед ней. Она чувствует какой-то взмах за спиной. Да, на этом месте должна была быть Клара, которая спаслась бы, но это Лия, тупо застрявшая в своем невезении. Лия безнадежно опускает свою голову и готовится к удару от своего же одноклассника. Напоминает несправедливую и ненужную казнь. Миг, палка ударяет со всей силой и злостью, что скрыта в Роме. Лия вздрагивает, но не чувствует дикой боли. Лишь запах ромашек…
Когда леденеет кровь
Когда она почувствовала запах ромашек, слеза скатилась по сухой щеке. Единственная. Да, ей не было больно. Не было, потому что она полностью защищена Марком. Он успел взять на себя удар. Лия поняла, что ей ужасно больно. Боль намного сильнее, чем, если бы ее действительно ударили. При первом ударе Марк крепко ее сжал, его дыхание касалось пока сухой щеки Лии. Лебедева ощущает его крепкое объятие, невероятно нежное и заботливое, словно она укрыта лепестками ромашек, но в то же время сильное и надежное. Второй удар свершился, и вибрация прошла по его телу, передавшись слабым, но таким же больным откликом в теле Лии. Она почти крикнула, но так тихо, что только голос ее сердца услышал этот призыв. Теперь его дыхание касалось уже влажной щеки Лии.
– Ошибка, почему тебя всегда нужно спасать? – тихо произносит Марк и вздрагивает при втором сокрушительном ударе. Лия вообще ничего не может сделать. Она поражена молнией, отключена ослепительным светом или убита страхом. Лия физически не может пошевелить даже пальцами.
– Марк? Что ты делаешь?
– Не хочу, чтобы тебе было больно, – произносит это и напрягается всем телом, думая, что последует следующий удар, но его не последовало.
Роза и Дали уже подоспели. Они толкнули Рому к дереву, предварительно отобрав орудие насилия. Дали даже ударил его, что, кстати, очень неожиданно с его стороны. Роза же решила вспомнить свои тренировки, поэтому просто надавала ему кулаками и полностью отключила. Сама она после столь удачных ударов ослабла окончательно.
– Лия! Марк! – она кричит и подбегает к ним, несмотря на ужасную слабость. Марк освобождает Лию от своих спасительных объятий. Лебедева поворачивается к нему лицом:
– Спасибо, но тебе, наверное, так больно из-за меня? – Она смотрит в его карамельные глаза.
Марк только улыбается и легко говорит:
– Мне не было больно. Рома такой слабак и неудачник. Я хотел ему врезать, но думаю, он бы успел ударить тебя, поэтому пришлось с тобой пообжиматься.
Даже в такой ситуации Марк не перестает шутить и показывать превосходство.
– Я так переживала! А ты шутишь даже сейчас. Как так можно? – взволнованно произносит Роза. Лия в первый раз видит заплаканную подругу. Вся тушь некрасиво растеклась. В глазах блестит жидкость, растекающаяся по лицу.
– Да ничего со мной бы не было. – Закатывает глаза Марк.
– Это не шутки!
– Боже, Лия, он хотел ударить меня? Это было мое место! Вы в порядке? – Клара следует примеру Розы и тоже начинает рыдать.
– Да, он хотел