Слёзы льются уже градом, голос дрожит, и я не в силах говорить. Демиан прижимает меня к себе. Знаю, что это доставляет ему дискомфорт, но обнимаю в ответ. Я рада чувствовать его рядом. Но при этом я злюсь. Он постоянно подвергает свою жизнь опасности. Постоянно.
— Тише, Никки. Всё в порядке.
— В порядке?! — вскрикиваю и отшатываюсь обратно на подушки. Кажется, моё состояние окончательно выходит из-под контроля. — Ни хрена ничего не в порядке! Я думала, что ты умер, пока Тристан волок меня по лесу.
— Но я тут. С тобой. Думал, мы уже обсудили это и закрыли тему.
— Это было безрассудно, Демиан. Ладно, я не могла помочь тебе, но Тристан мог. Он должен был остаться, а не уводить меня в безопасное место. Ты рискуешь собой, не думая о том, что это может причинить кому-то боль. Если так будет каждый раз, то я…
— Что — ты? Что, Никки? Всё обошлось. Со мной всё хорошо. Прекращай истерику.
— Не делай вид, что я раздуваю из мухи слона! Ничего не хорошо! Тебя ранили! И могли убить! Мы с Тристаном должны были остаться, но ты сплавил нас, чтобы поиграть в героя! А теперь корчишься тут с тремя дырками, постанывая от боли. Видимо, ты очень собой доволен!
Он пристально смотрит на меня, и его взгляд из обеспокоенного быстро превращается в гневный. Демиан рывком сдёргивает с нас одеяло, морщится, стискивая зубы и шумно дыша, но всё же подминает меня под себя. Контакт с его обнажённым телом поначалу ошеломляет, но я быстро беру себя в руки.
— Какого чёрта ты творишь? Демиан! Тебе нужен покой. Тебе нужно лежать!
— И я лежу, — цедит он мне в рот. — На тебе. Я не хрустальный, Никки. И я уж точно не герой. Кажется, ты об этом забыла. Мне нравится, что ты осмелела. Но ни одной женщине я не позволю сомневаться во мне и разговаривать со мной подобным образом. Даже тебе.
Что-то дикое и яростное овладевает им. Демиан соединяет наши губы. Однако он не целует, а словно вгрызается, забирая и отдавая без остатка. Не могу сопротивляться его напору. Да и не хочу. Моё дыхание сбивается, злость вытесняется нахлынувшей похотью, и вот я уже изгибаюсь под ним, постанывая от желания.
Я знаю, что раны причиняют ему боль, когда он начинает стягивать с меня пижамные шортики. Слышу его стоны и мычание и стараюсь помочь, но Демиан обездвиживает меня, полностью подчиняя себе. Он словно показывает, кто тут главный. Но мне это нравится. Я давно ему покорилась. По своей воле.
Кожа горит от прикосновений его губ. В этих поцелуях нет нежности, лишь дикость и никакого контроля. Голод и требование в чистом виде. Он кусает мою шею, а я вцепляюсь в его плечи. Безумие, но я уже готова его принять. Я горю от этой жажды. И вскрикиваю от шквала ощущений, стоит ему в меня войти.
Демиан замирает на несколько секунд, и я распахиваю глаза. Его взгляд тёмный, завораживающий. В нём плещется желание, таятся обещание и опасность. Я хочу сказать, как сильно его хочу, но Демиан вновь набрасывается на мои губы, а затем начинает вбиваться в меня.
Остро и жёстко. Будто доказывая мне, что мы всё ещё живы. Что мы живее всех живых и есть друг у друга.
Мои шорты спущены чуть ниже бёдер. Я не могу развести ноги, и это создаёт дополнительное трение. Я чувствую его так остро. И сейчас мне неважно, рухнет ли мир. Сейчас есть только мы. И пока мы живы, нужно ценить каждую секунду. Глупо тратить драгоценное время на ругань.
Демиан засаживает мне так глубоко, что я и задыхаюсь, и кричу одновременно. Подаю бёдра навстречу, подхватывая ритм, и мы оба стонем, а в следующую секунду меня уже уносит в потоке эйфории. Демиан совершает ещё два глубоких толчка и улетает следом за мной, содрогаясь всем телом.
Отдышавшись, он с трудом скатывается с меня и ложится на спину.
— У тебя кровь, — говорю я, заметив, что перевязка на боку окрасилась в красный. — Нужно обработать и перевязать.
— Позже. Иди сюда.
Льну к нему, и Демиан обнимает меня одной рукой. Крепко. Надёжно. Даря ощущение безопасности. И мне становится стыдно за свою истерику.
Чёрт… Ну надо же было такое ляпнуть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Извини, — произношу, надеясь, что он больше не злится на меня. — Я не думаю, что ты доволен тем, что тебя ранили. И я знаю, почему ты попросил Тристана увести меня. Прости, Демиан. Я наговорила глупостей. Это было нечестно с моей стороны. Ты хотел защитить меня, я знаю. Но я тоже хотела, чтобы ты был в порядке. Ты рискуешь собой каждый раз, и мне непросто это принять. Если с тобой что-то случится, я не переживу.
— Я понимаю, Никки. Правда понимаю. Но я не смог бы драться, зная, что ты в опасности. Если бы ты осталась, я бы отвлекался, и меня бы точно убили.
— Прости. Но, пожалуйста, Демиан, в следующий раз не вычёркивай из уравнения хотя бы Тристана.
Он усмехается.
— Возможно я так и сделаю. А ты в следующий раз, если что-то выбьет тебя из равновесия, сразу трахай меня, а не мои мозги. Договорились?
— Да.
— Вот и отлично.
Он легонько чмокает меня в макушку. Мне всё ещё стыдно за то, что устроила истерику. Но глупо извиняться как попугай. Демиан же не глухой. И есть кое-что другое, что я хотела бы обсудить.
— Я вчера думала над словами Доротеи. Про то, что людям нужно кого-то винить в своих бедах. Сейчас они точно ищут козла отпущения, потому что все они в полной заднице.
— И?
— Давай сделаем Луиса виноватым, и пусть толпа расправится с ним и с Орденом.
— Если бы это было так просто.
— А разве сложно? — приподнимаюсь на локтях и устанавливаю зрительный контакт. — Луис теперь занимает пост главы Совета. Значит, он несёт ответственность за всё, что происходит в объединённых землях. Так пусть отвечает.
— И как быть с тем, что он контролирует не только Совет, но и весь Орден?
— Но не тех, кто сейчас осаждает здание парламента и громит улицы. Мы сможем убедить их в том, что Луис виноват во всех их бедах. Я серьёзно, Демиан. Это может сработать. Мы сильнее него. В тебе течёт кровь Дрогаса и Элеоноры, а во мне — Розы и Луиса. Духи на нашей стороне и…
— Стоп, — резко перебивает он меня. — Что значит «в тебе течёт кровь Луиса»?
— Я не хотела говорить при Тристане. Духи показали мне кое-что.
В подробностях пересказываю ему всё, что узнала. Для Демиана это такой же шок, как и для меня, но от правды никуда не деться.
— Поэтому я считаю, что мы сможем, Демиан, — вновь повторяю я. — Или найдём другой способ. Что если мы сумеем уговорить духов вернуть Луису магию земной стихии? Он обязательно ею воспользуется. Пропустит через себя и сдохнет.
— Дух земли не откликнется на его призыв.
— А если откликнется? В полном объёме. И прикончит Луиса.
— Надо всё продумать, Никки. Духи не марионетки. Мы не можем просто приказать им сделать то или это.
— Я понимаю. У меня ещё много идей. Ты вчера рано заснул, и у меня было время подумать.
— Рад слышать, но давай обсудим это чуть позже. Я жутко голоден, а ещё хочу помыться. Поможешь мне принять душ?
— Ты просишь меня о помощи или соблазняешь?
Я прищуриваюсь, а Демиан ухмыляется.
— Первый вариант. Не переоценивай мои силы, Никки. Второй раунд меня попросту прибьёт. И вряд ли я сейчас смогу помыться самостоятельно, не намочив при этом швы. В драке ты не смогла бы мне помочь, но можешь помочь сейчас.
— Конечно! Конечно, я помогу! — подскакиваю с кровати, попутно возвращая шортики на место.
— Сколько энтузиазма, — Демиан хмыкает. — Никогда бы не подумал, что беспомощным я буду нравиться тебе гораздо больше.
Он медленно встаёт с кровати. Подхожу к нему вплотную и задираю голову.
— Ты нравишься мне любым, — чувствую, что краснею, но продолжаю: — Более того… Я не просто влюблена в тебя. Мне кажется, это что-то большее. То есть… мне правда так кажется, но сравнить мне не с чем, — начинаю тараторить, потому что жутко нервничаю. — Я никогда не была в отношениях, никогда не влюблялась и уж тем более не любила. Ну… только своих родных, но это не совсем одно и то же, верно? Но ты стал дорог мне, Демиан. Очень. Слишком сильно, и это пугает меня. И если с тобой что-то случится… Если ты…