исследований.
– Во-первых, мы должны подтвердить, что этот старый рассказ двухвековой давности имеет какое-то отношение к настоящему. Если да, то я хотел бы продолжить исследование этого исторического аспекта. Стэмфорд Раффлз собирал свои артефакты здесь, в Джакарте, в свою бытность вице-губернатором. Если он оставил какие-либо другие подсказки, то они, вероятно, спрятаны здесь.
Хэн кивнул в знак согласия. По правде говоря, ему не терпелось как можно скорее изучить обломок старого коралла.
Он посмотрел через воду. Обе стороны достигли середины моста и были готовы произвести обмен.
Сюэ тоже смотрел, постукивая пальцем по бедру, одновременно нетерпеливо и как будто испуганно. Нервы. Они явно давали о себе знать.
– Кто эти американцы? – прошептал он, обращаясь к темной воде.
00 часов 08 минут
Сейхан так сильно стиснула зубы, что едва не сломала один из них. В правой руке она сжимала свой «Глок 45». Ее палец лежал на спусковой скобе, готовый в любую секунду выстрелить. Ею владело искушение сделать это прямо сейчас. Но она сдержалась.
Ее мать держал густобровый русский с темно-русыми волосами. Один его кулак был завернут у нее за спиной в ткань ее халата, второй рукой он держал у ее головы пистолет.
Ее запястья были связаны сзади. Шелковый никаб Гуань-инь был сорван с ее головы и лица, обнажая пурпурный шрам и татуировку дракона.
Валя также отбросила всякое притворство. Ее белоснежные волосы были завязаны в хвост, линия их роста образовывала на лбу «вдовий пик». Ее кожа была бледной до полупрозрачности – женщина страдала альбинизмом. Тем не менее, вопреки распространенному мнению, что у всех альбиносов красные глаза, ее радужки были голубыми и холодными, как лед. Она посмотрела на Сейхан; этот лед прожигал ненавистью.
Лишь в этот момент Сейхан поняла, насколько ее мать и эта русская женщина похожи, вплоть до татуировок на левой стороне лица. Черная татуировка Вали изображала половину солнца с кривыми лучами, что тянулись через щеку и лоб. Только теперь через рисунок пролегал шрам, узловатая линия, рассекавшая середину солнца. Обе женщины прожили одинаково тяжелую жизнь. Обе, когда судьба лишила их дома, были вынуждены бороться за существование. Валя проделала путь в жестокий мир «Гильдии». Гуань-инь – в жестокий мир и темные дела триад. Каждая создала себе роль, в которой никто больше не мог сделать им больно, и обе возглавляли свои собственные организации.
Грей, готовый торговаться за свободу Гуань-инь, шагнул вперед, навстречу Вале. Сейхан не сводила с русской глаз, зорко следя за каждым подергиванием мышц, изменением позы, движением глаз. Тем не менее она чувствовала мускусный запах Грея, слышала его дыхание, даже ощутила жар его тела, когда он шагнул, коснувшись ее плеча. Взгляд ее был прикован к Вале, и она невольно задалась вопросом: где бы она была, если б не встретила Грея?
«Стояла бы я сейчас с другой стороны?»
Грей поднял ладони и шагнул к Вале. Его легкая ветровка развевалась на морском ветру, обнажая кобуру с «ЗИГ-Зауэром» на ремне и заткнутую за пояс сложенную пачку бумаг. Он медленно наклонился и вытащил пластиковый конверт, но держал их подальше от противника.
– Освободи Гуань-инь, – твердо сказал он. Нагнулся, опустил пачку страниц на деревянные перекладины моста и отступил назад, оставив конверт лежать. Затем выхватил пистолет, сжимая его в руке на уровне бедра.
– Сначала я должна проверить бумаги, – предупредила Валя. – Убедиться, что это не подстава. В описи музея значились четырнадцать страниц. Им всем лучше быть на месте.
– Я сдержал свое слово. И ожидаю, что вы сделаете то же самое.
Валя кивнула, и Гуань-инь вытолкнули вперед. Валя держала ее за локоть, прижимая к ее боку «Беретту». Двое боевиков направили свое оружие на Грея. Он сделал еще один шаг назад, показывая, что у него нет никаких тайных намерений.
Сейхан переместила палец на спусковой крючок своего пистолета.
Не сводя глаз с Грея, Валя опустила руку к конверту. Ее пистолет все еще был нацелен в сердце Гуань-инь. Она взяла конверт и перенесла свой вес на правую ногу. Ее глаза едва заметно прищурились.
Нет…
Сейхан знала, что сейчас произойдет, или думала, что знала.
Гуань-инь, похоже, тоже что-то заподозрила. Она упала на колено и, резко повернувшись лицом к боевикам позади нее, взмахнула небольшим пистолетом в правой руке. Сейхан поняла: запястья матери никогда не были связаны по-настоящему, это только казалось. Куски разорванных пластиковых стяжек упали на доски.
Валя резко повернулась в ту же сторону. Обе женщины выстрелили одновременно.
Оба китайских коммандос упали, получив каждый по пуле в лоб.
Валя оттолкнулась правой ногой и бросилась на Сейхан и Грея.
– Бегите! – крикнула она им, сжимая пачку страниц.
Гуань-инь последовала за ней, за ними бросились двое боевиков Вали.
– Păo! – крикнула Гуань-инь, подкрепляя приказ бежать.
Грей устремился за ними. Сейхан бросилась следом за матерью и направила свой «Глок» на Валю, которую по бокам охраняли двое ее боевиков.
Гуань-инь оттолкнула руку Сейхан вниз:
– Ḿh’ hóu.
Любые дальнейшие объяснения подождут. Они побежали по мосту, и за их спинами захлопали выстрелы. Это стрелял китайский отряд на дальней стороне. Пули впивались в доски и разлетались в воду, но на данный момент стрельба велась наобум из-за ожесточенной перестрелки на другом конце моста. Похоже, люди Вали тоже устроили засаду на коммандос и там.
Но та битва не продлится долго.
Китайцы уже одержали верх. Беглый взгляд показал, что люди Вали Михайловой убегают, ныряя в темные закоулки набережной.
Сейхан и остальные боевики из их группы бросились мимо ресторана, к своему концу причала. Стрельба теперь главным образом велась по мосту. Впереди отряд триады прикрывал их очередями из автоматов, направленных на группу китайцев, сковывая действия противника.
Пара коммандос попыталась пересечь полосу пляжа между двумя сторонами. Их заметил Чжуан, бежавший рядом с Гуань-инь с винтовкой на плече. Он выстрелил в сторону пляжа, взметнув фонтаны песка. Один китаец упал. Другой был вынужден вернуться.
Крепко сжимая в руке «Глок», Сейхан побежала по доскам. На бегу она переглянулась с Греем. К настоящему времени оба догадались, что произошло. Валя пришла сюда не затем, чтобы обменять Гуань-инь на страницы. Она использовала мать Сейхан в обмен на собственную жизнь.
Когда китайские коммандос прибыли в Джакарту, Валя наверняка поняла, что угодила в ловушку и теперь ее жизнь в опасности. Китайцы явно больше не чувствовали необходимости прикрываться наемниками. Зная это, а также то, что ее команда потерпела провал – причем дважды, в Гонконге и в музее, – Валя наверняка подозревала, что ее полезность для китайцев приблизилась к