Я не задаюсь вопросом, как он сюда попал. Мы явно не в моей реальности, так что не стоит ничему удивляться.
Видно, что мужчина очень высок, хорошо сложен и силён. Мышцы проступают даже под чёрной рубашкой. Она наполовину расстёгнута. Разрез открывает не только накаченную грудь, но и замысловатую татуировку. Рукава рубашки закатаны по локоть, а в правой руке мужчина держит бокал вина.
Одна нога закинута на другую. Узкие чёрные брюки заправлены в высокие чёрные сапоги. Он источает силу. И не только физическую. Я чувствую себя букашкой рядом с ним. Но я не боюсь. По крайней мере, я запрещаю себе бояться.
— Кто ты? — тыкаю я в ответ. Он же не удосужился спросить, какое обращение я предпочитаю. Так почему я должна выкать и принижать себя?
— Князь этого мира? — иронично отвечает он вопросом на вопрос и отпивает вино. — Владыка тьмы?
— Ты дух земли?
— Разве я похож на хаос в чистом виде? Нет, Никки, я не отношусь к элементалям. Они дикие, необузданные и полностью лишены навыков дипломатии. А я очень коммуникабелен.
— Но кто ты?
— Я заключаю сделки. Я расторгаю сделки. Меня зовут Люциан. Но ты можешь звать меня Лукьяном, мне это будет приятно.
— Почему?
— Так меня зовут близкие.
— А мы разве близки?
Он подмигивает мне и резко меняет тему:
— Хочешь вина, Никки? Может, сладостей?
— Спасибо за предложение, но я откажусь. Где Демиан?
— О, вы немного разминулись. Совсем чуть-чуть.
— Что это значит?
— Демиан сейчас занят. И всё-таки… как насчёт вина или закусок?
— Я не пью, спасибо.
— Но ты ведь даже не пробовала. Вдруг тебе понравится?
Его бокал уже пуст. Но вмиг наполняется снова. Сам по себе.
— Почему я здесь?
— Потому что я так захотел. Или ты предпочла бы, чтобы земной элементаль убил вас? Я спас вас, Никки. Где благодарность?
— Спасибо, — чуть наклоняю голову в знак признательности. — Но почему я не вижу твоего лица?
— А ты хочешь?
— Да.
— Осторожнее с желаниями, Никки. Ты правда хочешь именно этого?
— Да, я хочу видеть, с кем говорю.
Он встаёт, подходит ко мне. В тот же миг тени отступают, и я слепну. Люциан красив настолько, что у меня болят глаза, но я не закрываю их, не позволяю себе такой слабости. Он совершенен. Его окутывает ареол величия, и понимание, кто передо мной стоит, приходит само собой.
Его губы искажаются в невинной, но при этой такой порочной и соблазнительной улыбке. В чёрных глазах полыхает настоящее пламя. Волосы, в которые так и хочется зарыться пальцами, видятся мне то чёрными, то светлыми, почти что белыми. Его загорелая кожа светится золотом. Или мне это тоже кажется, потому что зрение играет со мной в злые игры.
Люциан выше всех, кого я знаю, минимум на голову. Я действительно букашка по сравнению с ним. В буквальном смысле слова. Он может делать со мной всё, что хочет. И доказывает мне это.
— Как ощущения? — спрашивает Люциан, изгибая бровь.
Его откровенно веселит эта ситуация. А я стою, оцепенев. Всё, что удаётся из себя выдавить, это:
— Не трогай меня.
— А разве я трогаю?
Он и правда не шевелится. Но его магия струится по моему телу, касаясь в самых интимных местах.
— Не. Трогай, — шиплю, усилием воли сжав кулаки.
Чарующий смех наполняет кабинет, и я уже готова сдаться. Готова пасть к ногам этого нечеловеческого мужчины и исполнять все его прихоти. Но я не позволяю себе этого. Собираю остатки воли и приказываю своему телу двигаться.
— А ты крепкий орешек, Никки Гонсалес, — весело произносит Люциан, когда я отступаю от него на три шага. — Я заинтригован. Воистину. Первая человеческая женщина, устоявшая передо мной.
Рычу, выражая негодование, ибо говорить я уже не способна. И вновь по кабинету прокатывается волна смеха. Он чуть хрипловатый, но такой завораживающий, что моё тело мгновенно реагирует. Я плотно свожу ноги, сцепляю руки на груди и вонзаюсь ногтями в кожу, чтобы остаться в сознании и не поддаться этому искушению.
— Ты правда его любишь. Искренне. И так отчаянно. Это достойно восхищения, — Люциан удовлетворённо кивает и возвращается в кресло. — Я не ошибся в вас двоих, это радует. Присаживайся. Нам есть что обсудить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глубоко вдыхаю, чувствуя, как соблазняющие волны отступают, и подхожу к свободному креслу.
— Садись, не бойся. Я тебя не съем.
А вот в этом я не уверена. Но какие у меня есть варианты, кроме как принять его приглашение?
— Знаю, у вас возникла небольшая проблема. Я могу помочь её решить.
— Почему тебе не всё равно?
— Ничто в этом мире и ином не работает автономно, Никки. Всё связано. Если людей не станет, мне будет попросту нечем заняться. А я не люблю безделье.
— И что взамен?
Плата есть всегда, и я жду ответа. Люциан прокручивает бокал, делает глоток. Затем поворачивается ко мне и с улыбкой произносит:
— Его душа. Всего лишь.
— Нет, — отрезаю, даже не уточняя. Я и так знаю, что Люциан имеет в виду. Не бывать этому.
— Отказываешь мне? Польщён. Но стихийные даймоны не помогут вам, а я могу. Душа любимого вполне приемлемая цена за такую услугу.
— Почему бы тебе не забрать душу Луиса? Ему тут самое место.
— И он обязательно поселится здесь навечно. После того, как элементали с ним наиграются. У него талант наживать себе врагов. Смерть уже ждёт не дождётся, когда наконец приберёт его к рукам. А ведь у него с ней контракт. Но Луис умудрился и её настроить против себя.
— Ну так помоги ей. Тюкни его поленом, что ли. Ты же можешь подкрасться незаметно.
— Я не могу вмешиваться напрямую. Демиан справится, Никки, не переживай. Он мне нравится. Мы словно старые друзья. С ним интересно разговаривать. У нас много общего.
— Найди себе другую компанию.
Снова смех. Видимо, я тут в роли клоуна.
— Я ожидал такого ответа. Хорошо, что Демиан может решать за себя.
— Что? — выдыхаю, чувствуя, как сердце ухает куда-то вниз.
— В нужное время вы получите мою помощь. А сейчас я отнесу тебя домой. Не позволяй злости и отчаянию взять верх, Никки. Тебе нужно быть сильной.
— Что ты сделал? — вскакиваю на ноги и практически срываюсь на крик. — Где Демиан? Где он? Что ты сделал с ним?
— Ничего не меняется, — усмехается Люциан, тоже вставая. — Вам, людям, вечно нужно кого-то винить во всех своих бедах и грехах. Но разве кто-то может выбирать за вас? У всего есть своя цена, Никки. Многие люди готовы поступиться всем ради желаемого. Свой выбор вы делаете сами. Никто не несёт ответа за разрушения и жестокость, кроме тех, кто их порождает. Настоящее зло сеют сами люди. Но большинство из вас слишком трусливы, чтобы принять ответственность за свои поступки, и перекладывают её на силы иные. Но мы здесь ни при чём. Или ты хочешь со мной поспорить?
Не успеваю ответить. Кажется, на секунду я теряю сознание, а когда открываю глаза, Люциан уже держит меня на руках. Мы летим среди облаков, обгоняя лучи закатного солнца. Но меня не трогает эта красота. Моё сердце болит, и я умираю заживо.
Вскоре Люциан мягко опускается на смотровую площадку горной вершины. Той самой, где мы с Демианом открылись друг другу.
— Это не то, чего ты ожидала, верно? — спрашивает он, поставив меня на ноги. — Но, как видишь, ни рогов, ни копыт, ни хвоста.
Люциан отходит на шаг и улыбается, видя, что я рассматриваю его крылья. Они большие и… белые. А ещё светятся золотыми переливами. Это даже покруче полёта наперегонки с солнцем. Но всё равно я не чувствую себя живой.
— Не смотри так, — опережает Люциан мой вопрос. — Ангелы давно покинули этот мир. И, уж поверь, это к лучшему для вас.
— Ты вернёшь его мне?
— Демиан принял моё предложение, Никки, чтобы не пришлось решать тебе. Я помогу вам, но он останется со мной. Дальнейшее развитие событий зависит только от него. Ещё вопросы?
— Почему мы? — шепчу, роняя слёзы. — Почему ты выбрал нас?
— А почему нет?