Роза. – Давай уже выходить из нашего убежища.
Старательно убирая складки пледа с головы, девушки уже почти были на свободе.
Им не пришлось долго выходить. Их просто напугал крик. Они сразу выбрались из темного домика. Крик принадлежит одной весьма приятной особе. Сразу говорю: это не Мария. Однако такая же избалованная, щегольская и нафуфыренная.
– Эээээй, ребятки, ик, ик! – Клара икает вовсю. Пьяная. Лия немедленно выскакивает из-под одеяла и испепеляет взглядом свою сестру. Следом выныривает Роза. – Ребяяяяятки, у вас тухленько, ик, ик.
– А ты нас развеселишь? – орет Рома и заливается каким-то противным смехом, словно смеется гиена.
– Нет. Веселье закончено. – Лия быстро шагает к сестре, про себя ругая поведение Клары. – Что ты делаешь? Тебе не хватило дома, так ты напилась и приперлась сюда меня позорить? – На Лие были только отметины зла. Она очень расстроилась.
– Малышка, ты что это споришь со взрослыми? – Клара успевает напомнить десятилетнее превосходство, причем так правдиво, что, кажется она и правда похожа на старшую сестру.
– Тут нет взрослых. Я не вижу здесь их.
– Пффф, ха, ик. – Незапланированное икание вырывается наружу. Клара спотыкается и падает. Ее спортивные трико становятся на тон темнее, особенно места, где колени. Она продолжает икать и смеяться. Смеяться и икать. Зрелище далеко не достойное аплодисментов и похвал, требующее колоссальнейшей репетиции и подготовки. Этот цирк и есть сущность Клары.
Лия не торопится спасать любимую сестру, да ладно, единственную и конечно, неповторимую. Кто еще может так опозорить перед друзьями и одноклассниками? Сестра Лии. Обращайтесь. Ей бы подрабатывать в агентстве «Мы распугаем ваших друзей». Как в смешных фильмах, но Лие было не до смеха.
Лебедева подходит к Кларе и поднимает за плечи. Сестра вскрикивает, показывая, что ей больно. Лия даже усмехается ее хрупким и беззащитным плечам, но вскоре жирная тень злости искажает лицо Лии.
В это время в палатке Августа все слышно. Он слышит каждое слово, но не выходит, чтобы посмотреть. Лежит, закутавшись в спальный мешок. Давно уловил смешки Ромы и естественно крики Клары. Ему становится жалко Лию. Никогда не приходилось видеть Лебедеву в таком отчаянном положении. Он хочет выйти и чем-то помочь подруге, но какая-то ненужная гордость заселилась внутри и пока не хочет выселяться. Гордость – это обычно что-то благородное, но не сейчас. Он просто не выходит, претворившись спящим. Марк даже потряс палатку, но головы Августа так и не увидел.
– Спит, ага, – Марк уверенно заявляет, но знает, что Август не мог так рано заснуть.
– Он точно спит? – в надежде спрашивает Лия. Да, ей нужен был друг. Она и не отрицала. Он всегда был рядом, но не сейчас.
Август бы неудачно пошутил и все посмеялись бы. Возможно. Ей захотелось его глупости, неуместного сарказма, которого даже сарказмом назвать нельзя. За год она к нему привыкла и не хотела терять его дружбу. Но он спит.
– Да, точно, – хмурое в ответ.
Лие стало еще хуже. Марк сказал, что Август спит, но такое присутствует чувство, словно он нарочно видит сны. Клара всегда подводила ее, заставляла прикрывать. Только на секунду забыла о ребенке, сразу решила конкретно расслабиться и напиться. Лебедева еле поднимает сестру с травы. Клара опирается на плечо Лии. От старшей сестры несет перегаром. Клара даже нормально идти не может. Лие приходится резко встряхивать ее, чтобы дойти до пересечения дорог. Когда происходит встряска, старшая, в кавычках, сестра издает приглушенный крик и Лия еще сильнее устраивает ей взбучку. Противный, зловонный запах достигает носа Лии, и она в бешенстве идет на шаг быстрее. В сторону леса, конечно же. Ночью. Под звездами. В лес.
Роза сразу же бежит и преграждает им путь.
– Сейчас начнется кино, – комментирует Рома в предвкушении.
– Заткнись уже. – Глаза Марка убивают взглядом разгорячившегося шута.
Младшая сестра с трудом удерживает напившуюся даму. Стыд душит все тело, но, кажется, Клара ничего не замечает, а только громче смеется голосом ведьмы, но сразу же замолкает при очередной резкой встряске. Август в палатке вздрагивает и лучше укутывается. Не из-за страшного смеха, нет, а из-за трусости показаться Лие, он прячется. Дали лишь продолжает спокойно смотреть на огонь, игнорируя ситуацию. Да, он уже прочитал намаз, одухотворился чистой энергией и теперь наблюдал за этим кино, как называл рыжий Рома. Если честно, Лия больше всего благодарна Дали. Будто ничего не происходит, и он ведет себя, как обычно.
– Ты собираешься идти туда с… – начинает Роза.
– Да, с пьяной сестрой. Не надо было ее сюда приглашать. Сейчас по твоей вине я пойду в лес и возможно испугаюсь от страха, – обиженно произносит Лия.
Дали начинает тушить костер. Становится прохладнее. Вся теплота испаряется, оставляя лишь черные угольки. Небо затемняется, от огромного звездного неба остается только несколько мигающих точек. Почти ничего не видно, но Лия чувствует на себе прикованные железом пристальные взгляды. Даже в темноте глаза у всех, как у кошек. По крайней мере, для Лии. Она снова будит Клару.
– Мы пойдем вместе.
– Нет. Моя сестра. Значит, мне ее вытаскивать из дерьма. – Злой Лию мало кто видел. Волосы отдавали холодным серебристым блеском, словно Снежная Королева вернулась из своей мерзлой страны или в ее душе проснулся грубый оборотень.
– Я же пригласила. Иду с тобой. – Роза знает, что зря позвала Клару. Она хотела познакомить ее кое с кем. Этот деревенский парень видимо так и не пришел, и старшей Лебедевой пришлось путешествовать по огромному дому в поисках приключений. Вот какие сюрпризы обрушились на ее глупую голову, пока еще не думающую о своей малышке Миле.
– Нет, ты не идешь, – оторопел Марк.
Рома же смотрит кино. Сидит и ест какие-то конфеты, причем очень нервно. Следит за каждым движением и злорадно улыбается. Зачем его взяли в Стами? От этой ситуации он ловит кайф, наслаждается чьими-то ссорами. Он, как мазохист, только получает блаженство от чужой боли.
– Иду, – огрызается на брата. Снова за ней следят. Не нужна ей нянька на побегушках. Снова и снова эта чертова жалость. Роза настроена серьезно.
Сейчас начался бы долгий спор: куча ругани и оскорблений, а также хитрые глаза рыжего Ромы бегали бы от Марка к Лие и Розе, да даже к Кларе. Дали закончил разбираться с костром и направился к куче спорящих. Его голос как всегда на пике спокойствия.
– Мы пойдем вместе. Это не дело, гулять в лесу одним, да еще и девушкам. Дай Аллах, мы все хорошо дойдем до дома и благополучно вернемся обратно. Сейчас спор – это не выход.
Теперь все стояли в замешательстве с вытаращенными на Дали глазами. Он умеет так много говорить? Его же считают тихоней или молчаливым, странным идиотом. По крайней мере, считали до недавнего времени.
– Хочешь сказать, что